XX век ВВС. Война авиаконструкторов

Индо-пакистанские войны не дали никакого опыта использования систем ПВО, поэтому следующее испытание происходило в 1982 году, во время Фолклендской войны. В бою были опробованы как старые ракеты («Си Дарт», «Си Кэт»), так и совершенно новые, вроде «Рапиры» и «Блоупайпаские», летчики и зенитчики были подготовлены гораздо лучше, а вооружение – гораздо более современным. В результате войну в воздухе Аргентина проиграла в одни ворота. Если вычесть вертолеты, погибшие на борту потопленных британских кораблей, то соотношение потерь будет тем же, что у Израиля и арабских государств в первых конфликтах, то есть десять к одному. Считается, что ракетами были сбиты 45 аргентинских самолетов плюс еще несколько артиллерией, аргентинскими ракетами было уничтожено всего 5 британских самолетов. Самым эффективным средством ПВО оказался комплекс «Рапира». Но в то же время мы можем смело утверждать, что британская ПВО оказалась недостаточно плотной, англичанам просто не хватило сил, особенно для защиты своих кораблей.

Настоящей дуэлью авиации против системы ПВО стала война в Персидском заливе в 1990 году. До сих пор, как вы могли обратить внимание, речь шла о борьбе самолетов с наземными средствами, не объединенными в единую систему, как это было в Англии или Германии в годы Второй Мировой войны. И вот во время операции «Буря в пустыне» ВВС союзной коалиции сражались именно против единой государственной системы ПВО Ирака.

После агрессии в Кувейте Ирак оказался перед лицом коалиции союзных держав, в которую вошли ведущие военные державы мира во главе с Соединенными Штатами. Но Саддам Хусейн имел некоторые основания рассчитывать на успех, так как его вооруженные силы только что выдержали затяжную и тяжелую войну с Ираном и показали себя вполне достойно. Тем более что авиация Ирака насчитывала 915 самолетов и была шестой по численности в мире. Правда, лишь 180 самолетов могли считаться современными («миражи», МиГ-25, МиГ-29 и Су-24), остальные имели ограниченную боевую ценность. Но зато наземные средства ПВО Ирака представляли внушительную силу – от 500 до 600 пусковых установок ракетных систем различных образцов – С-74, «Куб», «Оса», даже французские «Роланды». Их дополняло большое число зенитных орудий – 650 самоходных установок и около 6000 буксируемых орудий различных калибров. Наиболее мощную защиту имела столица страны Багдад, ее прикрывали 58 ПУ ЗУР и до 1300 орудий, что было больше, чем вокруг любой из столиц Восточной Европы в разгар «холодной войны». При этом управление авиацией и наземными силами ПВО было централизовано, ключевым элементом системы управления была компьютерная система KARI, разработанная французами. Она могла вести одновременно большое количество целей, а система РЛС захватывала не только всю территорию Ирака, но также и Кувейт. Особое беспокойство союзников вызывали низкочастотные РЛС китайского производства, работу которых трудно было забить и которые теоретически могли обнаруживать даже самолеты стэлс.

Однако союзники имели превосходство в количестве и качестве авиации (они имели более 2400 самолетов) и вооружения. Эта война стала боевым дебютом высокоточного оружия, сконструированного по принципу «один выстрел – одно попадание». Еще одним большим преимуществом союзников стало использование систем спутниковой разведки.

Атаки начались 15 января 1991 года ударом по РЛС раннего обнаружения, в котором были задействованы самолеты стэлс и крылатые ракеты. Иракская ПВО была застигнута врасплох и парализована. Это был удар, от которого она не оправилась до самого окончания военных действий. Здесь союзникам повезло, они ожидали больших потерь. Генерал Норман Шварцкопф предполагал, что в первом налете будет уничтожено до 75 самолетов. Как писали позднее: «Это была война, которую нельзя проиграть, единственным вопросом оставалась цена победы». Штаб союзных войск опасался, что только в ходе воздушного наступления будет потеряно до 150 самолетов.

На самом деле все обошлось гораздо более благополучно, потому что иракские солдаты не выказали ни особого умения, ни упорства, и кампания оказалась довольно скоротечной. Однако приведенные оценки и меры, которые приняли союзники для нейтрализации иракской ПВО, показывают, что отнеслись они к этой угрозе более чем серьезно. Например, американский флот использовал большое количество беспилотных аппаратов TALD (изготовленных по израильской лицензии), оснащенных набором излучателей, так что эти беспилотники на экранах радаров выглядели как самолеты. Американские ВВС для этой же цели использовали летающие мишени BQM-74, но, кроме того, было задействовано около 100 самолетов РЭБ и 60 самолетов F-4G «Уайлд Уизл», аппаратура которых позволяла обнаруживать и опознавать РЛС, чтобы потом уничтожать их. То есть радиоэлектронная война приняла невиданный ранее размах, но на этот раз ее вела только одна сторона. В этом и заключалась принципиальная разница между войной во Вьетнаме и данной операцией, хотя то же самое, хотя и не столь отчетливо, проявилось во время Фолклендской войны. Страны второго и третьего миров, какое бы сверхсовременное оружие они ни закупали, никогда не смогут полностью реализовать его потенциал., советский расчет батареи «Кубов» всегда будет впятеро лучше арабского. И, самое главное, современная техника ценна не только и даже не столько сама по себе, она дает возможность сделать еще один шаг вперед, от хорошего к лучшему, что и было продемонстрировано во Вьетнаме. Только ни Вьетнам, ни Аргентина, ни Ирак этот шаг сделать не сумеют никогда. Помните фразу из анекдота: «И поливайте следующие пятьсот лет…»? Вот разве что лет через пятьсот, а до тех пор они останутся пешками на шахматной доске, а игроками – все тот же самый десяток великих держав.

В общем, меры противодействия союзников сказались достаточно быстро, и уже через неделю после начала военных действий активность иракских РЛС сократилась в 10 раз, теперь уже почти все иракские ракеты запускались на глазок, без помощи систем наведения. Соответственно, их эффективность заметно упала.

Но дела союзников тоже обстояли не совсем радужно. Их пилоты действовали согласно боевым наставлениям, требовавшим проводить атаки с малой высоты, соответственно летчиков и готовили. Но в первые три дня военных действий некоторое количество самолетов было сбито или повреждено зенитной артиллерией или носимыми ЗУР, в результате летчикам пришлось самостоятельно переходить на действия со средних высот, порядка 4 км. В результате резко упала точность бомбометания обычными бомбами, использованию управляемых бомб начали мешать погодные условия, а 30-мм пушки штурмовиков А-10 стали практически бесполезны. Совершенно неожиданно для себя союзники обнаружили, что вся система боевой подготовки авиации НАТО принципиально порочна и нужно спешно искать что-то новое.Однако сила солому ломит, и иракская ПВО в конце концов была подавлена, после чего авиация коалиции смогла совершенно спокойно громить иракские сухопутные силы. Потери авиации оказались заметно меньше, чем в предыдущих конфликтах, на этот раз авиация взяла верх над ПВО.

Последующие сражения были уже не столь показательны просто потому, что силы противников различались чересчур сильно. Например, воздушное патрулирование над Ираком под предлогом защиты курдских сепаратистов не было связано решительно ни с каким риском для американских самолетов. Немногим отличались и операции в небе

Югославии в 1990-х годах. Формально сербы обладали большим количеством средств ПВО – около 250 ЗУР различных систем и 400 ЗСУ, но братушки, которые уже принесли России массу различных бед и неприятностей, предпочли этим оружием не пользоваться и, как всегда, спрятались за чужую спину. Говорить о сбитых на протяжении года британском «харриере» и американском F-16 как-то неприлично. Единственной неожиданностью стала гибель самолета стэлс F-117, который по непонятным причинам американцы считали неуязвимым. Российская пресса по этому поводу заходилась истерическим восторгом, но гибель одного самолета на 10 000 вылетов может свидетельствовать о чем угодно, только не об эффективности средств ПВО.Американская агрессия в Ираке в 2003 году уже не могла рассматриваться как серьезное противостояние авиации и ПВО, так как иракская армия понесла серьезные потери и отнюдь не горела желанием сражаться. То, что были сбиты 8 самолетов и 6 вертолетов так называемой коалиции, можно скорее отнести к досадным недоразумениям, чем к свидетельствам серьезной борьбы. В то же самое время собственные зенитные комплексы «Пэтриот» вполне успешно уничтожили британский «Торнадо» и американский «Хорнет», разом увеличив потери «коалиции» на 25 процентов. К добру ли, к худу ли, но после боев 1973 года над Суэцким каналом больше ни одной серьезной проверки современные средства ПВО не проходили. Поэтому окончательное решение вопроса, что же все-таки сильнее – меч или щит, оказалось отложено на неопределенное время.

Кто в замке (в смысле – в небе) король

Вероятно, вы удивитесь, что рассказ о летчиках-истребителях отнесен в самый конец книги. Как же это, короли воздуха, любимцы восторженных девочек, герои газетных полос, с головы до ног увешанные всяческими крестами, звездами и лентами. Увы, в каждой войне гордые истребители выполняют второстепенные задачи, занимаясь либо обеспечением действий своих бомбардировщиков, либо стараясь помешать бомбардировщикам вражеским. Да, истребитель является основным средством борьбы за господство в воздухе, но само по себе это господство мало чего стоит, если его невозможно использовать. Самым наглядным примером является положение на западе Франции летом 1942 года. Королевские ВВС после серии налетов в рамках операции «Цирк» сумели оттеснить истребительные эскадры Люфтваффе от побережья, точнее, немцы сами их оттянули, чтобы избежать ненужных боев и бесполезных потерь, но слабость Бомбардировочного Командования не позволила англичанам использовать полученное преимущество. Например, они совершенно не сумели помешать немцам строить Атлантический вал, который потом пришлось специально уничтожать.

По этой самой причине мы просто не будем рассматривать действия истребительной авиации в годы Первой Мировой войны. Пусть данная тема интересует фанатов Рихтгофена, Бёльке, Гинемера, Фонка и других асов. Их мужеством можно только восхищаться: чтобы летать на хрупких этажерках, требуется незаурядная смелость, а чтобы еще и воевать на них – так здесь нужно мужество в квадрате. Особенно если учесть, что сбитый летчик был практически обречен, ведь парашюты появились далеко не сразу, да и особой надежностью они тогда не отличались. Поэтому мы и писали в первой главе – самолеты в то время были, много самолетов, а вот авиация пока еще не появилась. Разумеется, Бертран дю Геклен или Завиша Чарный – славные рыцари, но ведь их подвиги к истории войны не имеют решительно никакого отношения.

Использование авиации в колониальных войнах также останется за кадром. Самое милое дело – на каком-нибудь «Кодроне» разгонять толпу бедуинов на верблюдах. Но, опять же, при чем здесь воздушная война?

Борьба за господство в воздухе началась с первых дней Второй Мировой войны, потому что такое господство позволяло авиации свободно наносить удары по войскам противника и уничтожать важные стратегические объекты. Поэтому нельзя вычленять такую борьбу из общего контекста военных действий и войны в воздухе, но иногда получается, что подобные вещи происходят сами по себе. Например, первый этап Битвы за Англию был именно попыткой немцев захватить господство в воздухе над юго-восточными районами страны, после чего он плавно перешел в стадию псевдостратегических бомбардировок, сменившихся террористическими налетами. Точно такой же борьбой за господство в воздухе стали бои на Кубани весной 1943 года, хотя именно в результате отсутствия стадии использования владения небом они превратились в обычные бои на истощение, напоминающие воздушные схватки Первой Мировой.

Точно такими же бессмысленными по результатам (для стран «Оси») оказались затяжные и жестокие воздушные бои над Мальтой, о которых мы сейчас расскажем.

Когда 11 июня 1940 года Италия объявила войну Англии и Франции, выяснилось, что Мальта торчит как кость в горле прямо на итальянских коммуникациях, ведущих в Африку. Положение Мальты, находящейся совсем рядом с итальянскими базами, было крайне опасно, и в какой-то момент англичане чуть было не приняли решение оставить остров. Однако потом было принято решение подождать и посмотреть, что получится, потому что терять такую удобную базу флота и авиации не хотелось.

В результате начались воздушные бои над островом, так как сначала итальянцы, а потом и помогавшие им немцы старались «нейтрализовать» Мальту. Атаки итальянской авиации англичане отбивали, хотя и не без труда, но в январе 1941 года на Средиземном море появились Люфтваффе, и ситуация изменилась в корне. При попытке провести на Мальту очередной конвой самолеты немецкого X авиакорпуса тяжело повредили авианосец «Илластриес», потопили несколько других кораблей. Английский флот был изгнан с Мальты, но на этом, как ни странно, немцы успокоились и занялись другими делами. До января 1942 года бои над Мальтой вели только итальянцы, не добившиеся никакого результата.

Постепенно британские самолеты с Мальты начали наносить слишком большие потери конвоям «Оси», идущим в Северную Африку, и с островом решили покончить. С середины января 1942 года за это взялся II авиакорпус. Налеты продолжались до апреля, и это было самое продолжительное воздушное наступление Люфтваффе за всю войну, когда удары наносились по одной цели. Немецкие бомбардировщики совершали до трех вылетов в день, поддерживая постоянное давление. Теперь можно было приступать ко второй части плана – захвату острова с помощью воздушного десанта, и генерал Штудент начал готовить своих парашютистов. Однако совершенно неожиданно вмешался Роммель, войска которого вели успешное наступление в Северной Африке. Он заявил, что Мальта и так потеряет свое значение, поскольку он займет Каир и Александрию, но для этого ему нужны самолеты, которые заняты бомбежками острова. В результате в мае 1942 года налеты почти прекратились, и Мальта сумела вздохнуть свободно. Люфтваффе проиграли еще одну битву за господство в воздухе.Главная причина лежала на поверхности. Англичане имели господство на море и не прекращали подвоз подкреплений и снабжения на остров, хотя их флот и нес при этом потери. Всего за период 1940–1942 годов английские авианосцы совершили 25 походов из Гибралтара, немного южнее Сардинии они поднимали в воздух истребители, которые летели на Мальту. Всего таким образом были доставлены 718 истребителей. Перемолоть этот постоянный поток новых подкреплений немцы не сумели.

Одним из основных методов достижения господства в воздухе является удар по аэродромам с целью уничтожения вражеской авиации на земле. Но не все согласны с таким подходом, например известный историк М. Солонин. Он в пух и прах громит тактику Люфтваффе в первые дни операции «Барбаросса». Хотя в качестве более наглядного примера ошибочности бомбардировки аэродромов как метода достижения господства в воздухе он мог бы выбрать операцию «Боденплатте», ведь в ней немцев постигла совершенно пиррова победа, гораздо более катастрофическая, чем в первые дни операции «Барбаросса». Это была последняя надежда Гитлера как-то нейтрализовать превосходство союзников в воздухе. Что по этому поводу думали люфтгенералы, разрабатывавшие план операции, нам не известно.

В конце 1944 года генерал Галланд выдвинул план удара по американской 8-й Воздушной Армии силами около 2500 истребителей. Это была форменная утопия, так как для операции «Grosse Schlag» – «Большой удар» пришлось бы собрать буквально все истребители, которыми на тот момент располагали Люфтваффе. Хотя план какое-то время даже обсуждался в штабах, разумеется, его не приняли.

Вместо этого был выдвинут гораздо более скромный план – попытаться ослабить тактическую авиацию союзников, причем увязать это с намечавшимся наступлением в Арденнах. Но, чтобы добиться этого, требовалось завершить подготовку к 1 декабря, однако Ягдваффе к этой дате не успели. Однако танкисты смотрели на вещи более реально и предпочли начать наступление в условиях нелетной погоды, которая мешала действиям Люфтваффе, но главное – мешала авиации союзников. В результате все обернулось очень плохо для немцев. Попытки прикрыть танки привели к потере за 10 дней наступления 644 истребителей, причем более половины из них погибли за три дня– с 23 по 25 декабря. Плану операции «Боденплатте» был нанесен сильнейший удар, однако отказаться от нее немцы так и не сумели.

Поэтому 14 декабря 1944 года генерал-лейтенант Дитрих Пельц предложил свой вариант удара по авиации союзников в Северо-Западной Европе, и к разработке плана были подключены все командиры истребительных эскадр. Суть плана заключалась в том, чтобы привлечь максимально возможные силы, а чтобы хоть както уравнять шансы, приходилось использовать буквально все, что только имелось в распоряжении ОКА, хотя радикальное предложение Галланда, разумеется, рассматривать не стали. Поэтому в итоге авиационный удар был перенесен на 1 января 1945 года и должен был совпасть по времени со второй фазой наступления – операцией «Нордвинд».

Согласно плану «Боденплатте» Люфтваффе должны были внезапно атаковать 17 авиабаз союзников в Бельгии, Голландии и Франции. Немцы намеревались задействовать 10 истребительных эскадр, на цель их должны были выводить Ju-88 и Ju-188. Как мы видим, британская система самолетов-целеуказателей прочно прижилась в Люфтваффе. Удар наносили истребители Ме-109 и FW-190, что создавало определенные проблемы. Немцам так и не удалось создать истребитель-бомбардировщик, сравнимый по своим характеристикам с американскими «хеллкэтом» или «корсаром», которые легко могли нести до тонны бомб. Увы, немецкие самолеты могли нести заметно меньшую бомбовую нагрузку, что сильно снижало шансы на пристойный результат. Говорить об успехе здесь не приходится с самого начала, потому что слишком велико было неравенство сил.

Немцы буквально все поставили на внезапность атаки. Для этого после сбора ударных групп они должны были следовать на малой высоте, чтобы избежать обнаружения радарами союзников. К 1945 году Ягдваффе комплектовались слишком неопытными пилотами, на которых нельзя было положиться в столь трудном деле, как навигация в столь сложных условиях. Например, немцы были вынуждены привлечь к операции даже учебную JG 104. Именно это стало причиной включения в каждую группу пары двухмоторных самолетов, оснащенных радиоаппаратурой, позволяющей использовать радиомаяки системы ПВО. Правда, задачу немцев облегчало то, что союзная авиация базировалась на аэродромах, которые еще совсем недавно принадлежали Люфтваффе, и немцы знали о них практически все.

Однако уже на стадии планирования немцы совершили несколько грубых ошибок. Некоторые ударные группы должны были пролететь над пусковыми установками ракет V-2 возле Гааги, которые охранялись множеством зенитных батарей. Разумеется, по причине секретности никто даже не собирался предупреждать зенитчиков, которые с удовольствием обстреляли все, что увидели. В результате ударные группы потеряли часть самолетов еще до начала атаки.

Всего в операции «Бодеиплатте» были задействованы 1035 самолетов из состава истребительных, бомбардировочных и штурмовых эскадр, из них примерно 900 были истребителями и истребителями-бомбардировщиками. Немцам противостояли части американских 8-й и 9-й Воздушных Армий, а также 2-й Тактической Воздушной Армии, основу которой составляли английские подразделения.

Всего немецкие самолеты атаковали 17 различных аэродромов союзников, но столкнулись с неожиданно сильным сопротивлением, хотя в большинстве случаев и добились тактической внезапности. В результате часть аэродромов вышла из строя на срок до двух недель.

Каковы же были результаты операции? Как ни странно, на этот вопрос даже сегодня не существует точного ответа, причем потому, что отсутствуют нужные документы союзников. Немецкие потери задокументированы гораздо точнее.

Итак, по заявлениям немецких пилотов, просуммированным в докладе штаба Люфтваффе, на атакованных аэродромах были уничтожены 414 самолетов, и еще 65 самолетов были сбиты в воздушных боях. Повреждения получили еще 114 самолетов союзников, а штаб II истребительного корпуса сообщил об уничтожении некоторого количества боевой техники. То есть на первый взгляд операция завершилась довольно успешно. Но когда начинается анализ документов трех воздушных армий союзников, оказывается, что эти потери гораздо ниже. Больше всего осложняет дело, что нет точных данных по 8-й Воздушной Армии, но если просуммировать имеющиеся цифры и на всякий случай увеличить их на 15 процентов, то выйдет, что немцам удалось уничтожить чуть более 300 самолетов и 190 повредить. Особенно завышенными – в три раза – оказались данные по воздушным боям.

Как мы говорили, потери немцев известны точно: они составили 280 сбитых самолетов и 69 поврежденных. То есть в отношении погибших самолетов разница оказалась такой незначительной, что операцию вообще не стоило затевать. Гораздо более страшными для немцев оказались потери в летчиках – 143 пилота погибли, а еще 70 попали в плен. В их число вошли 3 командира эскадр, 5 командиров групп, 14 командиров эскадрилий и примерно 45 опытных пилотов. Остальных командованию Люфтваффе не было жалко – эти 140 летчиков имели на своем счету по 5—10 боевых вылетов. То есть вывод М. Солонина на первый взгляд подтверждается, но мы еще вернемся к этому вопросу.

Более детальный анализ потерь открывает нам любопытную картину. 47 процентов немецких самолетов были уничтожены зенитками, и только 23 процента – истребителями союзников! Самым неожиданным оказалось то, что всего лишь 5 процентов были сбиты немецкими зенитками, то есть, хотя потери и были, они далеко не так велики, как принято изображать в популярных изданиях.

И какие же причины привели к провалу операции «Боденплатте»? Они прекрасно известны и предельно конкретны, но не имеют совершенно никакого отношения к рассуждениям Солонина об ошибочности бомбежки аэродромов.

Первая. По каким-то неизвестным причинам было выбрано слишком позднее время атаки – 09.20 даже в зимнее время непозволительно поздно, тем более что аэродромы не нужно было искать. В результате союзники успели подготовиться к обычным дневным полетам, и хотя сам удар был внезапным, отреагировали они очень быстро.

Вторая. Некоторые маршруты были проложены над участками фронта, где шли ожесточенные бои. Поэтому там было сосредоточено большое количество зенитных орудий союзников, что опять-таки привело к неприятным последствиям еще до начала самой атаки.

Третья. Часть ударных групп опоздала из-за неверного расчета маршрутов. Случай, ранее просто неслыханный для немецких штабов, славящихся своей аккуратностью. В результате JG 1 и JG 26 влетели в настоящее осиное гнездо.

Четвертая. Большинство немецких пилотов к этому времени были необученными новичками, они просто не умели обстреливать цели с бреющего полета. Ставший свидетелем такой атаки лучший английский ас Джонни Джонсон назвал огонь немцев беспорядочным и неприцельным.

Пятая. Грубейшей ошибкой плана следует считать приказ совершить несколько заходов для обстрела аэродромов. Если первый заход чаще всего оказывался внезапным, то во время последующих немцев встречал плотный огонь. Похоже, в штабе Люфтваффе плохо представляли степень насыщенности войск союзников зенитными орудиями и ориентировались на свои собственные показатели. Но если самая многочисленная немецкая ЗСУ Sd.Kfz. 10/4 была изготовлена в количестве всего лишь 610 штук, то у американцев одних только М16 MGMC – счетверенный тяжелый пулемет – на базе БТР насчитывалось около 3000 штук.Но главным было то, что, даже если бы немцам и удалось уничтожить до 700 самолетов союзников, это решительно ничего не изменило бы в общей ситуации на Западном фронте, так как подобные потери были бы восполнены самое большее в течение месяца.

А дальше мы несколько нарушим хронологический ход повествования, потому что события арабо-израильских войн 1956 и 1967 годов очень сильно напоминают операцию «Боденплатте», хотя результат был совершенно иным. Поэтому для наглядности войну в Корее мы рассмотрим несколько позднее, тем более что кое-какие особенности этой войны делают ее нетипичной.

Итак, совершенно эталонным примером борьбы за господство в воздухе являются две войны на Ближнем Востоке – Суэцкий кризис 1956 года и Шестидневная война 1967 года. Причем в обоих случаях противники арабских стран добивались своих целей с помощью ударов по аэродромам, и оба раза египетские ВВС ничего не могли им противопоставить. Во время войны Йом-Киппур картина резко изменилась, но не потому, что египтяне вдруг начали воевать гораздо лучше, положение изменили советские зенитные ракеты, к борьбе с которыми в начале 1970-х годов Запад оказался совершенно не готов.

Предыстория Суэцкого кризиса 1956 года настолько сложна и запутанна, что разобраться в ней вряд ли будет возможно даже при наличии всех документов, а все документы для открытого изучения не появятся никогда. Внешне схема выглядит очень простой – англофранцузские империалисты, разозленные потерей контроля над Суэцким каналом, вторглись в Египет при поддержке своей марионетки Израиля, но под давлением всего прогрессивного человечества с позором убрались оттуда.

На самом деле конфликт интересов был гораздо сложнее. Лучший друг Советского Союза убежденный фашист Гамаль Абдель Насер показал себя вдобавок истинным коммунистом, когда под лозунгом «Грабь награбленное!» национализировал в свою личную пользу Суэцкий канал, принадлежавший английским компаниям. Это тот самый эпизод, документы по которому, похоже, никогда не будут открыты. Я ни секунды не верю, что Насер позволил себе такую выходку, не получив одобрения Москвы. Пойти на прямой конфликт с крупнейшими военными державами, способными раздавить египетскую армию за считаные часы (так оно и произошло позднее), можно, только заручившись поддержкой еще более сильной державы. Но какие цели преследовал в этом случае Хрущев – не очень понятно.

Израиль, предвидя вмешательство европейских держав, под шумок решил в очередной раз поквитаться с арабскими соседями, не ставя при этом, однако, серьезных задач. Просто вялотекущая непрерывная арабо-израильская война в какой-то момент превратилась в краткосрочную горячую. Зато совершенно неожиданную активность проявили французы, которые потеряли все права на канал еще полвека назад. Вообще поведение Франции после Второй Мировой войны вполне можно назвать непрерывной военной истерикой. Похоже, французы не забыли позорной капитуляции летом 1940 года, пусть даже ее и называют деликатно перемирием, и изо всех сил старались стереть из памяти этот эпизод, ввязываясь буквально во все военные стычки и авантюры, происходившие по всему земному шару.

Вообще военный конфликт 1956 года во многом оказался нетипичным. Все началось в ночь на 28 октября 1956 года, когда израильский истребитель перехватил над Средиземным морем египетский пассажирский самолет Ил-14. По предположениям израильтян, на нем должны были лететь министр обороны Египта маршал Амер и несколько других высокопоставленных офицеров, но на борту находились только невинные журналисты. Военные действия Израиль открыл утром 29 октября вторжением своих войск на Синайский полуостров под предлогом борьбы с федаинами – тогдашний эквивалент «Хезболлах». Как ни странно, авиация Израиля и в первые дни конфликта, и в последующем вела себя более чем пассивно. Не активничали и египетские летчики. Как смешной анекдот можно упомянуть попытку израильтян нарушить линии проводной связи с помощью крюков, подвешенных на тросах к старым истребителям «мустанг».

Израиль мог попытаться действовать более активно, так как помимо собственной авиации располагал двумя эскадрильями французских самолетов, прилетевших буквально накануне начала военных действий, – F-84 «Тандерстрик» американского производства и «Мистэр IVA», которые пилотировали французские летчики. Египтяне имели МиГ-17 и МиГ-17 советского производства, в стране находились советские и чешские военные советники. Однако в результате все свелось к случайным стычкам отдельных самолетов, причем потери обеих сторон можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Темп событий заметно ускорился 30 октября, когда Англия и Франция предъявили ультиматум обеим сторонам, требуя отвести свои войска от Суэцкого канала. Израиль охотно согласился, Египет охотно отказался. После этого 31 октября английские реактивные бомбардировщики с Мальты и Кипра совершили ночной налет на египетские аэродромы. Есть предположение, что англичане всерьез опасались атаки истребителей, в кабинах которых будут сидеть советские инструкторы. Более того, можно найти источники, которые утверждают, будто такие случаи действительно имели место, но это представляется очень маловероятным. В Корее советские летчики воевали, почти наверняка (но только почти!) они воевали во Вьетнаме. Кстати, а кто помнит, что в 1949-м советские летчики бомбили Тайвань, сидя в кабинах якобы китайских самолетов?

Опасения англичан оказались напрасными, и на следующий день они перешли к полномасштабным воздушным налетам, в которых участвовали самолеты с Кипра, но главную роль сыграла авианосная авиация. Если бы египтяне сохранили хоть каплю желания сражаться, англичане могли дорого заплатить за это, потому что «Си Веном» и «Си Хок» по своим летным характеристикам заметно уступали МиГ-15, не говоря уже о МиГ-17, но арабы предпочитали сидеть в укрытиях, дожидаясь, пока придет «большой русский брат». В результате 31 октября было уничтожено около 100 египетских самолетов, после чего авиация коалиции получила полную свободу действий. В обстрелах берега и штурмовках принимали участие даже ископаемые поршневые самолеты. Кстати, совершенно хрестоматийный пример – авиация противника уничтожена прямо на аэродромах.

Кстати, англо-французская операция «Мушкетер», кроме всего прочего, является хорошим примером того, как придурковатые, но жадные политиканы губят десятки и сотни солдат. Разумеется, в этом случае гибнут чужие сыновья, вы можете назвать мне сыночка хоть одного российского пудель-тата, который служил в армии и уж тем более побывал, скажем, в Чечне?! Про «погиб» я и не говорю, у наших, депутатских, особенная гордость, имеющая точную оценку в долларовом эквиваленте. Но мы отвлеклись, дело в том, что какого-то придурка в британском парламенте осенила гениальная идея: а может, получится договориться с Насером? В результате военным приказали не использовать бомбы весом более 250 фн, а морякам запретили стрелять из орудий среднего калибра, про тяжелый мы и не вспоминаем. В 1938 году именно такие «государственные мужи» пытались договориться с «достопочтенным мистером Гитлером», чем это кончилось, мы все прекрасно помним. Слава богу, французы, впавшие в очередной припадок воинственности, подобным кретинизмом не страдали. Их самолеты сбрасывали те бомбы, которые требовала военная ситуация, а линкор «Жан Бар» вел огонь по берегу снарядами весом почти 900 кг, которые гораздо лучше прочищают мозги моджахедам, чем слюнявые «декларации о намерениях» и денежные подачки «на восстановление хозяйства».

Собственно, после этого война в воздухе и закончилась. Англичане и французы не потеряли ни одного самолета в воздушных боях, израильтяне потеряли 2 или 3. Самое смешное, что и потери египтян в воздушных боях ограничились 3 или 4 самолетами, все остальные погибли на земле. В свое время летописец Рашид ад-Дин Хамадани про каких-то противников Чингисхана написал: «У них не хватило мужества ни для боя, ни даже для бегства». Исключительно точное замечание.

Гораздо более поучительна Шестидневная война, не сомневаюсь, что действия израильской авиации в этом конфликте изучают буквально во всех военно-воздушных академиях, включая российскую.

Причины этой войны тоже сокрыты во мраке, точно ясно одно – в данном случае Израиль вовсе не был злобным агрессором, он отреагировал на выдвижение египетских войск на Синай, сделанное в начале мая в нарушение всех предыдущих дипломатических договоренностей, в обход резолюций и миротворцев ООН, и очередное закрытие Тиранского пролива. Да, реакция была неоправданно жесткой, как в предыдущем случае Израиль охотно ухватился за повод, данный ему Египтом. Но не надо было давать этот повод. Кстати, за двое суток до указанных событий спикер национального собрания Египта Анвар Садат вернулся из Москвы. Случайное совпадение?

Боевые действия начались 5 июня в 07.10, когда 16 израильских учебных самолетов «фуга» поднялись с аэродрома Хацор. Они сделали все, чтобы только арабы заметили их и приняли за эскадрилью «миражей», поднятую для обычного патрулирования. А вот через две минуты с того же аэродрома взлетели настоящие боевые самолеты – истребители-бомбардировщики «Ураган», вслед за ними взлетели истребители «мираж» и штурмовики «вотур». Обратите внимание, что в первых войнах Израиль пользовался в основном самолетами французского производства. К 07.30 практически все боевые самолеты Израиля – около 200 машин – находились в воздухе. Их сопровождало пышное напутствие командующего ВВС генерала Хода: «Дух героев Израиля будет сопровождать вас в битве… У Ешуа Бин-Нуна, царя Давида, Маккавеев, бойцов 1948 и 1956 годов мы возьмем силу и отвагу, чтобы атаковать египтян, которые угрожают нашей безопасности, нашей независимости и нашему будущему. Летите, атакуйте врага, уничтожьте его и рассейте по пустыне».

Самолеты летели на малой высоте, всего лишь около 15 м, чтобы избежать обнаружения египетскими РЛС. Советский Союз поставил режиму Насера 82 установки, однако египтяне не сумели ими воспользоваться. Большинство самолетов взяли курс на запад, прямо в Средиземное море, и лишь потом повернули в направлении египетского берега. Другие самолеты полетели на юг, чтобы, повернув на запад, выйти к целям на юге Египта. Летчики имели приказ соблюдать строжайшее радиомолчание, а в случае необходимости объясняться жестами. Странно читать такое в эпоху сверхзвуковой авиации, но что было, то было. Если самолет терпел аварию, пилот не имел права вызывать помощь. Но израильтяне не боялись этого, так как их пилоты получили великолепную подготовку.

Советская пропаганда сразу после этих событий запустила тухлую утку, будто в кабинах сидели американцы, англичане и даже шведы. Непонятно только, когда они успели переучиться на французскую технику со своих «фантомов», «лайтнингов» и «дракенов».

Израильтяне располагали почти исчерпывающей информацией о дислокации египетских ВВС, полученной с помощью электронной разведки и, как ни странно, обычных шпионов, внедренных в самые высокие слои египетского военного и политического руководства. Поэтому они прекрасно знали, где и что следует бомбить.

Интересно, что за пару дней до начала военных действий командующий египетской авиацией генерал Сидки Махмуд, видя угрожающее развитие событий, предложил президенту Насеру самому нанести упреждающий удар. Насер отказался. Тогда Махмуд предложил другое – отвести силы ВВС на юг к суданской границе, чтобы израильтяне не могли их достать. Этого разрешения он тоже не получил. Когда Насер спросил его, какие потери можно ожидать в случае внезапного удара Израиля, Махмуд ответил, что около 30 процентов. Он оказался слишком большим оптимистом.

В результате, когда израильские самолеты оказались над египетскими аэродромами, они увидели выстроенные как по линейке «миги», «ту», «илы». Знакомые названия и знакомая картина, не правда ли? В свое время египтяне обсуждали предложение построить бетонные капониры для авиации, однако против этого выступило командование ВВС, поэтому самолеты стояли совершенно открыто. Генерал Ход заметил: «Реактивный истребитель – это смертоносное оружие в небе, но на земле он совершенно беспомощен». При этом ни одна из 100 египетских зенитных батарей и 27 установок ЗУРС не выстрелила, так как маршал Амер запретил это, опасаясь, что собьют его собственный самолет.

Дело в том, что в момент атаки почти вся египетская авиация находилась на земле. Да, египтяне учитывали возможность внезапной утренней атаки и на рассвете поднимали дежурные звенья, однако египетское время на час опережает израильское, и к 08.15 все самолеты вернулись на базы. По какой-то злой иронии судьбы в воздухе находились 2 транспортных Ил-14. На одном из них на авиабазу Бир аль-Тамада летели главнокомандующий маршал Амер и генерал Махмуд, на другом в Абу Сувейр направлялись начальник контрразведки аль-Шафи, премьер-министр Ирака и старший советский военный советник. Вот почему маршал боялся за свою шкуру! Майор Ахмад Раби, командир одной из батарей, вспоминал: «Мы находились в полной готовности, имели массу боеприпасов, но не получили приказа стрелять. Наконец я сам приказал открыть огонь, полагая, что потом меня отдадут под трибунал. Но вместо этого я получил медаль за отвагу». Впрочем, израильские пилоты имели совершенно иные приказы, а потому не обратили на старенькие транспортники никакого внимания, хотя перед прошлой войной специально охотились за Амером.

Однако нельзя сказать, что арабы не получили никаких предупреждений. Построенная англичанами в Иордании РЛС Аджлун в 08.15 засекла израильские самолеты, и штаб иорданских ВВС в Аммане получил предупреждение. Оттуда в Каир была спешно послана радиограмма, которую египтяне не приняли. Буквально вчера они изменили частоты связи и не предупредили об этом иорданцев. Вот от каких мелких случайностей иногда зависит судьба больших операций!

Операция «Фокус» началась. Ее тщательно готовили целых 5 лет, и сейчас наступил момент истины. Сумеют ли израильские ВВС реализовать задумки штаба? Во многом «Фокус» напоминал «Боденплатте», и немцам в свое время такая операция не слишком удалась. Предполагалось, что десятки самолетов, взлетевших с различных баз, в четко установленное время атакуют 11 различных аэродромов, время подлета к которым заметно различалось. Впрочем, израильский план гораздо больше напоминал «Большой удар» Галланда, ведь для защиты собственно Израиля оставалось всего 12 самолетов.

Израильские военные и политики с напряжением ждали, чем же кончится атака. В 07.30 самолеты оказались над первыми авиабазами Фаид и Кибрит, которые египтяне по неизвестным причинам полагали находящимися на безопасном удалении от Израиля. Израильтяне же вдобавок подошли к ним с неожиданного направления – с запада. Небо было совершенно безоблачным, погода исключительно тихой. На самом подходе к аэродромам израильские самолеты резко набрали высоту около 2,5 км и появились на экранах египетских радаров. На земле началась паника.Пилоты ударных групп получили приказ атаковать цели в следующей последовательности: взлетные полосы, дальние бомбардировщики и лишь в последнюю очередь истребители. РЛС, ангары и склады предполагалось бомбить только после уничтожения основных целей. После сброса бомб пилоты должны были совершить несколько заходов, обстреливая цели, что было страшным риском. Но либо израильтяне не знали о печальных результатах подобных действий во время «Боденплатте», либо откровенно презирали противника.

Во время этой атаки было использовано новое оружие – поставленные все теми же французами бетонобойные бомбы «Дюрандаль». Они создавались для уничтожения подземных хранилищ горючего, созданных Советской Армией на территории ГДР, которые располагались глубоко под землей. Бомба сбрасывалась с высоты 50—500 м. Ее полет тормозился двумя парашютами, раскрывающимися автоматически. На заданной высоте включался ракетный ускоритель, в результате этого бомба приобретала скорость 200 м/с. «Дюрандаль» мог пробить бетонированную взлетно-посадочную полосу толщиной до 0,7 м и взорваться на глубине до 2 м, а после взрыва оставалась воронка диаметром около 5 метров и глубиной 1,5 м. На некоторые бомбы ставили взрыватели с часовым механизмом, поэтому взрывы продолжались даже после того, как атакующие улетели. На одну лишь базу Абу-Сувейр израильтяне сбросили более 100 таких бомб. Один из пилотов вспоминал: «Мы уничтожили 16 из 40 «мигов», стоящих на летном поле, а по пути назад уничтожили батарею ЗУРС. Мы видели, как пылают остальные египетские аэродромы».

Израильтяне могли чувствовать удовлетворение, так как на аэродромах Бени-Сувейф и Луксор были уничтожены бомбардировщики Ту-16, которые они считали главной угрозой своей безопасности. Заходы совершались на такой малой высоте, что один из «мистеров» был разнесен на куски взрывом бомбардировщика. На Синайском полуострове «миражи» и «мистеры» разбомбили четыре передовые авиабазы, расстреляли десятки припаркованных «мигов» и сбили несколько отчаянных пилотов, все-таки пытавшихся взлететь. При этом взлетная полоса аэродрома Аль-Ариш была оставлена нетронутой, так как ее предполагалось использовать для посадки собственных транспортных самолетов.

Последние самолеты первой волны примерно в 08.00 атаковали аэродромы Каир-Вест, Фаид, Абу-Сувейр. Четыре аэродрома на Синае и два в Египте были полностью уничтожены, вдобавок израильтянам удалось нарушить линию связи между египетскими позициями на Синае и штабом Главного командования. Но больше всего пострадали египетские ВВС, менее чем за час были уничтожены 204 самолета, причем только 9 из них успели взлететь.

Однако израильтяне не собирались останавливаться на достигнутом, пилоты действовали по жесткому графику. На атаку отводилось не более 10 минут, потом самолет разворачивался и летел назад – еще 25 минут. После посадки механики и оружейники заправляли самолет и перевооружали его, пилоту давалось еще 10 минут для отдыха – и новый вылет. На всякий случай каждый пилот должен был оставить треть боекомплекта и топливо на 5 минут воздушного боя, но ни одного боя не было. Наверное, если бы генерал Ход предвидел, каким успешным окажется первый удар, он не стал бы так издеваться над людьми. В некоторых местах израильтян встретил разрозненный, хаотический зенитный огонь, и они потеряли 8 самолетов. Один поврежденный самолет, который не посмел нарушить радиомолчание, был сбит израильским ЗУР «Хок».