Я Алиса

Обогнула рощицу, миновав покосившийся забор, больше напоминающий частокол выбитых зубов, приблизилась к строению. Дом как дом. Обветшалый сруб, крыша из липовой дранки, местами потраченной, высокая печная труба. Присмотрелась: не сидит ли на ней кто? Чертей не видать, чего тогда мандражирую? Вон занавесочки какие миленькие, в цветочек. Значит, и хозяева хорошие, добрые. Разве плохие такую прелесть повесят? А какую повесят? Из кожи юных девственниц, что ли? Пойду-ка я отсюда, что-то ссыкотно мне. Развернулась и пошла в обратном направлении.

«Внимание! Вы не можете покинуть разлом, не уничтожив его ядра!»

Ну вот и всё, приплыли! И кто бы сомневался, что лёгкой прогулки не будет!

— Компас, Алиса на связи, а-у! — А в ответ — тишина, и только занавески слегка колышутся на сквозняке, зазывая приветливо.

Ну да ладно, где наша не пропадала, но вначале разведка, как без неё? Попыталась активировать четвёртое измерение. Вот же засада! Не работает! Разлом живёт по своим физическим законам, Скорп не трындел, всё так и есть. Учту на будущее: скакать по иномирью имбой не прокатит. Ну уж эта система! Мало того, что мой мир сломала, так ещё во все четыре колеса по три палки вставила!

Подойдя к деревянной двери, робко постучала. Послушала тишину пару минут, повторила стук. Ни гугу. Обошла стену дома, встав на цыпочки, заглянула в оконце. На кухне было чисто и уютно, на столе — ваза с вареньем и тарелка с мятными пряниками. В углу тарахтел холодильник, той же марки, что и самосвал на подворье. За плитой стоял приличного вида дедушка, ну или мужчина лет шестидесяти.

Ничем не примечательный, вполне обычный среднестатистический селянин. Залысины, впалая грудь, небольшое брюшко, ноги-спички. На носу — очки с толстыми стёклами. Одет простенько, без изысков: майка-алкоголичка, пижамные штаны в полоску, женские комнатные тапочки с вышивкой.

Чикатило, одним словом! Я ни на секунду не поверила в фальшивую благообразность старикана. Вот прямо сейчас зайти, колуном по темечку отоварить — и буду права. Или опять облажаюсь, замочив учителя труда на пенсии? Опыт-то у меня приличный. Улыбашка и туристы не дадут соврать.

Стукнула в окно. Система не выдаст, дед не съест, а если попытается, я ему режиком горло вскрою. Засунув нож за пояс, постучала уверенней.

Хозяин дома меня заметил и недоуменно посмотрел по сторонам, будто не веря глазам. Протёр очки, взглянул ещё раз, расплывшись в доброй улыбке, махнул рукой, приглашая войти. Ну раз приглашают, чего с глупой рожей столбом стоять? Пойду, сама ведь напросилась.

Сижу за столом, пью вкусный ароматный чай, настоянный на травах, грызу свежий пряник. Дед кашеварит у плиты. Пахнет так, что урчит живот. Мясо шкварчит и плюётся жиром. На второй конфорке доходит гарнир.

Всё так приторно. Заискивающие улыбочки старого перца. Прянички эти, гадкие, чаёк пахучий! Что не так? Почему под ложечкой противно посасывает. Чмок. Чмок. Куда я вообще попала? Газеты «Труд» и «Комсомольская правда», датированные тысяча девятьсот восемьдесят пятым годом, аккуратной стопочкой сложены на холодильнике. Всё бы ничего, да только свежие на вид и краской типографской пахнут. На столе недопитая бутылка лимонада «Колокольчик».

Странностей много, как и теорий. Провал в прошлое, временная петля, да всё что угодно. Только вот какой толк от этих догадок? Мне отгадки нужны. Как отсюда выбираться-то, где это чёртово ядро искать? У Сергея Петровича спросить? И что я ему скажу? «Дед, ядро от разлома есть? Нет? А если найду?» Так, что ли?

Так и сидела с задумчивым видом, пока гостеприимный хозяин не подал на стол. Блюдо пахло замечательно, от мясного духа у меня чуть слюна не потекла. Накинулась на еду, не дожидаясь особого приглашения. Дед что-то расспрашивал, я невпопад отвечала, а сама набивала пузо, как в последний раз. Даже попросила добавки и тут же получила с горкой. Старик не жадничал, а я не скромничала. Голод — не тётка, а очень даже злой дядька, особенно в моей ситуации, когда регенерация разбирает на атомы в поисках питательных веществ для устранения повреждений.

Всё хорошее рано или поздно заканчивается, подошёл к концу и такой своевременный ужин. Настроение было прекрасным, на душе покой, и я под этим делом почти прониклась симпатией к одинокому старику. Накормил, напоил, от баньки, пожалуй, откажусь, а то мало ли что. Откинувшись на спинку стула, прикрыла глаза, словно довольная сытая кошка.

— Ну как тебе мясцо? Понравилось?

Я благодарно кивнула старику.

— Вот и супруге моей нравилось, всегда меня нахваливала, хлебушком тарелочки подчищала да каждый пальчик облизывала. Я ведь полжизни у плиты простоял. В столовой при нашем колхозе трудился. Все посмеивались: мол, мужик, а как баба, с поварёшкой у печи. А я вот что тебе скажу, девонька… Лучше мужика мясо-то никто не приготовит! Мяско чувствовать надо и любить своё дело! Оно ведь как… когда душа к профессии лежит, так у тебя и в руках сила, и в голове порядок. Так-то!

— Да кто ж спорит, отец. А жена твоя где? Жива, надеюсь? — Кажись, глупость сморозила, вдруг померла бабка, а я сразу в лоб. Видела же, как трепетно он о ней отзывался. Вот же тупица рыжая!

— Жена-то, так, это… в подполе она, холодильник-то под завязку забит, вся не влезла. — Хозяин хитро подмигнул и продолжил.

А я уже не слушала. По всей видимости, только что очень близко познакомилась с супругой бывшего повара. Почему бывшего? Да потому, что жить ему осталось? Одна, две, три… Вжик!

— Да погоди ты, не брыкайся, у меня слишком мало опыта в подобном вопросе!

Вжик! Вжик!

— Вот теперь можно, продолжай, а нет, прошу прощения, одну минуточку, не люблю незаконченных дел.

Хрясь! Хрясь! Хрясь!

Переступив через отрубленную голову старика, я подошла к холодильнику. Немного помедлив, открыла дверцу и тут же со злостью захлопнула.

— Старый ушлёпок!

С полки, под морозилкой, на меня смотрело уставшее лицо пожилой женщины, будто она сама положила голову на блюдо, чтобы отдохнуть немного от мирской суеты. Глаза были открыты, а в них застыло… Удивление? Неверие? Да нет, это было доверие!

Надо полагать, женщина очень любила своего мужа, а муж очень любил мяско, души в нём не чаял. А я? Ну а что я? Подняв руку над головой, резко опустила вниз и вывернула желудок на остывающий труп каннибала.

«Внимание! Выживший Алиса: Системный идентификатор: SY1L8O5AB1F. Поздравляем! Вы замкнули цикл. Уничтожьте ядро и покиньте разлом! Внимание! Получен уровень: плюс два. Получено очков опыта: плюс триста единиц. Получено очков распределяемых характеристик: плюс четыре единицы. Получена дополнительная жизнь: плюс одна единица. Получена награда: книга проклятий. Изучить: да/нет? Получено душ: плюс две единицы. Поглотить/отпустить/сохранить?»

Я слушала системные сообщения вполуха, безразлично смахивая логи. Заинтересовали только души — что-то новенькое, даже проклятая книжица не вызвала эмоций. Нет, я не была подавлена, не рвала волосы, ничего такого. Что было в Козловке — останется в Козловке. Откуда я узнала название деревни? Да вот прямо из газеты «Сельский вестник» и узнала.

Вся Козловка скорбит! Сегодняшней ночью ушли из жизни два замечательных, не побоюсь этого слова, светлых человека: Осипов Сергей Петрович и Осипова Антонина Алексеевна! Несчастный случай привёл к смерти наших дорогих односельчан и товарищей! Это невосполнимая утрата и глубокая рана на сердце каждого козловца! Помним! Любим! Скорбим!