XX век: Хроника необъяснимого. Событие за событием

Раньше, а быть может, этот обычай сохранился и по сей день, поклонники Гете первого мая совершали паломничество к Брокену. Они приносили с собой метлы — символы оккультной магии и колдовского веселья — и созерцали с вершины, как солнце встает над холмами, равнинами и лесами.

Но Брокен также известен благодаря явлению, прозванному «Брокенский призрак», которое представляет собой всего лишь тень наблюдателя, отбрасываемую пиком при низком солнце на полупрозрачную пелену тумана. При определенных погодных условиях тень вырастает и подчас искажается до гротеска, все зависит от ветра и собственных движений наблюдателя. Иногда тень окружают разноцветные яркие радуги — это хроматическая кайма, возникающая в результате дифракции света по краям темной тени. Так называемый «туманный образ» Риги Кульма в Швейцарии того же происхождения. Зрелище поражает до тех пор, пока наблюдатель не осознает, что глядит на свое собственное отражение.

Джеймс Хогг в одной из своих книг описывает подобную страшную встречу, произошедшую с ним в 1791 году.

Тогда, будучи всего девятнадцати лет от роду, одним летним утром он взбирался на холм впереди отары овец; по равнинам растекся белесый туман, а вершины купались в солнце. И, как это часто бывает, когда солнечный свет пробивается сквозь дымку, вокруг него заплясали разноцветные блестки, — он застыл от восхищения, пораженный столь чудесным зрелищем. А затем вдруг заметил краем глаза, что в его грезу вторглась чьято фигура. То была огромная, темная тварь, стоявшая совсем близко, и во взбудораженном воображении Хогга она имела явное сходство с врагом рода человеческого.

Объятый ужасом, он бросился прочь и бежал до тех пор, пока не оказался в безопасности среди пастухов. Весь день он провел как в бреду, но, опасаясь насмешек, никому ничего не сказал. На следующий день оказалось, что снова надо идти той же дорогой, и теперь он поклялся самому себе, что, если это случится опять, он постарается не пугаться, а тщательно исследовать зловещую тайну.

Туман был даже гуще, когда он полез наверх, а там и солнце светило ярче, чем день назад. Снова вокруг заплясали сияющие блики, и вскоре он достиг того самого места.«…И там уже находился тот призрак, что напугал меня днем раньше. Это был гигантский джинн, по крайней мере, тридцати футов ростом, правильного телосложения — и возник он совсем радом со мной! Я буквально окаменел от ужаса и бессилия. Моей первой мыслью было бежать отсюда что есть духу до самого дома, а там спрятаться под одеяло с Библией. Но затем я подумал, что нехорошо оставлять семьсот овец моего хозяина в руках дьявола. В такой нерешительности (боюсь, что я даже заплакал) я сорвал с себя шапочку и стал яростно скрести голову обеими руками, и тогда, к моему восхищению и облегчению, дьявол сделал то же самое, — но как! — человеку этого не описать. Его руки и пальцы были как две ветки с сучьями без листьев. Я хохотал над ним, пока не свалился на дерн, дьявол тоже упал и смеялся. Затем я впервые заметил, что у его ног, как и у моих, сидят две колли — каждая больше быка. Я поднялся и отвесил ему преграциозный поклон — он туг же ответил мне тем же, но такого неуклюжего исполнения мне больше видеть не приходилось! Как будто мне поклонилась колокольня Трон Кирк. Я повернулся боком к солнцу и скосил глаза, чтобы разглядеть его профиль, точно очертившийся в облаках. Это было зрелище! Нос длиной в пол-ярда, а все лицо — в добрых три, а затем он принялся так икать и смеяться, что можно было подумать, будто он заглотнул самого толстого англичанина на свете.

Зрелище просто очаровательное, смею вас заверить. Я никак не мог наглядеться. Но стоило мне пройти пять или шесть шагов вперед, как призрак исчез, я вернулся на прежнее место — и тогда он снова возник. И я снова заставил его выделывать разные забавные штуки, но солнце поднималось, и он становился все меньше и меньше, так что, думаю, постой я там немного подольше, он принял бы вполне достойный для дьявола вид и размер».

Хогг очень порадовался, когда через двадцать один год отыскал в дневниках мистера Хейва запись на немецком о «Брокенском пугале». Самому Эприкскому Пастушку приходилось видеть вещи, еще более странные. Как-то утром в апреле 1785 года, когда он выгонял овец с Мур-Брае, что в Берри-Кноуэ, и солнце еще только всходило, он вдруг заметил, что отбрасывает сразу две тени. Тут же он поглядел на восток, ожидая увидеть настоящее и ложное солнце сразу, но обнаружил всего одно — подлинное, оно все выше и выше поднималось над горизонтом.

«Но я был совершенно уверен, что вижу две тени — одну прямо перед собой, более четкую, а другую повыше, расплывчатей, и чуть клонящуюся назад, как долговязый пентюх-слуга, что бредет позади своего хозяина-щеголя, постоянно боясь на него напороться. Высокая тень скоро пропала, когда я свернул с холма к глену, прозванному Каенс-Клейх, но я помнил об этом зрелище всю свою жизнь и, даже став взрослым, приходил к тому месту, гадая, не отражалось ли тогда солнце в какой-нибудь луже или озерце, которых я не заметил, — но так никакого объяснения и не придумал.

И никому из людей я не рассказывал обо всем этом, кроме сэра Д. Брюстера, который из всех, кого я встречал, был самым страстным любителем разных странностей, относящихся к явлениям природы. Он стал рассуждать о каких-то законах оптической рефракции, но я ничего не понял».

Хоггу вообще везло. Однажды он видел целых две сотни призраков одновременно: дюжин восемь овец и трех гуртовщиков. Успев их разглядеть хорошенько, он заспешил домой поесть и послал полюбоваться на нежданно возникшее стадо да троих пастухов. Конечно же, они ничего не увидели — мало того, не осталось никаких следов, да в тот день ни один человек в округе и слыхом не слыхивал о чужом стаде.

Но вернемся к Брокенскому страшилищу.

Покойный профессор С. Т. Р. Уилсон был известным физиком и лауреатом Нобелевской премии. На рубеже двух веков, в конце своей научной карьеры, он работал в кавендишской лаборатории в Кембридже, а на каникулах обычно отправлялся лазать по шотландским горам. Ему посчастливилось дважды столкнуться с Брокенским призраком на Бен-Невисе, что и определило на некоторое время направление его работ… Еще будучи временным сотрудником, наблюдателем при метеорологической обсерватории на Бен-Невисе в 1894 году, он не переставал восхищаться «нимбом», окружавшим его тень, когда он стоял на краю пропасти, гладя вниз, — и тогда он решил с помощью ряда экспериментов исследовать разноцветные нимбы. Он произвел облако, необходимое для возникновения «нимба», накачав влажного воздуха в закрытую стеклянную камеру, но — по чистой случайности — заметил некоторую особенность в процессе конденсации, наблюдение увело его в сторону от изначального объекта к совсем другим исследованиям. После многих лет тяжких трудов в 1911 году первая облачная камера Уилсона заработала столь удачно, что даже удивила собственного создателя. Эта. камера с некоторыми усовершенствованиями позволила делать фотографии развития ядер в физике космических лучей в течение последующих тридцати лет. Разговоры о Брокенском призраке как о Сером Человеке Каирнгорма возникли довольно давно.

Еще в 1842 году Балмор Кастл в окрестностях этих гор перешел к сэру Джорджу Ситвеллу из Ренишоу, графство Честерфидд. У него как-то гостили ботаник доктор Хукер и тот самый сэр Дэвид Брюстер, которые регулярно отправлялись в горы. Все могли видеть, как их фигуры, отражаясь в тумане, обретают гигантские размеры, — сэр Дэвид пояснил, что это явление и послужило источником для суеверных сказок о Бода Гласе, или Сером Человеке, о котором говорил еще сэр Вальтер Скотт в «Уоверли».

Может быть, оно и так. Хотя маловероятно, что этот самый Бода Глас, или Серый Призрак, который являлся одному из шотландских вождей при отступлении из Дерби в 1745 году и был истолкован как меланхолическое предсказание его смерти, как-либо связан с Фер Лиа Глас Мором с Бен-Макдуя.

После многих статей с романтическими описаниями туманных призраков в шотландских горах, обычно заканчивающихся признанием автора, высказанным с некоторым сожалением, что все это была лишь тень, к этому явлению обратился ученый Том Уэйр и в январском номере «Шотландского поля» за 1966 Год попытался все объяснить.

Многие годы Уэйр упрямо называл все тени и сиянья Брокенским призраком, тогда как его коллегинаблюдатели находили различия и описывали то «туманные радуги», то «призматические гало», то «миражи», и он решил разобраться со всем этим более тщательно.

Сперва его заинтересовал Брокенский призрак в условиях низкого тумана, когда солнце, как огромный проектор на расстоянии в «какие-то» 92 700 000 миль, находится у наблюдателя за спиной. Удлиненная тень его просто отбрасывается на дымку, создавая образ гиганта, шагающего в пустоте. Он может выглядеть очень далеким, но Уэйр доказал при помощи фотографий, что на самом деле это лишь так кажется. И шпиль на голове появляется именно от искажения пропорций: так, птичка, кружащаяся над пастбищем, может вдруг приобрести телосложение альбатроса. Увеличение это — всего лишь оптическая иллюзия, зависящая от глаз, лишенных четкого объекта фокусировки.

Настоящая «туманная радуга» отличается тем, что состоит из одной дуги, настолько широкой, что она уменьшает видимую фигуру и может расходиться на целых 55 градусов.

Одному из авторов книги «Серый Человек Бен-Макдуя» довелось увидеть Брокенский призрак в поле одним октябрьским утром, когда он занимался молотьбой. Ему вменялось в обязанность отправлять снопики в чрево машины. Шел 1940 год, и, находясь в армии, он был послан на помощь фермерам. Пока он работал, на молотилкой копился пар — и вдруг в воздухе появилась чья-то тень, словно пришедшая на подмогу. В восхищении он помахал ей вилами, и в этот момент призрак засиял всеми цветами, как будто находился на гребне горы, а не на краю воронки от взрыва. Это было восхитительнейшее зрелище. И любой «призрак» способен на подобные штучки, совершенно независимо от того, как вы его потом назовете.