Я буду в маске

– И все-таки, ответь мне, куда ты меня везешь?

 Майский покосился на меня с прищуром, но ответил:

– В наш загородный дом.

– В загородный?
– уточнила я, Лев кивнул.
– И мы… там будем одни?

– И да, и нет, - ответил Лев, вновь покосившись на меня.
– Там сейчас Лёня, мой брат, но вечером он уедет в командировку.

 Я кивнула и, опять посмотрев в окно, задала вопрос, который раньше даже не приходил мне в голову:

– А где твои родители?

 Лев помолчал несколько секунд, делая вид, что полностью сконцентрирован на дороге.

– Они умерли, - тихо ответил он.

– Извини, - стушевалась я и погладила его по плечу.

– Ничего, ты ж не знала, - он грустно улыбнулся и принялся рассказывать: - Я тогда жил заграницей. Мама тяжело болела, онкология… Лечение ей мало помогало, просто немного продлевало жизнь, дорогостоящие таблетки избавляли от мучительных болей…. Ей становилось хуже не столько физически, сколько эмоционально, болезнь жгла ее, мама это понимала… - Майский нахмурился, интенсивно заморгал.

– Когда она умерла, отец не находил себе места… Ты когда-нибудь слышала такое выражение - “лебединая верность”?
– спросил Лев, я кивнула.
– Ну так вот она отца, можно сказать, и погубила, не смог он жить без мамы. В течение года перенес на ногах два инфаркта, а третий его убил.

– Соболезную… - произнесла я тихо. Лев посмотрел на меня, коснулся руки и сказал:

– Это было давно… Я рад, что у меня есть брат, - Лев улыбнулся и добавил: - Правда, его чрезмерная опека порой раздражает.

– Опекает – значит любит. Ты же тоже у него один из близких остался, - решилась я вступиться за Леонида. Лев, соглашаясь, кивнул и тут же задал аналогичный вопрос:

– А твои родители?

– Мои родители уже лет пять живут в области. Отец рано, по выслуге лет, ушел на пенсию, а вспомнив про дом, оставленный ему в наследство, решил уехать из города и заделаться фермером. Мама, как верная жена декабриста, последовала за ним. Сейчас она у меня заведующая местным почтовым отделением. Оба счастливы и довольны.

– Это здорово, что счастливы. Ты часто у них бываешь?

– Стараюсь, - пожала я плечами.

– Про близких нельзя забывать… Хочешь, мы можем к ним съездить в следующие выходные?
– предложил вдруг Лев.

– Было бы здорово, - ответила я с улыбкой.

 Да, Лев прав, про близких нельзя забывать. Особенно это понимаешь, слыша такие грустные истории про родных, как у Льва. Надо съездить, Дашка. Вот в следующие выходные… Которые у тебя теперь полностью свободны.

 Тут Майский свернул с асфальтированной на проселочную, но вполне добротную дорогу. Здесь находился частный сектор, чем-то похожий на тот, где находилось здание клуба “Трёх масок”… Дашка! Когда ж ты прекратишь вспоминать про этот клуб? Решила – забудь, наконец!

 Вскоре мы тормозили у металлических ворот с вычурной ковкой. Лев вышел из автомобиля, распахнул ворота. Потом вернулся в машину, и мы заехали на просторный и ухоженный участок.

 Я покинула автомобиль и как следует огляделась. Дом был не то что огромным, но явно большим для двоих братьев. В таких домах, как мне кажется, должны жить большие семьи с кучей детишек. А как я поняла, во время празднования дня рождения Сережи, друга Льва, у Леонида ни жены, ни детей пока нет. А кто же ухаживает за таким участком? Ровный постриженный газон, красивые клумбы, “живая” изгородь…. Ух, Дашка, ты прямо какая-то отсталая от жизни, есть же и ландшафтные дизайнеры, и садовников еще никто не отменял. А может, и сам Леонид любит повозиться в земле на досуге.

 Лев подошёл ко мне и, взяв за руку, повёл к крыльцу. Мы поднялись по ступенькам и оказались у массивной деревянной двери с резными наличниками. Лев протянулся к ручке, нажал, и дверь тут же открылась.

 Что ж, гостей здесь, по всей видимости, ждали. Я, не спеша и присматриваясь, прошла в дом вслед за Львом. Мы попали в небольшую проходную комнату с лестницей, ведущей на второй этаж. Напротив входа, под лестницей, две закрытые двери, справа большая гостиная, а слева комната с распахнутыми настежь дверьми. “Кухня”, - подумала я, разглядев в том помещении шкафчик с металлическим блеском, в котором я узнала холодильник. А в остальном, в доме все лаконично, этакий кантри-стиль: повсюду деревянная и плетеная мебель, полосатые подушечки и коврики, каменная кладка на стене с камином. Вроде бы никаких тебе изысков, но интерьер смотрится продуманным и стильным.

 Лев снял куртку и помог мне снять пальто, потом, повесив верхнюю одежду на “рогатую” вешалку, он разулся и, наклонившись, начал расстегивать мне сапоги. И я… слегка опешила от таких действий Майского. Ещё никто и никогда не помогал мне разуться. Обуться, да, продавец в обувном магазине… Но снимать с меня обувь… Причём так аккуратно и заботливо… Моё лицо в очередной раз обдало жаром, а от нежных прикосновений пальцев Майского по телу пробежала приятная дрожь.

– Лева, это ты?
– услышали мы голос, доносившийся с кухни.

– Да, Лёнь, - громко ответил мой писатель, выпрямляясь. Лев поставил мои сапоги рядом со своими ботинками, посмотрел на меня, подмигнул и так же громко добавил.
– И я не один.

 И тут же из кухни вышел старший Майский. Он подошёл, замер возле нас, внимательно меня рассматривая.

– Знакомьтесь, - начал Лев.
– Это Леонид, мой брат. А это Даша, моя девушка.

– Очень приятно, - улыбнулся Лёня и протянул мне свою ладонь. Я молча кивнула, подала свою ладонь и мы пожали друг другу руки.

 Признаться честно, внешний облик Леонида меня немного разочаровал. Я почему-то ожидала увидеть чуть более старшую копию Льва. А Лёня оказался совсем другим и внешне на брата совсем не похожим: невысокий, немного полноватый, с карими глазами-бусинками и тонкими губами. Он смотрел на меня оценивающе, и не только в первые несколько секунд нашего знакомства, но и на протяжении всего того времени, пока мы находились рядом. Мне даже стало как-то неуютно. Подобное я испытывала лишь раз, когда знакомилась с мамой своего предыдущего молодого человека… Точно, Дашка, так смотрят на девушек мамы мужчин, скрывая под таким взглядом вот такие мысли: “Это кому достался мой славный и замечательный мальчик?”

– Что ж, Лева, показывай нашей гостье дом, а я, извините, вынужден вас покинуть. Мне надо собираться. Ты же помнишь, Лева, что я еду в командировку и… что ты мне обещал?

– Конечно, помню, - со вздохом, язвительно ответил Майский-младший.
– Все три дня, пока тебя не будет, я с девяти до шести буду сидеть в твоём уютном кресле в нашем издательстве, руководя семейным бизнесом.

– Замечательно, - подражая язвительной интонации брата, ответил Леонид, а потом обратился ко мне уже нормальным, даже ласковым тоном:- Даша, надеюсь, вам у нас понравится, и я очень рад нашему знакомству.

– Спасибо. Я тоже.

Леонид кивнул и направился к лестнице, а Лев начал экскурсию по своему дому.

 Прогулявшись по первому этажу, на котором ничего особо примечательного не было, Лева предложил подняться на второй. И я, догадавшись, что сейчас мне предстоит заглянуть в святую святых, в спальню моего писателя, спросила у своего внутреннего я: можно ли, Дашка? Если что, ты готова не только посмотреть, но и…кхм, задержаться в этой комнате?… А почему бы, собственно, и нет?!

 Я согласилась, и мы не спеша поднялись по широкой лестнице. На втором этаже было пять одинаковых закрытых дверей. Лев объяснил, что за двумя из них находятся спальни братьев, ещё две комнаты - гостевые, ну а пятая дверь - второй в доме санузел. Когда я уже и физически и мысленно настроилась зайти в спальню Льва, он вдруг повернулся к лестнице и предложил: