Я - богиня любви и содрогания
Шрифт:
Тарелка выскользнула из ее мокрых рук, упала на пол и разлетелась вдребезги. Что тут началось! Ниниэль собирала осколки, мужской голос орал: «Ну сколько можно! Что ж у тебя все из рук валиться!». Пока Нинэль оправдывалась, она перевернула огромный чан с помоями, вызывав страдальческое: «Ааааа!!! Все! Конец моему терпению! Завтра я ищу новую служанку! Я не шучу!».
Я видела, как над ее головой проступает сердечко с чужим именем. Годрик… Годрик… Так вот оно что! Ай-я-яй! То есть, она влюблена в своего хозяина? Так, а с некромантом у нас что? Над его головой стоял мрачный крестик.
— А что означает «крестик»? — поинтересовалась я у зеркала, глядя на бледное нездоровой бледностью лицо некроманта и глубокую мужскую обиду на все живое.
— Крестик означает,
Зеркальная гладь всколыхнулась, а я услышала гневный голос зеркала.
— Я понимаю, что вы — богиня, а я вынужден вам служить, но вы же сами так захотели! Я вас предупреждал! Предупреждал! И теперь вы хотите убрать то, что сделали сами! — возмутилось зеркало, утробно вибрируя. — Я говорил вам, что последствия необратимые! Но вы мне тогда что ответили? Вспоминайте!
— Я ничего не помню! Я не помню, что делала! Мне что? Табличку на себя повесить: «Не помню, что делала неделю назад!»? — раздраженно заорала я, глядя как некромант отчитывает Нинэль, а она прячет глаза, собирая окаянную тарелку. «Да я за тебя богине отдал целый мешок золота! А ты не стоишь и ломаного гроша!» — в гневе кричал некромант.
Я прислонилась к шкафу, пытаясь понять две вещи. Чем я думала в этот момент и где мой мешок золота? Мне кажется, что именно так сходят с ума! Дорогой Император, подвинься на скамеечке под табличкой «Депрессия и разочарование». Спасибо, ты как истинный мужчина, нагрел мне теплое место. Премного благодарна.
Некромант тем временем поднялся на третий этаж, обещая себе, что завтра же найдет новую служанку, а эту вышвырнет на улицу. Он упал на кровать, накрыл голову одеялом и уснул.
— Я хочу попасть в его сон! Мне нужно с ним поговорить! — потребовала я, расхаживая по комнате и водя нервные хороводы вокруг шкафа.
Зеркало завибрировало, открывая мне путь в чужие сновидения. Оно обиженно молчало, а я шагнула в туманный коридор. Розовые клубы тумана обволакивали меня, а через мгновенье я увидела какое-то мрачное кладбище, полное старых надгробий. Возле одного из них возвышалась груда свежей земли, и валялся пустой мешок.
— Годрик, — позвала я, глядя на бледное лицо трупного археолога, который высунулся из могилы. — Годрик!6cba2f
— А! — как-то неприятно усмехнулся некромант, оглядываясь по сторонам. — Это ты, да? Наконец-то ты меня услышала! Я уж думал, что ты не придешь. Где мои деньги, богиня?
— Эм… Какие деньги? — спросила я, чувствуя, как где-то на половине зевка насторожился Император, почесывающий свое мужское самомнение моей самооценочкой.
— Не притворяйся дурой, — скривился некромант, стоя в тумане. — Ты знаешь прекрасно, что я не мог найти служанку. Никто из местных не хотел ко мне идти. И ты сама предложила мне помощь в обмен на мешок золота, который я пожертвую в храме. Ты сказала, что ко мне придет девушка, будет работать на меня бесплатно до самой смерти. Ты рассказывала, что она — отличная служанка! Но ты меня обманула! У меня не осталось ни одной целой тарелки, суп вечно пересолен есть невозможно, она вечно ничего не успевает и причитает, что устала! Я требую обратно свои деньги. Ты забираешь свою девку, а мне либо деньги, либо новую! Нормальную!
— Хорошо, — согласилась я, подбивая свой бюджет. Трусами и платьями он не возьмет, так что придется ему предоставить новую рабыню. — Завтра к тебе придет девушка и попросится на работу.
— Совсем другой разговор! Утром вышвыриваю твою предыдущую девицу! — довольно усмехнулся некромант, а я стратегически отступала, пока не очутилась в своей комнате, нервно сглатывая.
— Вы — чудовище! Еще одну невинную жизнь хотите загубить! Только попробуйте! Я больше вам помогать не буду! Если вы продадите в рабство еще одну девочку, то я разобьюсь! — орало зеркало так, что у меня от его криков звенело в ушах.
Я открыла шкаф, вытаскивая самое старое платье, которое
хотела выбросить. Обуви нет, так что придется босиком.— Завтра я сама пойду к нему рабыней, — вздохнула я, прикладывая платье к груди и глядя на себя в застывшее от изумления зеркало. Так что я теперь богиня для некроманта! Все, милый мой, познается в сравнении! Суп ему, видите ли, пересолен!
Я поплелась в комнату, упала на кровать, понимая, что завтра меня ждет собеседование с будущим рабовладельцем! Ничего! «Пссс! Мужик, я от богини!!!», — мысленно подмигивала я, представляя лицо некроманта. Я закрыла глаза, а передо мной появился холодный взгляд Императора, предвещающие мне посмертные почести. Может ну его, тот приказ? Возможно, я слегка погорячилась? В свете последних событий, мне казалось, что память у меня отшибло от удара по голове за все хорошее.
Совесть заставила меня открыть глаза, подняться и поплестись к зеркалу. Зеркало ворчало, мол, чувствует себя разбитым, но мою просьбу перенести меня невидимой во дворец выполнило.
Очутившись в темном и пустом кабинете, я бросилась к столу, судорожно копаясь в чужих бумагах. Вдруг успею… Уже не «вдруг»! Стопки приказов на исполнение уже не было. Оставалось утешать себя тем, что повышенное женское внимание всегда льстило мужской самооценке!
Я подумывала уйти, но почему-то меня манила приоткрытая дверь, откуда доносились стоны. У нашего венценосного друга наладилась личная жизнь? Что ж так жалобно-то, а? Судя по звуковому сопровождению, для кого-то это — соитие, а для него — событие. Странно, почему стонет только он? Она точно жива? Хорошо! Спросим по-другому! Там их точно двое? Пока воображение рисовало ужасающие картины унылого бревна и активного дятла, любопытство требовало удовлетворения.
— Любимая…, - послышалось из комнаты, разжигая мой интерес. Интересно, с каких пор меня начала интересовать его личная жизнь? Хотя, в чем проблема? Я же богиня любви!
Я, осмотревшись по сторонам, приоткрыла дверь и шагнула в темные покои. Возле стены стояла огромная роскошная кровать с балдахином, тусклый свет пробивался сквозь тяжелые, сомкнутые занавески с дорогим рисунком. Мои осторожные шаги по мягкому ковру были почти не слышны. Я подкралась к спящему, видя как его черные волосы разметались по подушке, а губы приоткрылись, едва слышно шевелясь.
— Любимая, — шептал он во сне, а по его щеке скатилась слеза. — Прошу тебя… Не молчи… Я больше так не могу… Я пытаюсь согреть твои губы и ледяные руки… Почему они у тебя такие холодные… Ты же знаешь, я готов отдать все, что у меня есть, лишь бы почувствовать твое прикосновение… Побудь со мной… Не уходи… Не рви мне сердце, от него мало что осталось…
Я смотрела на эту агонию, видя, как его слеза скатилась на подушку. Император метался во сне, а мое сердце дрогнуло от жалости. Неужели она умерла? Тогда я понимаю, почему ему больно говорить об этом лишний раз. Я осторожно положила ладонь ему на щеку, утирая еще одну слезу и… он успокоился. Хмурые брови разошлись, а лицо стало спокойным и вовсе не жестоким… Неожиданно поверх моей руки, которая поглаживала его мокрую щеку, легла его рука. Он потерся лицом об мою ладонь, а я осторожно присела на край кровати, стараясь не разбудить.
— Не отпущу, — шептал Император во сне, прижимая мою руку к своим губам. — Какая же она теплая… Прошу, не уходи…
Я смотрела на то, как он держит мою полупрозрачную руку и целует ее. Так? А почему это моя рука полупрозрачная? Она должна быть прозрачной! Заклинание спадает? Караул!!! Мамочки!!!
Так, мужик, спи крепко. Баю-баюшки баю, руку отпусти мою! Нет, ну надо же! Я видела, как моя рука на глазах приобретает вполне реальные очертания! Мои глаза забегали по темной комнате в поисках возможных путей стратегического отступления. Я попыталась осторожно убрать руку, но ее держали в своей. Плохо дело! Я снова предприняла попытку медленно убрать руку, видя, чувствуя, как хватка слегка ослабла. Потихоньку, не сразу… Я даже дышать боялась в этот ответственный момент расставания. Чтобы не заметил… Так… Еще немного… Почти все… А теперь шаг назад..