Я буду рядом

Настя с подружками о чем-то шушукались. До Мурада лишь долетали обрывочные фразы. Иногда он ловил на себе томный взгляд Жанны, иногда заинтересованный – Анфисы. Девушки явно обсуждали его. Правда, Настя больше не оборачивалась, видимо решив, что он недостоин ее внимания.

Глава 10

Солнечный луч проскользнул через легкие занавески, слегка колыхавшиеся на утреннем ветру, подобрался к кровати, скользнул по одеялу и остановил свое яркое шествие на лице Насти, пощекотав ей ресницы. Она тут же зажмурилась, откатилась чуть в сторону и приоткрыла один глаз, улыбнувшись. Ей нравилось просыпаться вот так, от ласкающих ее утренних лучей солнца, от легкого бриза, который, казалось, добирался даже сюда, несмотря на все преграды в виде густо растущих деревьев и высоких заборов, что отделяли дом Чербицких от моря. Настя знала, что давным-давно, когда была жива мама, их дом находился у самого пляжа, но жить там матери Насти не нравилось: в сезон наезжало слишком много туристов, которые лежали тюленями на горячем песке днем и устраивали шумные вечеринки ночью. Первая линия у моря очень быстро обросла большими и маленькими отелями. Постоянно стоял шум, было слишком людно, а потому Настина мама, Надежда Чербицкая, в девичестве Солодобникова, уговорила мужа купить дом в другом месте, подальше от туристических районов. Настя родилась, когда родители переехали вот в этот самый дом. Надежда, однако, умерла рано, оставив маленькую дочку на попечение вечно занятого мужа. Вот и росла Настя в этом большом, но холодном, будто бы лишенном души доме. Маму Настя помнила плохо, ей еще не было и шести, когда той не стало, а дальше последовала череда нянек, домашних учительниц, репетиторов. У Насти было все, что только могло быть, но не имелось того, на что она желала бы променять все блага мира: любящей семьи, родной матери, заботливого отца. Валерий Чербицкий дочь, конечно, любил, и до появления Аллы у них с Настей складывались очень теплые отношения, но все-таки он был человеком занятым, влиятельным, а потому Настя чаще не видела его, чем оставалась в его обществе. В этом большом красивом, но бездушном доме ее душе было холодно, и только летние солнечные лучи, заглядывающие каждое утро в ее спальню, заставляли сердце согреваться и надеяться, что сегодня, вот именно сегодня случится что-то такое, что изменит Настину жизнь окончательно и бесповоротно.

Однако потом она вставала, принимала душ, выходила из комнаты и понимала, что нынешний день ничем не будет отличаться от дня предыдущего. Детские мечты и предвкушение чего-то необычного, что вот-вот свалится на ее голову, Настю не посещали очень давно. Она выросла и теперь прекрасно понимала, что если кто и может изменить ее жизнь, развернуть на сто восемьдесят градусов, так это она сама.

Настя откинула легкое одеяло, просеменила в ванную и улыбнулась своему отражению в зеркале. Она вдруг почувствовала давно забытую эйфорию предвкушения, утраченное с уходом детства желание изменить мир. Она и изменит. Прямо сегодня изменит. Начнет делать первые шажки к исполнению своей мечты. И никакие Аллы или Мурады никогда ей не помешают. Она просто не позволит им командовать, как наловчился это делать Мурад, или распылять свой яд, чем постоянно занималась Алла.

Приняв душ и переодевшись в белое легкое платье с широкой летящей юбкой-солнцеклеш, Настя спустилась в столовую. Она ожидала застать здесь одного отца – Валерий Чербицкий, как и Настя, вставал рано, и время завтрака было их временем, когда они могли спокойно поговорить и поделиться планами на день, – но сегодня Алла тоже проснулась рано и теперь сидела рядом с Валерием, потягивая кофе. Настя мысленно поморщилась, но не дала эмоциям взять верх.

– Доброе утро! – радостно улыбнулась она, усаживаясь за стол.

– Детка, – кивнул ей отец. – Как спалось?

– Как всегда, хорошо.

Настя потянулась за тостами и, взяв один, начала намазывать на него масло. В столовую вошла одна из домработниц с кофейником в руках и предложила Насте свежесваренного кофе. Она благодарно кивнула и покосилась на Аллу. Та сидела недовольная. Видимо, встать раньше десяти для нее было смерти подобно. «И зачем, спрашивается, вставала? – удивлялась Настя. – Спала бы себе, как обычно. Мне так нужно поговорить с отцом наедине, пока он не уехал в офис фирмы». При Алле Настя разговаривать уж точно не хотела, потому что та наверняка начнет язвить или вообще отговорит мужа помогать Насте.

– Насть, мы с Аллой собираемся на следующей неделе в Европу, – прервал тишину Валерий.

Настя удивленно вскинула бровь.

– У меня дела в Бельгии, – пояснил отец. – Ну а после Аллочка хотела заглянуть в Монако. Отдохнуть там какое-то врем.

Кто бы сомневался, что Аллочка не откажется от Монако!

– Когда уезжаете? – стараясь скрыть раздражение, спросила Настя.

– Я попросил секретаршу заказать билеты на среду. Поедешь с нами?

Настя уловила, как дернулась Алла и зло уставилась на мужа. Конечно, никуда с ними Настя ехать не собиралась, но ее так и подмывало сказать «да», чтобы увидеть, как позеленеет новоиспеченная мачеха. Однако у Насти были другие планы, поважнее желания насолить Алле, поэтому свой порыв она сдержала.

– Нет, па. У нас здесь свой Монако, – засмеялась Настя. – Зачем ехать в заморский.

– Тоже мне Монако, – презрительно скривилась Алла.

– Может, и не Монако, – согласилась Настя. – Ну уж точно не Мухосвищинск – или как там называется твое родное село? – подколола мачеху Настя.

Та одарила падчерицу ненавидящим взглядом, а Валерий Чербицкий громко расхохотался.

– Настасья права, Мухосвищинску до нас далеко, а нам до Монако не так чтобы очень.

Алла резко отодвинула стул и, вскочив, бросила на ходу:

– Пойду переоденусь. Не уезжай без меня, – попросила она мужа. – Хочу пройтись по магазинам сегодня.

– Конечно-конечно, милая.

Когда за Аллой закрылась дверь, Настя решила не терять времени даром и тут же обратилась к отцу:

– Пап, мне нужна твоя помощь.

– Все, что пожелаешь, детка. Закончились деньги?

– Нет, – мотнула головой Настя. – Ты же знаешь, что я бы хотела попробовать заняться собственным бизнесом.

– Ты о дизайне одежды? – понял отец.

– Да. – Настя вскочила с места и начала нервно расхаживать по столовой. – Я хочу открыть бутик. Создавать собственные модели одежды и продавать их.

Валерий Чербицкий сделал взмах рукой, как бы приглашая дочь рассказывать дальше.

– Мне нужно будет снять помещение под магазин и пошивочную мастерскую. Я… В общем, мне нужны будут деньги.

– Зачем тебе какая-то пошивочная мастерская? – удивился Валерий. – Разве это все нельзя заказать на какой-нибудь фабрике?

– Ты не понимаешь, па! – всплеснула руками Настя. – Я не собираюсь шить ширпотреб или десять одинаковых копий одного и того же платья. У меня будут эксклюзивные модели только в одном экземпляре. И шить я их буду сама с помощницами.

Чербицкий скептически смотрел на дочь, а ее решимость таяла на глазах. Она знала, что отец считает, будто задуманное ею мероприятие не принесет никакой прибыли. Он мыслил глобально: если уж открывать магазин, то сразу торговый центр, если уж шить одежду, то сразу тысячей копий.

– Па, – попыталась убедить его Настя. – Ты же прекрасно знаешь, сколько отдают за туалеты селебрити. Мне нужен только первый толчок, первые клиенты, а там – вот увидишь! – мой бизнес начнет приносить громадную прибыль.

– Вопрос в том, детка, сможешь ли ты найти этих первых клиентов. Разве пойдет какая-нибудь знаменитая певица одеваться у никому не известной Насти Чербицкой.

– Клиенты будут, – воодушевленно сказала Настя. – Они уже есть. Светлана Глебова собирается купить одно из моих платьев с показа. Да и мама Жаннет тоже обещала заглянуть, когда я открою бутик.

– Света Глебова? – перебил дочку Валерий.

– Ну да! Она как раз вчера мне звонила, чтобы договориться о встрече.

– И когда ты с ней встречаешься?

– Завтра утром.

– Что ж… – протянул Валерий. – Передавай ей привет.

Настя знала, что когда-то Светлана была любовницей ее отца. Одной из многих, однако чуть ли не единственной, с кем их отношения продлились довольно долго. Настя, тогда четырнадцатилетняя девчонка, даже думала, что отец женится на Светлане, но что-то у них там не срослось. Настя об этом жалела. Уж лучше Светлана, чем профурсетка Алла.

– Пап, ну а что с бутиком? – с надеждой спросила Настя.

– Раз ты хочешь – будет тебе бутик, – кивнул отец. – Только уж, детка, занимайся этим делом сама и серьезно. Прогоришь – твои проблемы.