Я буду любить тебя вечно

–  Уже совсем стемнело, давайте идти обратно к машине!
– предложил Игорь.

–  Мрак ночи укрыл толстым мохнатым покрывалом грешную землю и людишек, сделавших ее таковой. Из потайных нор и узких щелей выползала всякая нечисть, радуясь полнолунию и горя желанием сотворить зло путникам, застигнутых ночью в дороге. Время собирать разбросанные камни, время копить сокровенные желания, время склеивать плевела, неразумно порванные!
– страшным противным голосом затянул Вадим, и у самого по спине пробежал мороз.

–  Перестань немедленно!
– сорвалась в крик Юлька и поддержала брата: - Уже совсем стемнело, возвращаемся!

Услышав в голосе Юльки страх, Вадим обрадовался. Выпятив грудь, он расправил плечи и ощутил, как наливаются силой его мыцы - защитника перепуганных девчонок.

Хотя они двинулись в обратную сторону, шум на гребне холма продолжал их преследовать, заставив идти в два раза быстрее и молча. Невидимый шум дал поживу разгулявшейся фантазии Юли, но и Вадим уже не чувствовал себя уверено. На одного Игоря, попрежнему пребывающего в заторможенном состоянии он никак не влиял.

Высоко в небе купалась в набегающих тучах полная луна. Она освещала дорогу, по которой компания несостоящихся исследователей, спешила назад, проклиная в глубине души поход на Лысую гору в столь неподходящее время.

Впереди возник силуэт быстро приближающегося навстречу человека. Это был крепыш невысокого роста, в темном, сливающегося с ночью костюме, и таком же галстуке. В глаза бросилась непропорцианально большая голова, со скошенным лбом, оттопыренными ушами-лопухами, тяжелой, бульдожьей челюстью и смещенными к большому мясистому носу пронзительными антрацитовыми глазами. Лунный свет подчеркивал неестественную бледность лица. Это был урод, возможно, даже смешной при свете дня, но не в столь пустынном месте и мраке наступившей ночи.

Двум крепким парням и бесшабашной, как она себя считала, девчонке, стало страшно от его мерзлого взгляда. Он шел прямо на них, словно танк. Было заметно, что он ощущал себя хозяином этих мест. Ребята и Юлька, не сговариваясь, посторонились, пропуская его.

Злой взгляд, как лезвие бритвы, полоснул каждого из них.

После этого, они еще быстрее пошли к машине, проклиная про себя бесконечный лес.

Юлька не удержалась и оглянулась назад, чтобы увидеть, как его силуэт растворился в темноте ночи, направляясь туда, откуда они только что ушли.

«Он похож на Булгаковского Азазелло. Надеюсь, что только внешне», - решила Юлька, но вслух ничего не сказала, чтобы не привлечь словами неприятности.

Наконец, лес закончился, и они вышли на открытое пространство. В полсотне шагов от них виднелся замерший автомобиль Вадима. Здесь было светлее - лунный свет щедро серебрил траву, дорогу, редкие деревья. Далеко внизу раскинулась драгоценная россыпь электрических огней вечернего города. Юльке даже показалось, что легче стало дышаться. Вадим, негромко чертыхаясь, возился с замком двери «Ланоса» - не срабатывал на открытие центральный замок.. Юлька обернулась и с опаской посмотрела в сторону леса, из которого они только что вышли и, тут же вскрикнула от изумления и ужаса. Тот странный человек, повстречалвшийся им на пути, вышел из леса и быстрым шагом направялся к ним!

Вадиму удалось разблокировать двери и в мгновение ока они оказались в салоне автомобиля, который завелся с пол-оборота ключа. Дав задний ход, Вадим развернулся на скорости, не хуже, чем показывают в американских боевиках, и погнал вперед.

Тут Юлька расхохоталась до слез. Смех, вначале истерический, перешел в язвительный. Вадим от удивления сбросил газ. Игорь отрешенно сидел на заднем сиденье, ни на что не реагируя. Юлька, судорожно хватала ртом воздух, сквозь смех:

–  Ребята… ха-ха… а вы трусишки… ха-ха… испугались страшной картинки в темной комнате… ха-ха.. двое здоровенных лбов, каждый в два раза больше, чем этот урод… ха-ха… может, он заблудился и хотел спросить, как пройти на выход, или который час?… Ха-ха… или как пройти в библиотеку?.. Ха-ха…

Эти слова задели Вадима за живое, и он остановил автомобиль.

«Девчонка права! Испугались в темноте какого-то урода! Тряпки мы, а не мужчины! А ведь я в армии служил. Что на меня нашло, заставило испугаться плюгавенького человечка?!» - Вадиму захотелось вернуться и разобраться с уродом-страшилкой. Он глянул в боковое зеркало, но не увидел того, видно страшилка не стал гнаться за их автомобилем.

«Дурная ночь! Глупая ночь! Видно здесь сама местность действует на психику! Надо убираться отсюда!»

В голове Игоря по прежнему царил хаос - мысли, воспоминания, но ничто не задерживалось в сознании, пролетая мимо, оставляя лишь слабенькую рябь чего-то смутно знакомого. Ехидные слова Юльки долетали до сознания, словно сквозь вату. «Что она молотит?

Она соображает, в чем нас упрекает?!» - подумал он и неожиданно высказался:

–  Нам не помогли бы закрытые окна и двери машины. Заткнув тряпкой выхлопную трубу автомобиля, он обездвижил бы автомобиль, затем палкой или кирпичом разбил бы стекла, и добрался бы до нас.

–  Что мог сделать нам этот урод, даже если бы все произошло, как ты грузишь?!
– Юлька ехидно рассмеялась и повторила.- Что мог он, нам троим сделать?! Вы не мужчины, а тряпки!

–  Мы правильно сделали, уехав с того места!
– упрямо повторил Игорь.

–  Нет, неправильно!
– закричала во весь голос Юлька, подумав: «тоже мне старшой называется».
– Я сейчас это докажу. Пройду в одиночку пешком до того места и обратно, а вы, трусы, сидите здесь и дрожите до моего прихода!
– и она попыталась открыть дверь.

–  Сиди и не рыпайся, шмаркачка! Суповой набор с воображением!
– разозлился не на шутку Игорь, перегнулся через сиденье, не давая сестре открыть дверь. Но Юлька с неимоверными усилиями открыла дверь, и буквально вывалилась наружу. Игорь ринулся за ней, Вадим за ними.

Пощечина обожгла щеку Игоря, и он, не помня себя от гнева, залепил тяжелую оплеуху сестре. Та, как подкошенная, упала на траву, испуская фонтан слез и всхлипывая. Вадим обхватил руками туловище Игоря, не давая тому в слепой ярости добраться до извивающейся в рыданиях Юльки.

–  Ты что, с ума сошел!
– раздраженно крикнул он Игорю.
– Она же твоя сестра!
– тот стал постепенно приходить в себя.

«Что со мной происходит? Почему я ударил сестру, ведь никогда раньше и пальцем не трогал? Откуда эта непонятная злость, переполнившая меня до предела? Почему меня покинул разум?» - пронеслось в голове Игоря, от нахлынувшего бессилия и внутренней опустошенности его руки задрожали, словно у алкоголика.

По мере того, как Игорь успокаивался, переходя в заторможенное состояние, рыдания Юльки переросли в истерику. Она сидела в перепачканном светлом плаще прямо на холодной земле и заходилась в рыданиях, тело била лихорадочно-истерическая дрожь. Вадим, бросив Игоря, попытался успокоить ее. Прекратив плакать, Юлька твердо заявила: