XVII. Де Брас

Но почему кладбище находится здесь, в пещере под замковым холмом? Мэтр Жоли рассказывал, что чума проходила через эти земли несколько раз, причем, последний — всего три года назад, в 1627 году.

Неужели, бывшие владельцы по собственной воле устроили в пещере захоронение? Почему это нельзя было сделать в ином месте?

Вот она — причина проклятия замка. Местные знали о кладбище. Знали и боялись. Именно поэтому в замке было всего три слуги, иные просто не хотели работать в этом ужасном месте.

Я же своими усилиями свел число слуг до минимума, да и тот последний оставшийся в живых сидит в клетке в ожидании смерти.

Теперь я сильно сомневался, что поездка мэтра Жоли и братьев Дюси по окрестным деревням будет успешной. Никто не явится в замок на помощь. Ни один мастеровой, ни потенциальный слуга, ни даже простой стражник. Все побоятся. И никакое вознаграждение в этой ситуации не поможет.

Впрочем, может, нам повезет, и местные не в курсе секретного захоронения. Не были же прежние владельцы такими глупцами, чтобы кричать об этом направо и налево?..

Вот бы узнать: кто, когда и для какой цели все это устроил! Но единственный, кто мог пролить свет на все интересующие меня обстоятельства, вряд ли захочет говорить.

Да и сам я уже был далеко не так уверен, что хочу жить поверх кладбища. Причем, чумного кладбища!

Сколько я так простоял в раздумьях у входа в пещеру, сложно сказать, но потом очнулся и шагнул обратно в туннель. Случайно заразиться «черной смертью» совершенно не входило в мои планы. Чума выкашивала население безо всякой жалости и почти со стопроцентной летальностью. Стать очередной жертвой я не хотел. Тела, хоть и были тщательно засыпаны известью, но проверять, представляют ли они еще опасность, я не собирался.

Преследуемый мной человек так больше и не показался на глаза. Зная гораздо лучше меня все местные ходы, явные и тайные, он давно уже ушел своей дорогой. Вот только меня крайне занимал один вопрос: как он прошел сквозь кладбище? И смогу ли я сделать то же самое?

В любом случае, безрассудно соваться на могильники я не буду. Плевать на того незнакомца, еще встретимся. Необходимо принять все возможные меры безопасности, прежде чем моя нога ступит на территорию пещеры.

Приняв это решения, я, более не раздумывая, вернулся к лестнице и начал долгий подъем обратно в угловую комнату замкового крыла.

Вернувшись в комнату, я тщательно забаррикадировал книжный шкаф, дабы не допустить повторного проникновения неизвестного врага через этот проход. При этом я прекрасно понимал, что, наверняка, существуют и иные ходы — не может же найденный мною быть единственным, но заблокировать его нужно было обязательно. Пусть тот, за кем я охочусь, поищет другие пути, или вообще отстанет от меня хотя бы на время.

Завершив дело, я спустился в нижний двор.

— Барон! Мы вас потеряли! — Атос стремительной походкой пересек двор и подошел ко мне, внимательно взглянув на меня. — Все в порядке?

— Совершенно! — успокоил его я, решив пока не рассказывать ни про тайный ход, ни про могильники.

— Вы слегка замарались…

Арман кивнул головой на рукав моей одежды. Я где-то успел проехаться локтем по стене, запачкавшись вековой пылью.

— Благодарю!..

— Мы проверили подвалы и центральный донжон. Ваши бывшие слуги оказались весьма запасливыми людьми. Продовольствия тут на целую армию. Но наш друг д’Артаньян решил, что ничего не бывает лишним, и теперь разделывает вашу погибшую лошадь. Обещает приготовить на ужин гуляш по старому гасконскому рецепту, а оставшуюся часть завтра закоптить. Он уже и коптильню отыскал в дальней пристройке.

— Хорошо, что он нашел для себя занятие. Честно говоря, я не хочу, чтобы он присутствовал при том деле, что я планирую совершить…

— Собираетесь допросить горбуна? — угадал Атос. — Позвольте составить вам компанию. Мне доводилось пару раз наблюдать за пытками, и, хотя я нахожу это отвратительным занятием, в некоторых случаях без них не обойтись. А нашему другу, вы правы, лучше подобного не видеть. Слишком юн и впечатлителен!

Я кивнул, полностью разделяя мнение Атоса, и мы молча направились к входу в подвалы, где в камере был заперт Виктор. По дороге Арман заглянул в одну из хозяйственных пристроек, и вышел оттуда, держа в руках плотный кожаный мясницкий фартук, несколько ножей разного размера, здоровенный тесак и кузнечные клещи.

— Пригодится, — пожал он плечами в ответ на мой задумчивый взгляд, — горбун упрям и несговорчив. Так просто правду из него не вытянуть…

Он оказался прав. Виктор сидел, надежно связанный, на полу своей камеры и даже голову не повернул, когда мы вошли внутрь.

Камера была особая — в прежние времена здесь явно содержали опасных пленников. К стене и полу были приделаны кандалы, посредине камеры шла выточенная в камне канавка, предназначенная для слива крови. В углу валялся пучок гнилой соломы.

Атос принес стул из дальней комнаты и теперь раскладывал на нем свои инструменты.

— Приступим, господин барон? Вы начнете или я? — он протянул мясницкий фартук.

Я устало вздохнул:

— Это мои владения, мой слуга, мне и начинать.

Быстро скинув камзол, я остался в рубашке, поверх которой накинул фартук, крепко завязав его сзади на талии. Он был широкий и удобный, надежно прикрывая меня спереди. Потом я не торопясь перебрал все ножи, прихваченные Арманом, и остановил свой выбор на сравнительно небольшом чуть загнутом клинке сантиметров пятнадцати в длину. Нож был идеально наточен.

Я не хотел марать руки, но готов был это сделать. Более того, мне казалось, что когда-то и где-то мне уже доводилось совершать нечто подобное… в иной жизни, при иных обстоятельствах…

Мы с Атосом с трудом подняли Виктора на ноги, протащили до стены и прицепили к кандалам. Горбун повис было на цепях, при этом руки у него оказались широко раскинуты в стороны, а вот ноги были скованы вместе. Но долго висеть на одних руках было тяжело, и он волей неволей оперся на ноги.

Остановившись в паре шагов от горбуна и оглядев эту живописную картинку, я негромко начал:

— Виктор, перед тем, как приступить к делу, все же спрошу тебя. И если ответишь честно на мои вопросы, то умрешь быстро и легко. Иначе, обещаю, будешь мучиться долго. У меня очень много времени, и ближайшие пару месяцев я буду навещать тебя каждый вечер. И в каждый мой приход ты будешь лишаться небольшой части своего тела. Палец, нос, кусок мяса — я буду решать с тобой спонтанно, что именно у тебя заберу сегодня или завтра — ведь это гораздо интереснее, чем знать обо всем заранее, не правда ли?