XIX

…А ведь всё так хорошо начиналось.

Получив прощальный привет от Люцифера, Дин на радостях решился написать Джеку благодарственное письмо, в котором хотел поблагодарить Нефилима за избавление от проблем в лице падшего архангела. Конечно, он этого не сделал, но идея была хороша, верно? Только вот потом вернулся Кастиэль.

Он приехал в бункер на рассвете, ворвался — воодушевлённый, со светящимися новой верой глазами. Поделился счастьем: «Дин, я нашёл его… я нашёл того, за кем я пойду, ради кого пожертвую жизнью…»

Дин сперва обиделся:

– Я думал, что я являюсь для тебя таким человеком!

А затем ангел рассказал о Джеке. Подробно рассказал. Не забыл даже убиенных Михаила и Адама. С присущей ангелам наивностью Кас упомянул об этом и смущённо замялся. Впервые — за последние несколько лет — обратился к своему человеку за советом. Честно спросил: «Как это понимать?»

У Дина спина покрылась холодным потом.

Выработать единую стратегию они не успели. Мэри позвонила им и объявила, что Келли пропала. Кастиэль, чувствуя ответственность за мать своего кумира, бросился в Небраску, где жили мистер и миссис Клайн. А через день Винчестерам пришло ещё более пугающее сообщение: «Домик Клайнов весь перевёрнут, будто там что-то искали. Родители Келли исчезли. А за мной, кажется, следя…»

Сообщение было не дописано. Винчестеры собрались было ехать в Сохо, но вечером Мэри написала им, что она пересеклась с Кастиэлем (тот еле отбился от толпы хорошо вооружённых спецназовцев) на трассе Небраска – округ Колумбия, и теперь вместе занимаются поисками Келли.

А Сэму и Дину ничего не оставалось, кроме как сесть обдумывать положение.

– И чего этому серому чудику неймётся?
– задал Винчестер-старший риторический вопрос, под серым чудиком подразумевая, видимо, юного Нефилима.

– Зачем ему Люцифер… - с сомнением произнёс Сэм.

– Ну, мало ли… может, он всех архангелов уничтожает?

– А зачем?

Действительно, зачем? Дин задумался. Джек прожил не миллионы и даже не тысячи лет. Ему всего два месяца или чуть больше. За что он может быть обижен на архангелов? Ведь Люцифер, при всей его явной антисоциальности и нетерпимости к человеческому роду сделал всё возможное, чтобы быть рядом с сыном и обеспечить ему достойное будущее. Можно было даже сказать, что Падший полюбил — по-своему, конечно — это маленькое суперсильное существо. За что ему мстить? И уж тем более никак не мог возбудить ненависть Джека Михаил, который последние несколько лет провёл в Клетке и на события в мире не влиял вообще…

– Эй, Дин!

Окрик брата вывел старшего Винчестера из задумчивости.

– Чего тебе?

– Помнишь Азраила?

– Кого-кого?

– Ангел из отряда Каса. Помогал нам разок, с тем делом о тульпах… ну, он ещё молекулярной кухней интересуется.

– Ах, да! И что?

– Его труп нашли на заправке…

– Когда?
– только и хватило у Дина сил вымолвить.

– В середине июня… о, смотри. В тот же период убито его пятеро ангелов… обожжённые отпечатки крыльев, и всё такое…

Сэм поднял глаза от ноутбука и посмотрел на Дина.

– Дошло?

– Да… - медленно отозвался тот, - середина июня — ангелы. Конец июня — архангел. Конец июля — ещё один архангел. Как там это понятие называется…

– Градация, - подсказал Сэм.
– Следующим будет…

– Или следующей, - помертвел Дин. Всё-таки Изначальная Тьма запала ему в душу…

Теперь было ясно. Джек набивал руку.

Джек шёл убивать Чака и Амару.

И сейчас совершенно не важно, не имеет значения, зачем ему это нужно. Потому что две Изначальные сущности могут погибнуть по прихоти того, кто выглядит на двадцать лет, но в душе — двухмесячный младенец…

Необходимо предупредить Тьму и её брата.

Намерение, конечно, было благим. Только абсолютно не реализуемым, потому что выследить Изначальных простым охотникам… было невозможно. Но накрылся план даже не поэтому. Просто при выходе из бункера братья-Винчестеры в прямом смысле увидели свет в конце туннеля, а потом волна тёплого света затопила их.

***

Глаза Сэма были завязаны, и он мог лишь чувствовать, как их с братом ведут, нет, тащат куда-то… сперва направо, чёрт, здесь ступенька… вторая ступенька… лестница… а теперь вниз… тому, кто тащил их, даже в голову не приходило предупреждать о неожиданных препятствиях на их пути. Каков негодяй…

Наконец мучительный путь завершился. Братьев швырнули на пол и развязали им руки. А затем Джек своим бархатным голоском певца бой-группы сказал:

– Извиняюсь за доставленные неудобства, честное слово — не хотел причинить вам трудности. Просто, во-первых, вы докопались до моих планов. Но это ничего, если бы вы искали Бога и нашли, мне это было бы даже на руку… но потом я вспомнил, что Тьма не равнодушна к тебе, Дин, и решил прибрать тебя к своим рукам… сейчас у меня аж два козыря в рукаве…

И Джек рассмеялся звонким, чистым, юношеским смехом.

И вышел.

А Сэм догадался, что будет, ещё до того, как они с братом решились снять повязки с глаз и увидели в углу истерзанное тело Люцифера.

Нефилим не врал про «два козыря». У него в руках было два существа, которых любили Изначальные: Люцифер в состоянии, на первый взгляд, близком к смерти, и Дин, человек, чью жизнь так легко прервать…

Джеку даже не нужно рисковать жизнью и ввязываться в схватку с Амарой и Чаком. Если понадобиться — те сами героически пожертвуют собой, чтобы спасти тех, кто им дорог…

Но сейчас рассуждения о сложнейших, и, главное, совершенно немотивированных планах Джека были не к чему. Гораздо больше Сэма волновало состояние едва живого архангела.

Винчестер-младший подошёл к Падшему, скользнул рядом с ним на колени.

– Де-жавю, - с трудом разлепив губы, прошептал Люцифер.

– Мы сами пленники, - покачал головой Сэм.
– Как ты?

– Ненавижу вас, - неожиданно ясно сказал архангел.

Охотник отшатнулся…

– Если бы я мог быть с сыном в первые мгновения… если бы первое, что он увидел, был любящий отец, а не труп матери… что вы натворили, чёртовы охотнички?

Люцифер был прав. Действительно прав. А это самое отвратительное на войне — понять врага. Потому что пока ты делишь мир на чёрных и белых, добрых и злых, наших и чужаков, всё просто. Но когда появляются полутона, когда ты понимаешь, что твой президент не такой уж святой, а народ за океаном имеет дела поважнее, нежели спать и видеть, как бы уничтожить твою Родину-матушку; когда до тебя доходит, что твой бог ничуть не лучше чужого бога и твоя вера ничуть не лучше чужой веры; когда тебе становится ясно, что мир не чёрный и не белый — он серо-малиновый в крапинку, - вот тогда всё становится действительно сложно.