Я больше не верю людям

Когда телефон наконец-то замолчал, молодой человек набрал номер своей сестры и ласково улыбнулся, услышав её голос.

– Элиз, они все ищут тебя. Кажется, твоя идея была удачной. Только я не привык врать.

– Даниэль, пожалуйста, потерпи немного.

Парень тяжело вздохнул.

– Полагаешь, у тебя всё получится?

– Я в этом просто уверена.

***

Pov Элиз.

– Доброе утро, Элиз, – в дверном проёме появилась голова Себастьяна, который только что поднялся с постели. Несмотря на то, что он спал около двенадцати часов подряд, его вид оставлял желать лучшего. Синяки под глазами и уставший вид говорили сами за себя. Мне обязательно нужно было заставить его больше гулять и как можно меньше грустить.

Я задумчиво перевела взгляд в окно и улыбнулась своим мыслям.

Как бы они не искали меня, найти было просто невозможно. Кто вообще мог подумать, что я поеду в Лойтше? Да ещё и прихвачу с собой Себастьяна. Для всех своих друзей и своего мужа, я просто исчезла, вот уже как второй день. Они звонили Даниэлю, но он отвечал, что не знает где я. Ему не нравилось обманывать, но он делал это ради меня, даже не устраивая мне допрос. Он знал, что мой побег был нужен для того, чтобы помирить братьев. Этого ему было достаточно, чтобы начать мне помогать.

И всё же слукавила немного. Просто я так сильно любила Билла, что не могла так исчезнуть из его жизни. Я оставила ему записку под дверью, что хочу немного отдохнуть и заодно сделать ему сюрприз, поэтому мы не сможем видится пару дней.

Но даже это не успокоило моего любимого. Он был первым, кто начал меня искать. А мне оставалось только следить за сложившейся ситуацией и ждать…

– Элиз, это моя чашка! – голос друга вырвал меня из мыслей. Я непонимающе захлопала ресницами, переводя взгляд на чашку с чаем, которую я только что налила. Себастьян протянул за ней руку и слегка кивнул.

– Сэб, здесь море чашек, возьми другую, – надув губки сказала я и поднесла её к губам. Но в этот же момент друг выбил её у меня из рук. Раздался звук падающих осколков и горячий напиток разлился на ковёр.

– Ты что творишь? – я испуганно взглянула на друга, но, поймав его взгляд, поняла всё сама.

Парень достал из шкафчика другую чашку и улыбнулся одними уголками губ.

– Себастьян, ты прекрасно знаешь, что твоя болезнь не передаётся таким образом! – возмутилась я.

– Я знаю, Лиз, но ничего не могу поделать, – он потупил взор, – Я боюсь за тебя и твоего ребёнка.

– Себастьян, не жить же тебе всё время в страхе. Может, ты прикасаться к себе запретишь и разговаривать будешь из другой комнаты? – я аккуратно положила ему руку на плечо.

– Если понадобиться, то буду, – недовольно проговорил он и налил нам чай.

– Это глупо…

– Глупо? Лиз,, ты хоть понимаешь, что говоришь? – он бешено сверкал глазами, – Я умираю. Мне осталось жить не больше года, а может и вообще последние недели, а ты говоришь глупо то, что я забочусь о единственном по-настоящему дорогом мне человеке? Малышка, я не хочу потащить за собой в могилу ещё несколько душ…

Я быстро захлопала глазами, чтобы скрыть предательские слёзы.

– Я боюсь тебя, – едва слышно произнесла я, не отрывая взгляда от пустых чёрных глаз. Парень отвернулся в окно и тяжело вздохнул.

– Я хотел прыгнуть на машине с моста, чтобы больше не мучить ни себя, ни других. Мне было страшно. Впервые страшно. Я всё думал, как я могу это сделать, а машина сама ехала вперёд. Я лишь прибавлял скорость. Когда меня разделяло всего мгновенье от катастрофы, я вспомнил тебя. Наше первое знакомство и просто не смог. Я понял, что не могу бросить всё так, не объяснив. Но было уже поздно, машина медленно пошла ко дну, а я выбрался в открытое окно и сам добрался до берега. Только благодаря тому, что постоянно повторял твоё имя. Лиза. Лиза Власова.

У меня перехватило дыхание. Я попятилась назад, но наткнулась на стенку. Хотелось бежать. Далеко и быстро. Лишь бы больше никогда не видеть этого человека. Он походил на чёрного ангела, у которого не хватало только крыльев. Странный, он очень странный и я боялась его.

Не было ли ошибкой с моей стороны оказаться с ним наедине там, где нас никто не найдёт?

– Откуда ты знаешь моё настоящее имя? – шёпотом спросила я.

– Ты сказала…

– Как?

– Я чёртов гипнотизёр и пользуюсь этим! Ты забыла? Мне достаточно одного пристального взгляда, чтобы ты ответила на любой мой вопрос. И ты отвечала, – он бешено метнулся в другой конец кухни, но тут же упал, застонав от боли. Он наступил прямо в осколки от разбитой чашки и теперь зажимал рану на ноге, из которой шла кровь.

– Я просто ничтожество, – прошипел он. Я кинулась к нему, но он выставил руку вперёд. – Не трогай, Лиз! – скомандовал он, – Умоляю, не притрагивайся тут ни к чему! Дай бинты и уходи. Я сам всё сделаю.

Я выполнила его просьбу и вылетела на улицу, сев прямо на ступеньках.

Виски сдавливала жуткая боль. Я знала, что это пройдёт и поэтому терпеливо ждала.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем в доме послышались шаги. Несколько женщин из соседних домов, которые что-то обсуждали немного в стороне от дома, который я временно сняла, стали на меня коситься. Наконец-то дверь открылась, и Себастьян присел рядом со мной. Его нога была забинтована, а взгляд устремлён куда-то вдаль.

– Хочешь узнать, как так вышло, что я болен СПИДом? – тихо спросил парень.

– Ты не обязан мне ничего говорить. В любом случае, это не важно.

– Я узнал твою фамилию у Даниэля, Лиз. Я больше не применял к тебе гипноз, после того раза, когда заставил поверить тебя, что ты сделала то, чего не делала на самом деле.

Я невольно улыбнулась.

– Тогда почему ты сейчас солгал?

– Даниэль попросил, чтобы я молчал, – парень виновато улыбнулся.

Несколько минут мы просто молчали. Когда я снова услышала голос друга, то прикусила губу, чтобы вновь не заплакать. Я всё ещё не могла поверить, что этот молодой парень болен.

– Это было здесь. В Германии. Я был в каком-то Богом забытом городишке. Я теперь и названия его не вспомню. Меня всегда привлекали такие немного заброшенные города со старой архитектурой. Что-то в стиле декаданса. Я простыл, у меня поднялась температура, начался бред. Когда я проснулся утром, то оказался в больнице с обшарпанными стенами и запахом, как в могильнике. Там была полная антисанитария и врачи, которым, в общем-то, наплевать на больных. Как оказалось в последствии, у них не было даже шприцов, чтобы сделать мне укол, поэтому они достали его из корзины для мусора и вкололи мне лекарство. Даже не задумываясь о том, что уже втыкали эту иголку какому-то человеку, который мог быть болен.

По щеке парня скатилась одинокая слеза.

– Сколько тебе лет, Себастьян? – сквозь слёзы спросила я.

– Шестнадцать, – тихо ответил он, – Через полгода будет день рождение, но я не доживу до него.

«О, Боже!»

– Прости, – всхлипнула я и уткнулась ему в плечо. На этот раз он не стал отталкивать меня.

Этот на вид взрослый парень, оказался просто мальчиком. Сильным и смелым.

Я сходила с ума.

Мы так и сидели, обнявшись.

Ему шестнадцать и день за днём он идёт к концу. Мне двадцать одни, я только что вышла замуж и во мне зарождается новая жизнь.