World of Warcraft. Восход теней
Шрифт:
– Нет, – отвечала Апари, кивнув гостю в знак уважения, однако не кланяясь. С некоторых пор Апари не кланялась никому. – Не обходительность, но обещание.
Гость вопросительно изогнул черную бровь. Сопровождавшая его эльфийка нетерпеливо вздохнула. Ее кожа – болезненно-розовая, сплошь в венах и крапинках – внушала не меньшее омерзение, чем паутина ужаса небес. Под мышкой она держала странный крылатый шлем, и, глядя на нее, Апари слегка удивилась: как только ей удается биться, с ног до головы обвешанной тяжелой броней? Впрочем, в опасности эльфийки она ничуть не сомневалась: кровожадные искорки в ее глазах затмевали собой любую культуру, любые обычаи.
– Обещание, –
С этими словами она извлекла из кармана стебелек рыгунца и подняла его, поднося к свету.
– Шадры больше нет. И Язмы нет. Но яд остается. Яд в моем сердце… а вскоре – и яд в жилах королевы-изменницы.
Зекхан не уклонился от неумолимого сапога войны, сидя без дела. Нет, он научился становиться полезным, оставаться полезным и понимать, когда его полезность подходит к концу. Рядом с Вароком Саурфангом, на стенах Лордерона, он оказался, вовсе не ковыряя в носу, вовсе не предаваясь безделью. Вот и сейчас, в то время как его командир завел негромкий, но напряженный разговор с шаманом, присланным от Служителей Земли, Зекхан занялся делом.
Будто бы невзначай пристроившись позади рослого, не на шутку взволнованного Рокхана, предводителя троллей Черного Копья, укрывшись, так сказать, в его тени и не обращая внимания на приветственные крики толпы, Зекхан смешался с толпой членов Совета, их телохранителей, приближенных да прихлебателей, и вместе со всеми двинулся под манящую сень пиршественных шатров. Он был вовсе не так глуп, чтобы принять общее ликование на собственный счет. Нет, он держался в тени и был тенью: вначале тенью отца, затем – Саурфанга, ну а теперь – Тралла.
И, точно тень, смешался с толпой в поисках чего-нибудь интересного.
– Не давай рукам облениться, а разуму затупиться, – учил отец, Хекази, когда Зекхан еще был ростом ящеру по колено, – и никогда не останешься без дела и без забавы.
Сегодня работа с забавой шли рука об руку. Перед шатрами почетных гостей ждал круг барабанщиков, а в кругу буйно плясали три танцовщицы. На глазах Зекхана глава гоблинов, Газлоу, бочком-бочком придвинулся к барабанщикам и принялся отплясывать какой-то дурацкий тустеп, чем здорово развеселил танцующих. Мало-помалу мерный, заразительный ритм музыки подчинил себе и остальных, подошедших к шатрам: окаменевшие плечи задвигались в такт барабанам, а при виде искусных (и весьма скудно одетых) танцовщиц сощуренные глаза распахнулись во всю ширь.
Одна только Таланджи со своими зандалари держалась поодаль – отдельно, особняком. Что ж, это Зекхана не удивило. Как ни тепло встретил Таланджи и ее спутников Совет Орды, она приняла все это едва ли не с неприязнью. Заинтригованный и, честно признаться, слегка очарованный ее красотой, Зекхан не сводил с королевы глаз. Какие изящные клыки, какая яркая синева глаз…
И, очевидно, на редкость крутой характер.
Таланджи расхаживала взад-вперед вдоль дальнего, южного края шатров, а желтоволосая юная зандалари с кожей цвета бирюзы помахивала над головой королевы огромной пальмовой ветвью. Раздраженная слабыми дуновениями ветерка, Таланджи отмахнулась от девушки, отогнала ее прочь.
А ведь, помнится, по прибытии телохранителей у Таланджи было побольше.
Зекхан озадаченно сдвинул брови. Может, одна из ее горничных потерялась? Конечно, Оргриммар – не самый запутанный в мире город, но никогда здесь не бывавшая зандалари вполне могла отстать от своих по пути на Совет и заблудиться…
«Вполне
могла. Вполне могла», – думал Зекхан, нутром чуя благоприятную возможность и подбираясь поближе. Орда нуждалась в любых преимуществах, какими только удастся разжиться, а значит, Таланджи, готовую примкнуть к Орде во время войны и мира, готовую привести под ее знамена новое войско, готовую прибыть на Совет из дальних краев, следовало непременно привлечь на свою сторону снова.Однако устроенный пир на нее особого впечатления, похоже, не произвел.
– Чем могу служить, ваш-величество?
С этими словами Зекхан отвесил королеве низкий поклон, дополнив его самой ослепительной из улыбок.
Девушка, обмахивавшая Таланджи пальмовой ветвью, негромко, предостерегающе пискнула. Королева взглянула на Зекхана – вернее сквозь Зекхана – и подняла глаза к небу.
– А чем ты вообще можешь мне услужить?
Несомненно, ни его скромный наряд, ни грязь под ногтями от ее острого взгляда не ускользнули. Между тем, сама королева и ее слуги сверкали, точно светлячки в сумерках.
– Да вот, свита твоя, кажется, невелика. Если нужно послать за чем-нибудь, или чашу вина подать, то…
Таланджи склонила голову набок, негромко зазвенев серьгами в ушах.
– Так ты за мною шпионишь?
Не тот ответ, на который Зекхан рассчитывал… Заранее приготовившись к нагоняю от Тралла за то, что посмел докучать королеве, он подался назад, поднял руки, признавая поражение, и тут по спине пробежала волна леденящей дрожи, будто кто-то провел вдоль хребта острием кинжала. Споткнувшись, Зекхан отчаянно взмахнул руками, качнулся назад и с маху въехал локтем во что-то твердое и вместе с тем мокрое. Кубок! Недостающий слуга Таланджи воротился назад, а Зекхан ненароком врезался прямо в него.
Кубок со всем содержимым упал на землю, а выплеснувшееся из него вино окатило Зекхановы ступни и подол платья Таланджи.
– Смотри, куда прешь! – рявкнул слуга с подносом в руках, со всех ног бросившись за откатившимся в сторону кубком. – Болван неуклюжий! Это ж было вино для самой королевы!
Выглядел он, этот слуга, куда старше Таланджи – нос крест-накрест перечеркнут шрамами, взмокший от пота лоб поблескивает на солнце…
– Всего лишь неловкость, – урезонила слугу Таланджи, невозмутимо приподнимая подол и оценивая величину ущерба. – Он ничего дурного не замышлял…
Но Зекхан, не слушая королеву, во все глаза смотрел на белоснежный шелк ее платья. В ушах вновь зазвучал голос первой чародейки Талисры: «Жду не дождусь, когда же увижу, как ты, Лор’темар впервые отведаешь нашего сангри из чародейских плодов! Мы привезли его в таком изобилии, что хватит на весь Оргриммар».
Безобразная пурпурно-синяя клякса на подоле платья королевы чернела на глазах. Мало этого – от лужи на земле явственно веяло смертью!
– Сейчас еще принесу, ваше величество. Я мигом!
Поклонившись Таланджи, слуга захромал к столам.
– Стой.
Присев на корточки, Зекхан провел ладонью по лужице на земле, поднес пальцы к носу, принюхался… Что бы это ни было, вином оно быть не могло. Скорее уж, травяной отвар, а то и нечто похуже.
– Что ты ей подавал?
– В-вино, – пролепетал слуга, однако пот с его лба заструился вниз по вискам. – Просто вино.
Поднявшись, Зекхан едва-едва успел вклиниться между Таланджи и слугой со шрамами на носу: тот, выхватив из-под полы кинжал, бросился к королеве. Внезапная суматоха привлекла внимание всего Совета. У пиршественных столов воцарился сущий хаос, дробь барабанов умолкла, зрители за оградой притихли, приглушенно зашептались.