Я буду тебя ненавидеть, обещаю

Но любопытство нагло заткнуло мою совесть, и я вслушалась в их разговор.

– ...изменилось, - доносился тихий голос Кристофера, - в какой-то момент я понял, что она дорога мне. И теперь я не знаю, что делать, Марта. Кажется, я ей нравлюсь... может даже больше, чем я сам предполагаю. А это значит...

– Я понимаю тебя, Кристофер, - прервала его монолог бабуля, - понимаю, что ты чувствуешь. Но прошу тебя, не ставь свои чувства выше её. Не разбивай моей Энни сердце.

Я перестала дышать. О чем это они? Кто дорог Кристоферу? Это он про меня? Но если так, то при чем здесь слова моей бабули о том, чтобы он не разбивал мне сердце? Не значит ли это, что он знает, что я к нему испытываю, но сам влюблен в другую? А бабушка пытается встать на мою защиту?

Вдруг Кристофер хочет воспользоваться моей влюбленностью, чтобы ожить и уйти к своей возлюбленной, тем самым растоптав мои чувства?

Я запуталась.

К чему тогда были все эти прикосновения и поцелуй этой ночью? К чему были его слова о том, что он восхищен мною и что я самая очаровательная девушка из всех, кого он встречал? К чему его полные нежности взгляды? Почему он расстроился тогда в машине, когда я призналась в симпатии к Аарону? Почему невольно улыбнулся, когда я сболтнула лишнего, хотя это могло его обидеть? Почему, почему, почему - крутились вопросы.

Внезапно, в голове возник наш разговор. Там. В первый день. В лесу.

"- Так. Правильно ли я понимаю, что если я каким-то чудом или с провидением божим, вдруг влюблюсь в такого клинического идиота как ты, то проклятье будет снято и ты оживешь?
– ни капли не веря в этот бред, спросила я.

– Ну, - протянул он, скривившись, словно не хотел этого говорить, но выдал:

– Да.

– Что ж. Тебе не ожить, - сделала я вердикт, скрестив руки на груди.

– Почему?
– спросил он.

– Потому что влюбится в такого как ты, не-воз-мож-но!
– отчеканила я.

– Поверь, я постараюсь, - обаятельно улыбнувшись, произнес он, - обещаю"

Что ж. На все мои вопросы ответ один. Он просто сдержал свое обещание.

Глава 10

Знала ли я на самом деле на что шла?

Думаю, нет.

В моих девичьих грезах все складывалось великолепно: мы с Кристом влюблены друг в друга и это любовь, способная снять проклятье.

Возможно я перечитала романтических книг или пересмотрела фильмов, раз искренне рассчитывала на такой исход. Но жизнь жестока.

Кристофер влюблен в неизвестную мне девушку, а я... я как всегда, остаюсь ни с чем.

Даже, когда Крист все-таки оживет и уйдет, то я не смогу залечить свои раны. Ведь тот, кто мне нравился раньше, и у кого я могла бы искать утешения - гей. Смешно даже. И почему мне нравятся те, кто принадлежать мне не может?

Если на ком-то и есть проклятье, то оно явно на мне. Венец безбрачия называется.

Опустошенная, я зашла в свою комнату и прикрыв тихонько за собой дверь, навалилась на нее спиной.

Господи, надо же быть такой дурой! Я же заведомо знала, чего добивается Кристофер. Знала, что он будет лишь изображать из себя невесть кого, будет лезть из кожи вон, лишь бы завоевать мое сердце.

А я взяла и повелась. Еще и на ревность пыталась его вывести.

– Боже, - выдохнула я, прикрыв лицо руками и медленно сползла на пол.

Внезапно, все тело сковал холод. Я поежилась, обхватив себя за плечи, и подняла взгляд.

– Ох, Энн, ты чего здесь сидишь?
– спросил меня Крист сопереживающе. Или нет. Не так. Изображая сопереживание.

Я отвела глаза в сторону и выдавила:

– Хочу и сижу.

– Энн, - присев рядом со мной на корточки, произнес он, - что-то случилось? Расскажи мне.

Я усмехнулась и с издевкой произнесла:

– Да, случилось. Предательство, называется.

– О чем ты?
– растерялся Кристофер.

– Я все слышала. О чем ты говорил с моей бабушкой, - произнесла я жестко, взглянув ему прямо в глаза. Он испугался. Чего и стоило ожидать.

– И ты..., - он сглотнул, боясь закончить предложение.

Я решила помочь ему (в который раз) и закончила за него:

– Я отказываюсь от всех своих обещаний. Теперь ты сам за себя, - я поднялась на ноги, - я больше в этом не участвую.

Он побледнел, если так конечно можно выразиться о приведении. Тяжело поднялся следом. Что? Плохо тебе? Осознание, что не будешь с возлюбленной, причиняет боль? Не беспокойся, я как никто другой тебя понимаю, Ваша Светлость.

– Думаю, раз мы все выяснили, то причин задерживаться в этом доме, у тебя нет, - жестко произнесла я, хотя в этот момент, у меня на душе скребли кошки.

С видом полного безразличия, я прошла к прикроватной тумбочке, достала фалангу пальца и замерла, разглядывая ее. Хах. Я через столькое прошла ради этой маленькой косточки. Выкапывала гроб, копалась в мусоре, убегала от Аарона, оправдывалась перед близкими, проходила ряд анализов, чтобы потом что? Вернуть ее на место.

Я сжала губы. Нет. Не могу. Несмотря на то, как поступил со сной Кристофер, вновь обрекать его на одиночество... это было выше моих сил. Ведь к тому же, он же не виноват, что любит? Правда?

Сжав в руке фалангу мизинца, обернутую в целлофановый пакетик, я обернулась. Кристофер выглядел таким же опустошенным, как и я. Вот и снова наши эмоции совпали.

– Пойдем, - прохрипела я. Возможно снаружи я выглядела и безразличной, но внутри меня душили слезы. Показать их ему? Лучше не стоит.

Я знала одно место, где можно оставить Кристофера. Центральный парк. А точнее - фонтан, что находился при его входе.

Здесь всегда было полно людей. Кристу не должно быть тут скучно. К тому же, находясь в таком людном месте, высока вероятность, что кто-то его все же увидит и услышит.

И поможет.

Надеюсь.

Пройдя к фонтану, я села на его бортик, выложенный гладкими камнями. В детстве мы с Кейт частенько ковыряли их, надеясь найти полость, в которую можно было бы прятать секретики. Наковыряли мы штук пять.

И вот, спустя двенадцать лет, одно из этих углублений должно было послужить укрытием и для этой маленькой косточки.

– Я не должен был, - прошептал Кристофер, взглянув на меня глазами, полными боли, - не должен был скрывать от тебя это. Я знаю. Я виноват. Прости меня, Энн.