Я буду рядом

— Не знаю, — наконец, смогла выдавить я, стараясь дышать не слишком часто и из-за этого ощущая себя так, словно вот-вот задохнусь.

— Скажем так, твоя приятная и легкая жизнь быстро закончится, — губы Сатуса искривились в ухмылке, очень мрачной и такой проникновенной, что я кожей прочувствовала ту тьму, которая хлестала на меня со дна его зрачков, где вновь заблестело пламя. На этот раз оно было другим, не таким, как в прошлый раз. Разрастаясь медленно, оно наслаждалось этой медлительностью, предвкушая и подкрадываясь, наливаясь силой и мощью, перед которой, я это чувствовала, никто не способен был устоять. — За тобой начнется охота, и охотиться будут не просто все, до кого доползут слухи. За тобой отправят крайне опасных взрослых дядей, встречи с которыми стоит избегать даже взрослым колдуньям, а про человечку-первогодку я вообще молчу. Едва только высунешь нос из Академии, как тебя тут же поймают, посадят в клетку, навесят большой замок и так и оставят в ней до конца твоих дней. Ты будешь не больше, чем домашний питомец. А может, даже и меньше.

Его глаза сверкнули злобой, непонятно, на кого направленной — на меня или на этих условных охотников за моей головой. А вернее, за той магией, которой эта голова способна была распоряжаться.

— А ты разве не этого же хочешь? — глубоко внутри, под ребрами, что-то болезненно кольнуло и сжалось. Накатило тяжелое и удушливое осознание ситуации, в которую меня зашвырнула судьба. — Ты ведь такой же, как они…

Руки на плечах сжались до хруста костей.

Моих костей.

Лицо помимо воли искривилось от боли, и чтобы не застонать, я закусила губу, не сводя глаз с лица Сатуса, которое резко побледнело, а скулы напряглись до проступивших под кожей вен.

— У меня нет другого выхода, — отчеканил он.

— То есть, — сквозь боль все-таки смогла усмехнуться я. — От них ты отличаешься безвыходностью положения?

— А так же тем, что не собираюсь использовать тебя вечно, — поиграв желваками, сообщил демон, ослабляя хватку. — Лишь пока не выиграю битву и не займу трон.

Вздох облегчения, вырвавшийся из меня, как-то странно повлиял на принца. Его тело, и до того жесткое, словно гранит, застыло, а сам он уставился на меня с голодом человека, готового убить за еду.

— А потом? — напуганная этой его переменой, спросила я в попытке как-то отвлечь обоих — и его, и себя.

— А потом… ты сможешь посвятить всё свое время своим новым… обязательствам, — как будто бы через силу проговорил демон, не моргая и не дыша.

И вновь мне послышался особый подтекст за этими заковыристыми словами, но мозг подсказал пока дальше не лезть, потому что был уверен — ответ нам не понравится.

Очень сильно не понравится.

Собравшись с силами, я оттолкнулась от его груди в попытке вырваться, но он не позволил, удержав так легко, словно в его руках трепыхалась птичка, а не рвался изо всех сил человек.

Хотя, что такое я, когда есть он?

— Я сделаю все, что скажут рыцари, — упрямо проговорила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Потому что не хочу получить известие еще обо одной смерти.

— Это станет началом конца, — с угрозой пообещал демон. И эта угроза нарастала с каждым произнесенным им словом. — Это похоронит тебя. Если в тебе так сильны самоубийственные желания, то почему ты постоянно отталкиваешь меня, а?

Я часто-часто заморгала.

— Я совсем не хочу себя убивать, — находить общий язык с демоном было очень трудно. — Просто не вижу смысла скрывать то, что и так уже многим известно!

Сатус замер, склонился к моему лицу, что-то высматривая на нем, а после прорычал, так низко, что вздрогнули и подогнулись коленки. Не держи он меня так крепко, я бы просто повалилась навзничь.

— Многим — это кому? — очень отчетливо и оттого очень пугающе, проговорил принц.

— Ну, — возвела я глаза к потолку, в попытке успокоиться и унять дрожь, в которой все явственнее сотрясалось тело. — Сократ, Микаэлла, какой-то эльф с местного базара, ну, и ты вместе со всей своей свитой. Твоя персона особенно напрягает, потому как, надежностью ты не отличаешься…

Договорить не успела, Сатус встряхнул меня с силой, от которой клацнули зубы, едва не откусив язык.

— Вот же чудище психованное! — начала отбиваться я, но все мое сопротивление было погашено на корню вопросом:

— Что еще за эльф?

— Ушастый, — не особенно понимая причину столь яростного возбуждения, выдала я, очень плохо соображая под пристальным взглядом демона. — С молотом.

— Каким молотом, Мира? — мышцы на лице Сатуса напряглись еще сильнее, словно он с трудом сдерживался, чтобы не взорваться от злости, едва-едва балансируя на краю.

— Кузнецким, — прошептала я, уставившись в его глаза и чувствуя, что тону.

Еще одна чувствительная встряска помогла немного прочистить мозги и поставить их на место.

— Как зовут эльфа?!

— Да откуда я знаю!? — пришла моя очередь вспыхивать негодованием. Эмоций было так много. Слишком много. И они сменяли одна другую очень быстро, словно кто-то щелкал кнопкой в переключателе. И от этого нескончаемого чередования кружилась голова… а может быть, от чего-то другого. — Какой-то Туманный эльф! Мы не успели обменяться светскими приветствиями! Но…

— Но? — вцепился Сатус в последнее слово, подобно разъяренному тигру в кусок мяса.

Я уже пожалела, что начала этот разговор, но отступать было некуда, я видела это во взгляде демона. Либо отвечу сама, либо он меня заставит. И проверять на себе демонские методы допроса совершенно не хотелось. Если раньше он меня пугал и раздражал, и этих чувств было ровно наполовину, то теперь раздражение полностью уступило место страху. А мысль о предстоящем сотрудничестве, которое я сама же собиралась инициировать, лишь нагнетала неконтролируемый ужас. Да, я боялась его. И боялась того, к чему наше общение может привести.

— Говори! — еще раз потряс меня Сатус, словно пальму. Наверное, хотел собрать урожай кокосов.

— Сократ его знает! — на одном дыхании выдала я, крепко зажмурившись. — И он знает Сократа. Когда мы встретились эльф спросил, зачем тот приволок на базар эмпузу.

Последнее слово произвело впечатление взорвавшейся бомбы. На миг все затихло, застыло, замерло, а после сбоку, подобно грому, грянул возглас:

— Что?!

— Тихо ты, — одернул Кана Сатус. — Не ори. Она и так едва дышит, вот-вот сознание потеряет. Не пугай её еще больше.

Я распахнула веки, подняв очумелый взгляд на демона, и поняла, что что-то не так. Мир, а вместе с ним и Сатус, поплыл, как будто растворяясь в чем-то едком, кислотном.

— Эй! Остановись! — заорал вдруг демон, непонятно кому и непонятно почему. Я вовсе перестала что-либо соображать. Тело стало легким, словно пушинка, и куда-то поплыло, как будто оказавшись в невесомости. — Она переходит!

Этот возглас был последним, что я услышала.

Мир начал меняться с умопомрачительной скоростью. Лицо принца заволокло густой черной дымкой, которая быстро распространилась, поглощая и все остальное. Туман стремительно окутал не только Сатуса, но и Кана, а вместе с ним и еще одну высокую темную фигуру, которая, едва появившись на периферии рассеивающегося зрения, тут же пропала.