Я - аферист. Признания банкира

— Ну что вы! Когда Банк закрыл — временно, естественно, — свои три фонда, рынок все правильно понял. Да и я сам, всякий раз как меня спрашивали, воздерживался от какой бы то ни было критики в ваш адрес. Даже наоборот…

— Да, конечно. И мы оценили ваше отношение.

Он намекал на впечатляющее решение, принятое Банком в начале августа 2007 года: оно, по моему мнению, сыграло свою роль (недооцененную) в зарождающемся падении биржевых рынков. Три из наших спекулятивных фондов, до этого момента процветающих, неожиданно столкнулись с кризисом ликвидности. Иными словами, инвесторов, желавших забрать свои деньги, оказалось больше, чем новых вкладчиков. Наш финансовый директор тогда отправил мне панический мейл — с целью проинформировать меня, что похвально, и одновременно желая на всякий случай прикрыться, что уже менее благородно. На своем (а заодно и на моем) жаргоне он писал: "Требования изъятия достигают непредусмотренных размеров. Возможный провал в конце недели". Перевожу: "У нас вот-вот кончатся наличные". Безусловно, можно было отдать деньги всем желающим, позаимствовав их из оборотных средств Банка. Но фонды представляют собой самостоятельные учетные единицы, живущие собственной жизнью. Дополнительная проблема: некоторые из их активов, как оказалось, не котируются, то есть не имеют рыночной оценки. Казалось бы, нужно санировать эти фонды, поскольку именно на них мы сознательно ориентировали многочисленных клиентов. Юридически мы не были обязаны это делать. Да, впрочем, и не собирались. Даже если их банкротство и имело бы самые скверные последствия, что очевидно. Чтобы справиться с проблемой, мой президент отнесся к ней позитивно: "Без паники, старина, закроем их на время, пока все не успокоится. Этого будет вполне достаточно!"

Сия абракадабра означала, что мы приостановим выплату наличных. На время, естественно. Мы собирались просто-напросто заморозить средства наших идиотов клиентов, пока курсы не выправятся. Помню даже, как тогда все правление поздравляло себя с этой идеей.

К несчастью, рынки быстро поняли, что суперакции наших фондов sicav [16] немногого стоят. Да вообще ничего не стоят! Слухи распространились, и требования возврата стали множиться, достигнув вскоре катастрофических размеров. И тем не менее приостановление выдачи наличных в этих фондах прошло как по маслу: Берси, а заодно и АМF [17] — верховные власти финансовых рынков — все проглотили и не поперхнулись. А ведь прерывание сделок, блокирование ликвидности — стопроцентное преступление, согласно нормам капитализма! Проявление страха. Даже паники! За нами, по идее, должны были следить конкуренты, средства массовой информации, власти — вообще все! Но ничего не случилось. Чудесным образом наше немыслимое решение прошло почти не замеченным. Нашлись, конечно, какие-то мелкие газетенки, которые удивились, кто-то нас слегка пожурил, но по сути никто ничего не понял. Одна ежедневная газета даже написала о "ловком решении" в период всеобщей истерии. Ловкое решение… Куда уж ловчее. Помню комментарий Номера Один, весьма довольного собой, как всегда, когда совершает очередную глупость: "Вот видите, Дамьен, достаточно сохранить хладнокровие, и рынки тут же образумятся, почувствовав, что мы не уступим".

16

Инвестиционный фонд с переменным капиталом.

17

АМF — (Autoriti des marches financiers) — Управление по финансовым рынкам Франции.

Увы, двумя месяцами позже, когда мы снова открыли эти фонды, повеяло паникой. Поколебавшись, мы решили сделать "дружественный жест", как выражаются сотрудники пресс-служб, — возместить убытки клиентам! Нет-нет, не волнуйтесь, отнюдь не всем, только самым крупным, и к тому же не полностью. И все же это решение обошлось нам в такую мелочь, как два миллиарда. На эту цифру было сразу наложено табу, и мы ее так никогда и не признали. Тем более что в дальнейшем мы окончательно закрыли два из трех упомянутых фондов.

Удобно устроившись в столовой дирекции и заказав закуски, я захотел протестировать шута из Natixis на предмет моего нового увлечения:

— Читали? У Lehman по-прежнему отличный рейтинг. И Standard & Poor's, и Moody's сохраняют за ним А А +.

— Правда? Меня это не удивляет. О нем сейчас болтают невесть что. Но Ричард Фулд — великий банкир, вне всяких сомнений.

Слушая этого самоуверенного краснобая, я вспоминал его досье, которое мне подготовила секретарша- В папке имелась выдержка из датированного 22 марта 2007 года годового отчета Natixis, за содержание которого отвечал мой гость. Что же он говорил, этот гуру, к чьему мнению многие прислушиваются? Что он ни минуты не верит в кризис ликвидности, о котором болтают на рынках. Еще больший бред, по его словам, — возможная рецессия в Соединенных Штатах. Дурацкая шутка! И — вишенка на торте! — он подвергал сомнению идею, будто "ипотечный кризис в Штатах способен спровоцировать банковский и финансовый кризис". До чего же глупы и легковерны люди…

Праздник продолжался в том же духе до самого десерта. Артюса понесло: конечно, экономические перспективы "неопределенны", а ситуация на биржах "волатильная". Что же касается игроков рынка, они, по его мнению, травмированы "периодом спада". Но конец туннеля близок, его просто нельзя не видеть. Тем более что прибыль крупных предприятий "правильно ориентирована", а правительства в скором времени "стимулируют покупательную способность", чтобы облегчить оживление деловой активности.

Хуже всего, что эти его экстравагантные предсказания показались мне тогда почти разумными.

9. ДРАГОЦЕННЫЙ ШАНС

Я проводил Артюса до лифта. Время было расписано по минутам. Сегодня вечером, как обычно в конце августа, моего присутствия требовало важное событие в Довиле. Знаменитые продажи годовиков — эксклюзивных жеребцов от самых лучших чистокровок — ежегодно давали главе нашего департамента управления состояниями возможность половить крупную рыбу в течение двух аукционных дней. Я должен с ним встретиться в 18.30, чтобы обсудить результаты проведенной разведки. Затем последует торжественный ужин, в ходе которого я буду играть роль нажив-к-> стараясь заключить крупный контракт.

Я был скорее доволен небольшой ударной группой, которую создал пять лет назад. Эта команда, состоящая из трех бойцов, отобранных по критерию хороших манер, содержимого записных книжек или фамилии с дворянской приставкой, объезжала места культовых тусовок с участием миллиардеров всего мира: Бал роз в Монако, Международный салон антиквариата в Маастрихте, Базельская ярмарка современного искусства или встреча Нового года в Гштааде. Там у нас появлялась драгоценная возможность приблизиться к потенциальным клиентам, которые обычно недоступны.

Перед тем как умчаться, мне нужно было еще сделать несколько звонков. Почему такая спешка? Чтобы успеть до вечерней пробки на шоссе, ведущем в Нормандию.

— Не помешал?

В дверях моего кабинета возник президент. Всякий раз, когда ему нужно было затронуть ка-кую-либо щекотливую тему, он вдохновенно гладил лысину. Загар ему шел. Он не выглядел на свои шестьдесят два года.

— Я собирался уйти, но заходите, пожалуйста.

— Так рано?

— Тороплюсь в Довиль. Годовалые жеребцы, помните?

— Да-да. Ваши маленькие фантазии… Я просто хотел вам кое-что сказать по поводу одного досье, пока еще предельно конфиденциального…

Я молча кивнул, потому что уже привык к его преамбулам, которые обычно предваряли даже самый безобидный разговор.

— Один друг дал мне весьма интересную наводку.

Тут пришло время понять, в какой тональности мы беседуем.

— Друг?..

— В общем, да… Близкий человек. Вице-президент крупной американской структуры.

— Ну и?..

Это дело довольно деликатное… О'кей, ну, вы уже поняли, — пробормотал он, неожиданно разозлившись. — Я имею в виду Citigroup.

Они знавали и лучшие времена!

— Послушайте, старина, когда выстроите банк, подобный этому, тогда и будете иронизировать. Одним словом, я встречался с ними на прошлой— неделе в Париже, и в какой-то момент мы заговорили о Восточной Европе.

— Понятно.

— Точнее, речь зашла об Украине. Представляете, третий банк этой страны собираются продать. Золотой шанс! У этих бывших коммунистических протекторатов огромный потенциал. Они гораздо динамичнее нас, и в них все можно придумывать заново.

— Да, конечно. Но я не…

— Citigroup решил снова сконцентрироваться на Соединенных Штатах. Они готовы отдать часть своих долей в этом банке при условии, что все будет сделано быстро.

— Насколько я помню, на одном из наших последних совещаний вы радовались, что мы не вложились в восточноевропейские страны.

— Это было в прошлом году. С тех пор там произошли некоторые перемены… Возможно, вы заметили?

— И о чем идет речь? Каков порядок инвестиций?