Я - Бояринъ!
Шрифт:
Однако истинный последователь Кароса всегда сможет найти туда путь по тайным знакам и особым биологическим меткам, специально оставленным тут и там, так что и Конрад, который там часто бывал по долгу службы, спокойно добрался туда. Правда пришлось потратить много времени, так как ему приходилось скрываться от своих бывших собратьев и начав путь летом он прибыл туда в начале мая.
Куда сложнее было проникнуть туда незаметно, однако же судьба решила ему даровать шанс и когда наружу отправился один из жрецов Кароса без охраны, он знал, что нужно делать...
Он подстерег его на поляне, где едва начали появляться
"Ну не могу я ударить жреца!"
Тот же явно ощутил что-то и развернувшись уставился на него своими шестью глазами.
– Ты! Это из-за тебя столицу наводнили воины и повсюду теперь охрана!
– Да, так и есть...
– сказал он и вырубил его рукоятью.
Спрятав его в кустах, он накинул на себя его мантию и конечно она топорщилась из-за разницы в телосложении - жрец был худощавым, а Конрад был атлетично сложен и весьма силен, к тому же был в броне, так что размер мантии был конечно не то чтобы под него, но в общем и целом это ни у кого вопросов не вызывало, так как у многих рыцарей также были мантии.
Он без особых проблем прошелся по подземным галереям столицы мимо толпы рыцарей и боевых жрецов ну и разумеется безумных флагеллантов и таки прибыл в главный храм Кароса, где возвышался его главный алтарь в виде огромного черепа.
Конрад сел на колени и сложив руки начал смотреть на лик Кароса и вести мысленный диалог.
"Владыка Карос! Я служил тебе! Я сражался за тебя! Я проливал кровь во имя тебя - как свою, так и чужую! Я отдал тебе все, что у меня было! А ты бросил меня на пути в никуда, когда я ищу твою защиту и твою помощь...
Я больше не твой слуга, я больше не твой щит и меч, я вообще больше не знаю, куда я иду...
Обстоятельства меня меняют, я не знаю куда и как...
Владыка! Я не хочу быть выброшенным как отработанный материал, укажи мне путь! Скажи мне, что я должен сделать!? Приведи меня обратно под свою защиту и благодетель!
Я ведь все делал для тебя, я всю свою жизнь положил во имя служения тебе!
Сделай для меня хоть что-то, о Владыка!
Я испорченный клинок, но я могу быть перекован!
Владыка, прошу, найди мне применение, верни меня обратно на путь истинный!"
Пока он так сидел и мысленно обращался к статуе из плоти, жрецы начали собираться для службы, прихожане также стали собираться и все обсуждали шепотом свои бытовые радости и неурядицы, политику и культурные события.
Однако все сторонились его и старались вести себя потише, так как всем было понятно, что тот усердно обращался к Каросу и прерывание такого действа было страшным оскорблением, так что ему никто не мешал.
"Не бросай меня! Дай мне хоть какой-нибудь знак в этом твоем самом благочестивом месте! Я стою перед твоим оком и прошу тебя явить мне хоть что-то, ты, урод мясной! Ну хоть что-нибудь яви мне ты, тварь бесполезная! Ненавижу тебя! Я тут просто распинаюсь, всю душу выворачиваю, приперся не пойми откуда в такую даль, а тебе это безразлично!? Что же ты за владыка такой, мудила! Пошел ты в Бездну, как и все остальные боги!"
Однако лик Кароса был безучастен как к самым его отчаянным просьбам, так и к самым страшным оскорблениям, а в это время как раз входил Кардинал Руберус в своей алой мантии в окружении своих приближенных жрецов и нескольких стражей.
"Ладно... ты мне не ответил, но я услышал более, чем достаточно, ведь тишина тоже является ответом... на твою тишину моим ответом будет моя тишина и я позволю тебе наблюдать за тем, как я вот это вот все обрушу в Бездну, куда ты позволил обрушить меня!
Моя Ненависть к тебе и остальным сущностям, что позволяют себе играть с судьбами людей - именно ненависть сделает меня независимым от подобных вам! Пошли вы все! Я вас сам всех уничтожу! Все вы твари и уроды! Я обрушу это все в Безднуу, а там - за Тьмой есть новое начало, свободное от вас всех!"
И тут он ощутил, что некие замки, что сдерживали его силу, начали спадать и изнутри его начала распирать мощь, что стала растекаться по его венам и это было волшебно.
– Это чувство, такое новое и в то же время старое, знакомое, как будто бы оно все время было рядом со мной, но дремало и ждало своего!
Один из рыцарей обратил внимание, что стоявший перед ликом Кароса рыцарь как-то уж очень громко начал бормотать, видимо уйдя в своем диалоге с владыкой уж очень глубоко, а потому он подошел и положив тому руку на плечо спокойно сказал.
– Потише, брат, спокойно...
После чего он развернулся и стал уходить, но в этот самый момент Конрад откинул капюшон и развернувшись выхватил черный меч и с ходу рубанул рыцаря в церемониальной броне из легких костей, так что его клинок разрубил их как бумагу и тот развалился надвое.
Тут же начались визги, вопли, все тут же начали бросаться наутек.
Лишь двое рыцарей из церемониальной стражи попытались защитить Кардинала, но Конрад с легкостью парировал их неумелые удары алебардами и его клинок сперва снес голову тому, что был справа, а второму он сделал подсечку и зарубил его не дав даже упасть.
Кардинал попытался убежать, но Конрад схватил алебарду и пригвоздил ей длинную алую мантию жреца и тот со вскриком напоролся на нее горлом и упал на спину, после чего тот дернул его за тряпку и вскоре тот оказался в его руках, а затем рыцарь открыл костяное забрало и явил ему свой лик.
– Ты!?
– прохрипел Кардинал, увидев его лицо.
– Да, это я! И ты ответишь мне на все накопившиеся у меня вопросы!
Он пинком усадил его на трон и взяв церемониальный топор с алтаря хищно ухмыльнулся и пригляделся к Кардиналу, который трепеща от страха вжался в кресло. Со всех сторон к залу стали сбегаться воины и судя по топоту их было немало.
– Знай, что куда бы ты не делся, Карос везде тебя найдет и покарает!
– крикнул Руберус набравшись храбрости, осознав, что помощь на подходе.
– Ха-ха-ха! Он уже меня потерял!
Конрад привязал того к трону его же мантией и пригляделся, какие Ордена стали прибывать к месту действия.
– Так-так-так! Кто тут у нас? И Белые Костеносцы и Алые Берсеркеры и Синяя Гидра и Черные Меченосцы и солдаты и зверята и лисички взяли спички!
– ухмыльнулся он, глядя на то, как вся эта куча стала тормозить, с грохотом сшибаясь друг в друга.