Я - богиня по вызову

— А он в курсе, когда вам умирать? Точнее, когда мы с вами встретиться должны? — вяло поинтересовалась я, понимая, что на такое не подписывалась.

— Может и в курсе! Он у меня такой забывчивый, — тут же залепетала красавица, качая головой. — Он не помнит ни дату нашей свадьбы, ни дату нашего знакомства, ни дату нашего первого поцелуя! Он меня ни с одной годовщиной не поздравил, так что за это смело можете не переживать! Вот. Я тут написала. Боялась, что забуду.

Мне в руки перекочевал сценарий, от которого волосы решили самодепелироваться. «Смерть грозно смотрит на меня: «Пришел твой черед, Леонора! Я буду неумолима и заберу тебя!». Я нервно сглотнула. «Смерть смотрит на меня искоса, низко голову наклоня!», — прочитала я, пытаясь представить, как это я так умудрилась. «Смерть грациозно парит под потолком и держит меня за руку!», — пробежала я глазами, нервно сглатывая. «А потом появляется в черном дыму за моей спиной!».

— Так вы согласны? — занервничала девушка, пока я прикидывала, каким оскаром меня номинируют по голове за такие спецэффекты. — Я сделаю все, что вы попросите!

— Скажешь, где достать дикий мед? — поинтересовалась я после долгих раздумий. — Нужно, срочно.

— Конечно-конечно! — закивала красавица, а потом снова умоляюще вцепилась в меня. Эх, мужик-мужик, знал бы ты, на какие жертвы я тут иду, чтобы не идти туда, куда ты меня пошлешь! За любовь нужно бороться!

— Да! — поддакнул голос бездны, пока я нехотя соглашалась. — Только вы в разных весовых категориях!

— Сегодня, в шесть! Там адрес написан! — задохнулась от счастья девушка и растворилась в толпе. Я еще несколько минут читала сценарий, пытаясь войти в ее положение. Либо положение было маленьким и неудобным, либо мне не позволял мой вес, но пока что у меня получалось плохо.

— Ой! — послышался детский голос, когда я сделала шаг назад. — Неужели это вы?

Я обернулась, видя зареванного мальца лет восьми в потрепанной одежде с коробочкой в руках. Он переминался босыми, пыльными ногами на земле, морщил веснушчатый нос и растирал сопли по обветшалому рукаву.

— Вы и есть Смерть? — робко спросил мальчишка, глотая сопли и с уважением глядя на меня.

— Да-да! Я вас узнал! Но я никому не скажу, что видел вас! Вы мне чуть хомяка не раздавили! Соседская кошка его схватила…

Дальше следовала история о том, как несчастный хомяк провел последние минуты своей короткой жизни. Кошке доходчиво пытались объяснить, что хомяки — это не съедобно. «Ну как же не съедобно?», — вопрошала кошка, снова предпринимая попытку набить желудок, а вместо этого набивала шишки.

— А потом он лег и все, — вздохнул мальчик, приоткрыв коробочку. На донышке лежал почти состоявшийся кошачий завтрак. — Вы пришли, чтобы его забрать у меня?

Да, да! Именно за хомяками я охочусь! Сплю и вижу, как где-то тихо отходит в мои добрые и заботливые руки большие, пушистые и маленькие вертлявые хомя. Ой, какая прелесть! Мамочки! Какая лапочка!!!

— Вот, — ткнул мне коробку шмыгающий мальчик. — Посмотрите, что вы с ним сделали! А я его любил! Воскресите Пухлю!

— Я не умеют воскрешать, — вздохнула я, а мне протягивали коробочку с комочком меха. — Но я смогу позаботиться о нем! Он будет жить у меня, я буду кормить его, любить его,

Паренек стоял, растирая слезы рукавом и втягивая в себя соплю.

— Он будет жить у меня, — утешала я ребенка, прижимая к груди коробочку. — Ему будет хорошо! Я буду кормить его, сделаем ему колесо!

— Моего предыдущего уже намотало на колесо старой телеги, когда он у меня сбежал! — вздохнул мальчишка, пока я кивала, уверяя, что предыдущий уже нашел свое теплое и уютное местечко в моем маленьком храме, что хомячок попадет в самое лучшее место на свете!

— Мне кажется, или в жизни Пухля был не очень хорошим хомяком, раз его «лучшее место на свете» кишмя кишит шестнадцатью кошками? — послышался голос бездны, а я отмахнулась, прощаясь с мальчишкой, который со всех ног бросился домой.

«Смерть должна выглядеть жутко! Чтобы мой муж сразу понял, что это — смерть!», — прочитала я, тяжко вздыхая. — Ладно, давай меня обратно!

Через мгновенье я очутилась в храме. Хомячок внутри коробочки ожил, заскребся, а я ласково погладила его пальцем.

— Ему нужно колесо, чтобы он бегал! Иначе у него будут проблемы со здоровьем! — заявила я, видя, как ожила моя кошачья братия, а глаза бездны тонко намекали, что меня теперь недолюбливают уже основательно.

— Дай его сюда! Будет ему колесо! — послышался недовольный голос. Хомяка у меня отобрали, а через мгновенье в зеркале я отчетливо видела огромное, деревянное колесо телеги, которое мало того, что повело восьмеркой, так еще и мотало по кочкам. Впереди, с выпученными глазами не бежал, а летел ошалелый хомяк, поджимая пушную бесхвостую попу. Еще немного и он отправится в далекое-далекое путешествие маленьким рыжим пятнышком на ободе.

— Верни его на место! — рявкнула я, тут же получив своего задыхающегося от ужаса хомячка обратно. Судя по выражению морды, в гробу он видал здоровый образ жизни. Кстати, на счет гроба — отличная идея! Я посадила его в безопасное место и закрыла крышечкой, пока вокруг меня мяукали и терлись мои пушистые котята.

— Итак, сегодня ты у нас изображаешь злую, жестокую и беспощадную смерть какой — то дуры? — уточнила бездна, пока я мирно ждала, когда надумает умереть какой-нибудь слон, чтобы со спокойной душой оставить его на попечение бездны, выдав ему лопату и звиздюля в полном объеме.

— Да, а что тут такого? — вздохнула я, доставая черный балахон и поглядывая на заросшую паутиной косу, которая пылилась в уголке. — Она просто уверена, что ее не любят. Женщина должна чувствовать любовь. А если мужику на нее плевать, то что тут остается?

— Знаешь, почему я в черной рамочке? — внезапно и очень елейно спросила бездна. — Потому что я недоедаю! Ты прекрасно знаешь, чем это чревато…

— Да ладно, будет тебе душа, — отмахнулась я, пытаясь изобразить себе ужасающее лицо, сверяясь с требованием клиентки. Не смотря на мое чувство юмора, со смертью лучше не шутить. Хотя, с другой стороны, вдруг у нее нет выбора, и мужик по-другому не понимает?

Я стояла при полном параде, боясь собственного отражения.

— Все, отмучилась! — вздохнула я, поправляя жуткий макияж, от которого по пути моего следования прокатится волна инфарктов.

— Какая страшная и беспощадная Смерть! — с ехидцой заметила бездна, когда я вертелась, отцепляя от балахона котишек и сгружая их на кучу тряпья.

— Я — твоя смерть!!! — грозным голосом произнесла я, шурша бумагой. — Трепещи и… что-то там еще!

— Брови насупь! — комментировала бездна, пока я снова репетировала, как начинающий артист перед зеркалом.

— Так, представлю, что ты — моя жертва! Поехали! Я возьму тебя!!! — рявкнула я, пытаясь придать голосу инфернальные нотки.

— Только нежно, — сладким голосом вздохнула бездна, пока котята облепили мои ноги со всех сторон.

— Я пришла за тобой!!! — снова пафосно произнесла я, вскинув голову.

— А почему дверь не закрыла? Сквозняк же! — снова съехидничала бездна, пока я репетировала и учила наизусть свои слова. — Кто последний, тот закрывает двери!

— Я разлучу тебя с семьей!!! — рявкнула я, а потом помотала головой, как бы отрицая все сказанное. — Нет, не так! Я разлучу тебя с твоей любящей семьей! Они больше тебя никогда не увидят!