X-Unit. Безымянные солдаты

– Понятно. – Илка провела ладонью в чёрной перчатке по стволу «Молота», коснулась штыка. Это был редкий случай, когда Хэвен точно мог сказать, что у новозеландки на уме. Впрочем, тут любой бы догадался.

Когда они довольно прилично удалились от берега, пилот «Сандерленда» сообщил по радио:

– Есть кое-что, сэр. Примерно в двух с половиной километрах от вашей текущей позиции от дороги уходит развилок. Небольшой, за кронами едва видно. Заканчивается через километр, у подножья возвышенности. Там группа зданий, похоже на деревню местных. Может, дровосеки – наблюдаем рядом вырубки. Пролететь над ними? Иначе не увидим подробностей. У нас только бинокль из оборудования.

– Нет. – Решил священник. – Пройдите стороной, начинайте крейсировать вдалеке. Чтоб и моторов ваших они не слышали.

– Принято. Прошу учесть, сэр, что свободного топлива у нас на час с четвертью. Иначе не хватит на возвращение.

– Учту. – Хэвен обернулся к своим спутникам. – Деревня или не деревня – следы подскажут. Теперь – поднажали! Двойное время!

Капеллан не ошибся. Свежие следы шин указывали на нужную развилку. Хэвен немедленно развернул отряд в боевой порядок и приказал покинуть дорогу. Дальше наёмники двинулись через джунгли, со всей возможной осторожностью. Последнюю сотню метров, несмотря на густую растительность вокруг, солдаты преодолели ползком. Илку пришлось оставить позади – ползать в доспехах она могла, но шуму при этом издавала больше, чем ломящийся сквозь кусты кабан. Вместе с разведчиками капеллан подобрался к самому краю вырубки, достал бинокль малой кратности. Полоса вырубленной растительности, обильно украшенная пеньками, окружала группу хижин с трёх сторон, действительно придавая ей схожесть с поселением дровосеков. Однако Хэвен сразу понял, что это лишь маскировка. Дровосеки не оборудуют у въезда в деревню огневую точку. Ствол пулемёта Калашникова торчал над невысокой баррикадой из мешков с песком, сверху гнездо прикрывал тент из маскировочной сети. Понятно, почему издалека лётчики ничего подозрительного не разглядели. Под такими же сетками возле зданий прятались автомобили, включая тот самый трёхосный грузовик. Среди машин священник отметил белый джип-«лэндровер» с эмблемами Красного Креста на дверцах. Некий полуголый тип, облачённый лишь в джинсы, деловито закрашивал эмблемы белой краской. Что ж, теперь можно не сомневаться, цель найдена.

– Это они. – Негромко сказал Хэвен в микрофон.

Настоящие горы были ещё далеко, база преступников раскинулась на склоне широкого и пологого холма. Хлипкие домишки беспорядочно поднимались по склону, а венчал поселение вполне приличный сборный домик с белыми стенами и даже спутниковой антенной на крыше. Где живёт главарь – тоже стало ясно. Впрочем, важнее было установить, где держат пленных медиков – Хэвен сделал ставку на дощатое строение почти в самом центре базы. Только его окна были зарешёчены, а дверь заперта снаружи на впечатляющий амбарный замок. У приличных наёмников или организованной банды в подобном месте располагался бы арсенал, но капеллан обратил внимание, что большинство обитателей лже-деревеньки таскает оружие с собой. Странно, конечно, что у тюрьмы нет охраны, однако возможно, главарь старается беречь заложников от своих же людей. После убийства доктора Кератри это было бы логично.

«На глаз, их там человек двадцать с чем-то. – Прикинул Хэвен. – Допустим, тридцать. Многовато для атаки в лоб. Однако если хорошо всё спланировать – управимся легко. Вопрос – ждать ночи или атаковать сейчас? Ночью можно тихо проникнуть внутрь, вывести пленников и устроить погром сонному врагу, не стесняясь в средствах. Но к ночи мы останемся без воздушной поддержки. До ночи много чего может случиться с заложниками. К ночи на связь может выйти Лидер и отменить всю операцию к чертям, потому что Безымянным она даром не сдалась, и всё это – наша с Илкой самодеятельность, которую остальные молча поддержали…».

– Штурм через тридцать минут. – Произнёс он негромко, но отчётливо. – Группе разведки подняться выше по холму, занять позицию на левом фланге. Соблюдать осторожность, возможны ловушки и секреты противника. Штурмовому отряду изготовиться к атаке с текущей позиции. Допускаю возможность минирования полосы безопасности. В связи с этим, атаку проводить строго по полотну дороги.

– Опасно. – Сухо сказала Третья. – Дорога простреливается.

– Мы сделаем так, чтобы рывку не помешали. – Хэвен переключил канал рации. – «Нырок», это падре.

– Падре, «Нырок» слушает. – Без промедления откликнулся командир летающей лодки.

– Необходима огневая поддержка. Ровно через тридцать минут, на помеченную цель. Один заход – и возвращайтесь к точке взлёта, садитесь, ждите там до распоряжений.

– «Нырок», вас понял.

– Разведка, по занятии позиций – лазерную метку на огневую точку неприятеля.

– Есть, сэр.

– Здесь бы не помешали взрывающиеся стрелы.
– Капеллан усмехнулся.

За исключением пары человек в пулемётном гнезде, караулов на базе не наблюдалось. Часть бандитов собралась около двух костров, на которых грелись большие котлы, часть занималась какой-то работой, вроде перекраски «лэндровера», часть бесцельно шлялась меж хижин. Некоторые, судя по поведению, были пьяны или под лёгкими наркотиками – хотя и не многие, к сожалению. Почти никто из них не поднял головы, услышав нарастающий гул пропеллеров. Транспортные самолёты в небе не были диковинкой – в конце концов, перевозить грузы по воздуху сейчас стало безопасней, чем по морю. И уж вовсе никто не всполошился, когда появившийся над посёлком «Сандерленд» клюнул носом …

В годы военной службы летающая лодка была вооружена до зубов – несколько турелей, четыре курсовых пулемёта в носу, возможность нести лёгкие бомбы. Разумеется, при продаже в частные руки всё вооружение с неё сняли. Ну а Безымянные кое-что вернули назад. Разумеется, пулемётные башенки привлекали бы внимание. Но вот курсовое вооружение было скрыто внутри корпуса. Его не составляло труда восстановить, сохраняя для самолёта облик ветхого транспортника. Правда, вместо пулемётов инженеры наёмников поместили в нос гидроплана четыре рельсовых пушки, снятые с разбитого «блюдца» пришельцев.

Оглушительный хлопок звонко ударил по ушам, когда стальные болванки прошибли звуковой барьер. Две белые нити протянулись от носа «Сандерленда», коснулись земли, чуть не достав баррикаду с пулемётом. В месте прикосновения почва вспучилась бугром, взметнулась к небу – без огня или дыма. Второй залп накрыл цель прежде, чем пулемётчики успели опомниться. Теперь вместе с землёй вверх взметнулись разорванные мешки и ошмётки человеческой плоти.

– Начали! – Скомандовал Хэвен, когда самолёт ещё только завершал штурмовой заход.

– Пом! Пом! – сказали подствольные гранатомёты штурмовиков, выплёвывая дымовые гранаты. Ещё одну шашку швырнул капеллан. В считанные секунды чёрный дым затянул дорогу от края вырубки и практически до остатков баррикады. Затрещали укороченные винтовки разведчиков – и бандиты, собравшиеся вокруг костров, начали валиться, как кегли.

Масштаб и внезапность атаки вызвали в стане врага панику. Одни боевики бросились наземь, другие принялись палить вслед улетающему самолёту, третьи – просто открыли беспорядочный огонь во все стороны. Штурмовую группу не то, что никто не пытался остановить – на неё даже внимания не обратили. Четвёрка наёмников беспрепятственно ворвалась в лагерь. Чтобы добить всякое сопротивление на переднем крае потребовалось лишь несколько коротких очередей. Некоторые бандиты опомнились, попытались рассеяться по укрытиям и завязать перестрелку – слишком поздно. Так или иначе они оказывались открыты для огня либо штурмовиков, либо засевших на склоне разведчиков. Особо удачно спрятавшихся Третья доставала выстрелами «Молота» прямо сквозь стены хижин. Почти не задерживаясь, стреляя на ходу одиночными и короткими очередями, ударный отряд прошёл сквозь половину базы, добрался до здания с решётками на окнах. Илка не стала сшибать замок – ударом штыка-тесака она прорубила тонкую дощатую створку, пинком выбила остатки двери внутрь. Заглянув в домик, обернулась, кивнула Хэвену:

– Заложники. Живы.

– Прикажи им лечь на пол. – Священник повернулся к ближайшему штурмовику. – Семнадцатый, охраняешь заложников. Десятый, Третья – зачищаем оставшихся. Разведгруппа – начинайте двигаться, содействуйте зачистке.

Главарь банды явил себя с запозданием – когда ему уже почти некого стало организовывать на защиту базы. Как и ожидал Хэвен, он появился из сборного домика со спутниковой антенной – в сопровождении трёх прилично экипированных телохранителей. Первые минуты схватки лидер бандитов, видимо, потратил на то, чтобы облачиться в бронежилет. Ему это не помогло. Гурьбой вывалившихся из дверей дома боевиков срезала одной длинной очередью «Молота» Илка. Почти в упор. То ли специально, то ли случайно, но прицел она взяла низко, так что болванки рельсотрона прошили бёдра и животы преступников. Трое упали сразу, один из телохранителей каким-то чудом устоял – но его тут же снял Десятый. На том бой фактически завершился. Лёгкие пехотинцы и штурмовики рассыпались по лагерю, дожимая последние очаги обороны. Хэвен в этом не участвовал. Всю схватку он, пользуясь ближней дистанцией боя, стрелял по ногам и рукам. Ни капли жалости к обитателям поселения капеллан Безымянных не испытывал, но некоторые ограничения для духовных лиц были вполне однозначны. Вместо того, чтобы присоединиться к зачистке, он двинулся к дверям белого домика. Туда, где лежали скошенные болванками рельсотрона боевики. Один из телохранителей главаря ещё подавал признаки жизни, сам же главарь даже пытался ползти к порогу своего жилища.

Хэвена опередила новозеландка. Оставив «Молот» на земле, она быстрым шагом направилась к лидеру бандитов. По пути резким ударом каблука разбила кадык лежащего на спине и стонущего телохранителя. Главарь перевернулся на спину. Увидел лицо Третьей. Вскрикнул, пополз быстрее. Дополз-таки до порога. Привалившись спиной к дверному косяку, вытащил из кобуры пистолет, выстрелил в девушку – раз, другой, третий. Не сбавляя шага, сержант прикрыла лицо ладонью. Пули с визгом срикошетили от чёрной кирасы Третьей, от бронированной перчатки. После седьмого выстрела пистолет главаря впустую защёлкал бойком. Бандит продолжал панически жать на спуск, когда девушка склонилась над ним, взяла правой рукой за горло. Вздёрнула вверх, прижимая мужчину спиной к стенке. Сжала пальцы. Сухо хрустнули позвонки, голова преступника свесилась набок, тело задёргалось в агонии. Илка, однако ж, не отпустила его – стиснула закованные в сталь пальцы ещё сильнее. Что-то с влажным хрустом порвалось, по латной перчатке сержанта потекли тёмные струйки крови.