Я - Бояринъ!
Шрифт:
"А что я могу сделать?! Я отдал все свои силы для того, чтобы увеличить массу огнетушителя и выбить того урода из вертушки, но мой план накрылся тазом..."
Из-за странного течения ветров их тела стали притягиваться ко мне и как будто бы обняли меня в попытке защитить от падения, но я знал, что это было бесполезно и начал терять сознание от пережитого и от последствий взрыва, но перед этим я ощутил, будто что-то горячее и желеподобное начало меня покрывать с ног до головы, словно защитная пленка...
Глава 25. Том I. Эпилог.
– Как она?
– спросил Чен
– Плохо господин, она не ела, не пила, лишь изредка ходит в туалет.
– Понятно...
Он медленно приоткрыл дверь комнаты и увидел завернувшуюся в одеяла Алису, которая тихо лежала и смотрела в потолок стеклянными глазами. Не в силах вынести это зрелище, он закрыл дверь и пошел к своей жене.
Старая женщина-лис тяжело перенесла смерть дочери и зятя и внешне состарилась как минимум лет на десять. Она держала в руках фотоальбом и с горечью листала его, смотря на свою дочь.
– Кицуне...
– Да?
– Я знаю, что тебе тяжело... но нам нужно быть сильными - не ради нас, но ради Алисы!
– ... да, ты прав...
– Помоги ей, я не в силах это сделать...
– Хорошо...
Скрепя сердце она отложила в сторону альбом, а затем пошла в комнату внучки.
– Алиса-тян! Как ты?
– ...
Она медленно подошла к ней и села на кровать, а затем начала говорить.
– Когда твоя мама стала встречаться с твоим отцом, то мы были против этого, но она была настойчива и даже тот факт, что мы перестали ее обеспечивать и общаться с ней не остановил ее и они сыграли свадьбу. Мы были сильно против того, чтобы она женилась на военном и не посетили их свадьбу... однако позже, когда тебе исполнилось три года и они приехали навестить нас, мы все еще злились на нее и отказывались видеться с ними.
Она заметила, что Алиса начала моргать и смотреть в ее сторону.
– Но стоило мне выглянуть в дверной глазок и увидеть тебя, как мое сердце растаяло и я поняла, что для нас на всем белом свете нет ничего важнее, чем ты, Алиса, а потому я открыла дверь и вышла им навстречу и хотя твой дед все еще злился, даже его сердце растаяло при виде тебя...
При этих словах у Алисы начали течь слезы и она стала рыдать навзрыд, а Кицуне положила ее на колени, нежно обняла ее и стала гладить по спине.
– Проплачься, выпусти все, что накопилось, дорогуша...
– Бабушка-а-а! Они все, все умерли! Мама, папа, Женя! А также папы и мамы Эмили и Сакуры! Все умерли-и-и! А-а-а!
– Я знаю, внученька, я знаю... но нам надо жить дальше...
– Как, как, бабушка?
– Не знаю, но нам надо будет найти ответ на этот вопрос...
– Ты мне поможешь?
– Конечно внученька, обязательно, я сделаю все, что в моих силах...
Чен стоял за дверью и слушал их, после чего быстро протер тыльной стороной ладони глаза и нос и сказал слугам.
– Приготовьте чего-нибудь, что она любит, ей надо хорошенько поесть.
– Будет сделано, господин!
– шепотом ответили ему.
Ему было не привычно жить в этом поместье, которое Императорская Семья хотела даровать клану Зайцевых за их заслуги, однако же судьба сложилась вот так.
После того, как Алиса пришла в себя, ей организовали курс жестких тренировок.
– Так ей будет легче переносить стресс, ей нужно двигаться.
– сказал Чен и Кицуне согласилась, а Алиса поначалу не очень горела желанием, но постепенно втянулась и когда она заметила,
Однажды она неожиданно встретила в лаборатории Серого, Лео и Кэтти, которые тоже не совсем понимали, что они тут делают.
– Деда?!
– недовольно зыркнув спросила она у того.
– Извини внученька! Просто нам нужны были другие тестировщики для прототипа, так как Сакура и Эмили отказались дальше участвовать, а твои одноклассники идеально подходят для этого! К тому же ты их знаешь!
– ... ты их взял только потому, что они тоже зверолюды и у них всех звериные ушки есть!?
– ... Ну и это тоже, понимаешь, это нужно для создания красивой картинки...
– Понятно все с тобой!
– сказала она и потопала подальше, недовольно надув щечки.
– Как думаешь, мы с ней сможем подружиться?
– спросила Кэтти.
– Дай ей время, все-таки она многое пережила.
– ответил ей Лео.
– А я думаю, что мы с ней отлично поладим!
– сказал Серый и стал мечтательно смотреть той вслед.
***
– Она совсем плоха?
– спросила Микото у психолога.
– ... я даже не знаю, как мне вам это сказать... у нее ярко выраженный шизоидный синдром, она полностью заперлась от внешнего мира в своих фантазиях... тут сказывается еще и тот фактор, что у нее изначально был интровертный тип личности и за этот год в столь юном и нежном возрасте она итак пережила очень много шокирующих событий, так что смерть столь многих близких людей в один день стала просто крышкой гроба в ее психическом здоровье...
– Бедная моя девочка! За что с ней происходит такое?!
– старушка едва сдержалась и чуть не разрыдалась, так что бывшие рядом служанки стали ее успокаивать.
– Успокойтесь госпожа! Держите себя в руках!
Тут в комнату вошел мужчина с аккуратной бородкой и ухоженными усами в деловом костюме со шрамом на лице и подойдя к ней сел на колени и взяв ее руки в свои мягко сказал.
– Матушка! Я знаю, вам тяжело, но вы должны быть сильной ради Сакуры! Только мы и остались у нее в этом мире!
– Да! Да ты прав, Ханзо, я что-то распереживалась...
– сказала та и стала утирать лицо платком.
– Доктор! Так что нам делать-то?! Как нам помочь юной госпоже?
– спросил седой дворецкий.
– Ну... тут сложно сказать... помимо лекарств и посещения специалистов, я могу вам посоветовать... хотя по идее это неправильно, но... этот метод по-своему эффективен и способен быстро исправить ее психическое здоровье.
– Говорите! Что это за метод такой?! Мы готовы заплатить любые деньги!
– сказал Ханзо.
– Да не в деньгах тут дело... понимаете, тут дело в том, согласитесь ли вы на это...
– Так что же это такое?
– спросила Микото.
– У нас в центре работает один специалист, который умеет стирать память...
– сказал он и тут же настала тишина, - хотите ли вы, чтобы она забыла своих родителей и друзей?
– спросил он и все стали переглядываться.
– Это ей поможет?
– спросила Микото.
– Шансы... примерно восемьдесят процентов на то, что ей точно станет лучше.
– ответил врач, глядя ей в глаза.