Я буду отмечена на Рождество

 Она спустила трусы с криком:

 - Я тебя опередила. Значит, твои сниму я.

 - Ты сделала это.
– Он засмеялся. Она не прекращала удивлять его. Когда он приехал сюда, то ожидал, что ему придется уговаривать её раздеться, а теперь она командовала им.
– Полагаю, мне нужно вернуть должок.

 Он сорвал с неё трусики. Рычание зародилось в его горле. Её киска находилась перед ним, умоляя о внимании.

 - Я собираюсь полакомиться тобой сейчас.

 Она втянула воздух.

 - Что ты имеешь в виду?

 Он наклонялся к ней, пока не достиг её теплой сердцевины.

 - Твоя киска зовет меня. Я так сильно нуждаюсь в тебе. Мне нужно увидеть, как ты кончаешь, красавица.

 Его пальцы гладили её, начиная с внутренней части бедра и медленно двигаясь к тому месту, где он хотел быть больше всего на свете. Она дрожала от его прикосновений. Никто никогда не прикасался к ней так, и он должен был помнить об этом, несмотря на всю её браваду. Он чувствовал запах её нервозности.

 Он ласкал её красивые завитки, перед тем как скользнуть пальцем внутрь неё. Господи, она была тугой. Его член дернулся с нетерпением. Он не причинит ей боль, не допустит этого. Он должен подготовить её принять его.

 Не торопясь исследуя свою половинку, он нашел-таки маленький пучок нервов внутри нее и начал с ним играть. Она отвечала на каждое его прикосновение, на каждое его движение. А когда он нашел правильный ритм, она начала часто и тяжело дышать.

 Черт! Его пара оказалась настолько красивой, и он получил её, чтобы любоваться её необыкновенным личиком всю оставшуюся жизнь.

 - Лючиан.
– Её голос стал хриплым.
– Я чувствую, что могу взорваться.

 - Давай, малышка. Это превосходно.
– И, о-о-о, да, он хотел взорваться внутри неё.

 Она выгнулась на кровати. Её глаза закрылись, и она закричала от своего первого оргазма. Глядя на её столь прекрасную разрядку, он знал, что этот вид отпечатается в его мозгу навсегда. Это будет его маленькой радостью играть с её клитором в любое время, когда она пожелает, или находить другие способы вызывать её разрядку с помощью пальцев.

 Но, чёрт возьми, он не мог больше ждать. Он должен был быть внутри неё. Сию же секунду. Пока она все еще тяжело дышала, он как можно быстрее надел презерватив. Презерватив туго сидел на нем, и это было очень хорошо - так он не кончил бы слишком быстро. Слегка расслабляя ее своими пальцами, он начал нежно входить в нее - миллиметр за миллиметром.

 Сжимая его руки в своих, она выдохнула:

 - Ничего себе.

 - Тише. Говорю же тебе, мы - пара.

 - Ты внутри меня. Я так этому рада.

 Он наклонился, чтобы поцеловать ее нос:

 - А по-другому и не могло быть.

 Он начал двигаться как можно нежнее. Ее мышцы сомкнулись вокруг него, и он почти кончил. Ему было сорок лет: он должен был контролировать себя и продлить наслаждение больше, чем на две минуты.

 - Ты чертовски хороша.
– Он даже не был уверен, что говорит разборчиво.

 - Я не знала, что может быть так. Никогда. Я даже представить себе не могла.

 И он не мог. И его уже ничто не удерживало. Он начал двигаться назад и вперед, она отвечала на его движения. Она вздыхала, стонала и извивалась под ним, и он чувствовал себя самым счастливым парнем на свете. Он хотел делать это до конца жизни.

 Она выкрикнула его имя, пальцами вцепившись в его кожу. Её наслаждение возбуждало его, и он уже не мог больше сдерживаться. Он взорвался. Да, это был именно тот момент, которого он так ждал: кончить в неё. В наслаждении он выпустил клыки и укусил ее за шею, рядом с ключицей, отметив её как свою до конца жизни.

 Его отметка никогда до конца не исчезнет. Она станет менее заметной, но все волки будут знать, что она принадлежит ему. Люк закрыл глаза, теряясь в её объятиях.

 Он проснулся от странного ощущения и не сразу понял, что происходило. Она водила своим большим пальцем по его руке. Он глубоко вдохнул её цветочный - он решил, что это лилии - аромат.

 - Ты давно проснулась?

 Она улыбнулась и поцеловала его руку:

 - Пару часов назад. Ты был в отключке. Я не хотела тебя будить. И я не смогла удержаться. Прости.

 По ней нельзя было сказать, что она сожалела, и ему это нравилось. Она должна знать, что может будить его, когда захочет.

 Он потянулся:

 - Наверное, я устал. Каким-то долгим был этот год.

 - Я не очень-то слушала Дэврона, когда он рассказывал о битвах Альф, но из того, что я уловила, ты вернулся обратно в стаю, чтобы забрать её у Пола? И тебе пришлось победить трёх соперников?

 Люк провел пальцем по её бедру. Он знал, что в любой момент снова захочет её. Но его половинка хотела поговорить, поэтому они будут разговаривать. Вначале.

 - Когда я родился, Пол обнюхал меня, как он обнюхивает всех щенков, когда они рождаются, и он почувствовал, что однажды я стану достаточно сильным, чтобы соперничать с ним. Мой отец узнал, что он заказал мою смерть, поэтому родители забрали меня и убежали. Пол был моим дядей, братом моей матери. Я был не единственным ребенком, которого Пол приказал убить, но я был единственным из четырех, кто сбежал.

 Он сел и обнял её. Эти воспоминания совсем не вызывали у него чувства радости и счастья. Но ему было легче от того, что она рядом; она помогала отделить прошлое от настоящего.

 - Когда стало ясно, что стая под руководством Пола безвозвратно исчезнет, я вернулся, чтобы свергнуть его. Я сделал это, а потом боролся за свое место.

 - Как я понимаю, ты не предлагал Полу уйти со своего места, а затем не вел мирные переговоры с остальными?

 - Я уже сказал тебе, милая...
– Он поцеловал ее в шею, и она вздохнула.
– Что я опасен, но не для тебя.
– Он любил в итоге всегда получать то, что принадлежит ему с рождения.
– Я убью за тебя.

 Её лицо вытянулось, и настороженность скользнула во взгляде:

 - Не убивай ради меня.

 - Если возникнет такая ситуация, когда жестокость и насилие просто необходимы, я не буду останавливаться, чтобы сначала обсудить это с тобой.

 Она закрыла глаза и прижалась лицом к его груди:

 - Как ты думаешь, я когда-нибудь буду представлять для тебя опасность?

 Его маленькая половинка еще плохо знала его. Мало что в жизни, не связанное с концом света, могло представлять ему какую-то реальную угрозу.