Я - богиня ни свет, ни твоя

Я подавилась комментариями, чувствуя, как нехорошие слова застряли в горле и не хотят выплевываться.

– Дорогой мой соблазнитель, - сдавленным голосом обратилась я к двери. – Тебе точно есть восемнадцать?

– А ты как думаешь?
– усмехнулся озадаченный голос. – Фри-кас-се… Хм…

– Жаль, - вздохнула я, качая головой. – А то проповедь длинная. Мало ли, что тут вырваться может из меня в процессе…

Немудрено, что народ слегка ее возненавидел. Я бы тоже как-то не спешила бы поднимать рождаемость, зная, что где-то на меня смотрит любопытный божественный глаз.

– Так, все, достаточно! – отмахнулась я, требуя у зеркала показать, что происходит в мире.

Сначала я не поняла, что это, а через мгновенье тихонько опустилась на стульчик, глядя на супружескую спальню, в которой столпилось целое стадо родственников.

– Это что за порно-канал? – возмутилась я, видя, что из приличного была только картинка на стене. – Ладно, они там занимаются изготовлением новых верующих, но бабушка там явно лишняя!

Вокруг обнаженной пары стояли родственники. Старенькая бабушка с подозрением смотрела на жениха, прищурившись и сопя.

– Во времена моей молодости, - прошамкала бабка, что-то разглядывая. – Побольше были! Вы бы видели, какие были во времена моей молодости! Обмельчал народ, ой, обмельчал!

– Если бы у отца был такой же, тебя бы доченька на свете не было, - вздохнула мать, глядя на такой набожной непосредственностью, что я занервничала. – Говорила я тебе, чтобы ты за Йавена выходила замуж. Теперь всю жизнь с кинжальчиком проживешь, а могла бы с мечом!

– Зато по столу ему нечем стучать будет, - согласилась бабка, пока отец молчал.

– Жаль тебя, сынок. Тебя и так богиня обделила, - сокрушался отец, пока жених стоял ко мне спиной.

– Я молился богине света! – произнес он, а я подавилась очень нехорошим словом, пытаясь с каких пор лучик света помогает в таком щепетильном вопросе. «Ты почаще поливай, и молиться не забывай!», - обрадовал внутренний голос, пока я вдыхала, понимая, что чем-то придется выдыхать.

– Плохо молился, значит! – поучала бабка, пока я тихо сползала по креслу, прикрывая глаза руками. – Мало! Он хоть попал? А то она стонет как-то ненатурально!

– А вы можете хоть на минутку отвернуться? – взмолился новобрачный, глядя на новоявленную родню.

– Что?!! – тут же заорала семья, размахивая руками. – Ты что? В тайне хотел этим заняться? Ты что? Порочный? Фу!!!

– И что же там такое интересное происходит? – осведомился приятный голос за дверью, но тут же сладко и насмешливо добавил. – Помни, милая, тайна – прямой путь в мои нежные объятия. А что случится с тобой в моих объятиях – это маленькая тайна…

– Тебе восемнадцать есть? – спросила я, скептически поднимая брови при виде разочарованных процессом родственников.

– Мне семнадцать тысячелетий, - усмехнулся голос за дверью.

– Маленький еще, - вздохнула я, поглядывая на черную дверь.

– Семнадцать тысячелетий по-твоему мало? – снова терпко поинтересовался голос за дверью.

– Не знаю, но про фрикасе ты ни разу не слышал. Я уже не говорю про жюльен! – съехидничала я, пытаясь понять, как вообще до такого можно было докатиться!

Я смотрела на весь ужас, который мне показывало зеркало. Мелькали лица, сцены из жизни людей, слышались голоса: «Богиня умеет воскрешать из мертвых! Я же говорил, что она великая!».

– Неужели предыдущая богиня была извращенкой? – скривилась я, глядя на то, как еще один семейный консилиум контролирует процесс изготовления внуков.

– А ты сама попробуй, - сладко и вкрадчиво предложила тьма. – Ты же богиня, так почему бы тебе не приказать смертным думать иначе? Расскажи жрицам, поясни, и они донесут это до смертных… Так делают все боги…

– То есть, я – бессмертная? – заинтересовалась я, а зеркало паниковала, показывая мне какие-то картинки, которые мелькали со скоростью звука.

– Так, надоело! – не выдержала я этой психоделики. Мои руки легли на раму. – Свет мой зеркальце, скажи! Да всю правду доложи! Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?

– Что?!! – икнуло зеркало, останавливая неконтролируемый поток информации. – Эм… Я попробую…

– Так, пока зеркало проверяет эту очень важную информацию, я хочу уточнить, - усмехнулась я, глядя, как стекло задумчиво туманиться. – Я действительно бессмертная?

– В какой-то мере да, - рассмеялась тьма, а я мысленно отметила, что иногда от нее куда больше пользы, чем от стекляшки-истерички. – Ты бессмертна, пока в тебя верят. Чем больше людей верит в тебя, тем больше твоя сила, богиня…

– Я нашло! Тут глаза красивее! – обрадовала зеркало, показывая огромные глазища.- Больше и красивее!

– И какого цвета у тебя глаза, - сладко прошептала тьма. – В чем я буду тонуть, когда ты меня выпустишь из моего заточения?

– Да как бы тебе сказать, - заметила я, понимая, что кто-то по уши в коричневых глазах с зелеными прожилками. – Ну не в море, это точно! А если в меня перестанут верить? Что тогда?

– Тогда ты потеряешь всю силу. В тот момент, когда в тебя перестанут верить абсолютно все, ты погибнешь, мой маленький светлячок, - кротко прошептала тьма, а я уже топила его, как котенка в своих глазах.

– Я нашел грудь в несколько раз больше! – радостно возвестило зеркало, показывая мне почетную грудь, от которой у меня перехватило дыхание. Да, повезло какой-то девушке. Зеркало поползло вверх, показывая бородатого толстяка – счастливого обладателя такой роскоши. Он заливался чем-то разглагольствуя о том, что нет порока в своем отечестве, а что естественно не должно быть без оргазма.

– А какая у тебя грудь? – сладко прошептала тьма. Послышался мечтательный вздох.

– А что? Ты уже присмотрел для нее амбразуру? – осведомилась я, скосив глаза на обычный размер. – Даже не думай!

– Не переживай, мой светлячок, - сладко успокоили меня, пытаясь убаюкать мою совесть. Совесть сладко зевнула, отправляясь на бочок. – Однажды я сам ее увижу… Мне же нужно о чем-то мечтать!

– Понимаю, что я первая женщина, которую ты увидишь после стольких лет заточения, - вздохнула я, украдкой бросив взгляд на черную дверь. – Поэтому не обольщаюсь!

– А как же искусство любви? Я могу сделать так, что ты никогда меня не забудешь, - убеждали меня, а я улыбалась двери, кивала и поджимала губы.