Я буду жить до старости, до славы...
Шрифт:
Пишите.
Желаю Вам здоровья и здоровья.
С сердечным приветом
14 мая
59 г. Л<енингра>д. Михаил Бернович
Уважаемый Михаил Петрович!
Мое внеочередное письмо вызвано тем, что на днях я получила письмо от некоего Леонида Безрукова [512] из г. Горького (который якобы пишет монографию, о Корнилове) с просьбой прислать ему воспоминания и письма поэта, т. к., несмотря на то что он уже год работает над книгой «Борис Корнилов», у него явно не хватает фактического материала. Ни письмо и ни сам автор не внушают ни малейшего доверия. Он связался с семьей Корниловых — был у матери, переснимал наши фотографии, вероятно, мать дала ему письма Б<ориса> П<етровича>, сейчас он в Горьком (там он и живет), встречается с сестрой Корнилова, учительствующей там же [513] . Если это и не авантюрист, то, во всяком случае, это такой человек, которого близко нельзя подпускать ни к литературе, ни к памяти литераторов [514] .
512
Безруков Леонид Михайлович (1930–2003) — нижегородский исследователь творчества Корнилова, автор повестей «Далекое детство» (Горький, 1989),
513
Имеется в виду сестра Елизавета Петровна (1909—?). О ней см. также прим. 394.
514
В дальнейшем Людмила Григорьевна изменила свое отношение к начинающему исследователю, «до фанатизма влюбленному в стихи» Корнилова.
А в г. Горьком к Корнилову относились как к земляку, и вполне возможно, что там, на его родине, может быть издана книга о нем.
Но как бы сделать, чтобы этим делом занялись люди сведущие и с чистыми руками?
Мать Корнилова — старая женщина, и ей трудно отличить проходимца от порядочного человека, тем более когда тот в очень лестных и сочувственных словах говорит о ее сыне.
И она позволила ему перебирать письма, фотографии, рассказывала о Б<орисе> П<етровиче> и т. д. Я этому гр<ажданину> ответила, что в Л<енингра>де существует Комиссия по лит<ературному> наследству Корнилова [515] и что все имеющиеся материалы я направила туда и ничем ему помочь не могу.
515
Комиссия по литературному наследию Б. П. Корнилова была назначена в начале лета 1957 года. Состав комиссии указан в документах Ленинградского отделения Союза писателей РСФСР: О. Ф. Берггольц, М. П. Бернович, А. Л. Дымшиц, Б. М. Лихарев, А. Е. Решетов (ЦГАЛИ СПб. Ф. 371. Оп. 3. № 113. Л. 12).
Так что если Вас запросят, то знайте и постарайтесь выяснить, кто он и для кого пишет, и неужели издательство поручило ему писать монографию о Корнилове?
Бога ради простите, что я взваливаю на Вас такие неприятные дела, но Вы лицо официальное — председатель Комиссии и Вам легче защитить память Корнилова от всяких «окололитературных» биографов.
Получили ли рукопись?
Когда думаете побывать в Крыму? Я бы в любое время предоставила Вам место, если бы Вы захотели быть нашим гостем.
Всего лучшего.
Искренне уважающая Вас
Людмила Григорьевна
Может быть, я очень строга и несправедлива к своему корреспонденту, посылаю для ознакомления письмо его Вам. Вы постарайтесь быть объективней и скажите Ваше мнение. Может быть, просто мальчишка?
Еще раз уваж<ающая> Вас
Людмила Григорьевна.
Глубокоуважаемая
Людмила Григорьевна!
Получил Ваше письмо с приложением письмеца Безрукова. Судя по его письму, этот человек книги о Корнилове не напишет. Вероятно, это какой-то местный литературовед слабенький или преподаватель, решивший написать о Корнилове. Но одного желания мало! Письмо, как оно написано, многое говорит. Фотографий я ему посылать не буду. В Ленинграде есть люди, которые действительно могут написать о Корнилове, в «Звезде» должна быть статья Зелика Яковлевича Штейнмана [516] , но это только первая ласточка, вероятно, будут статьи отдельно и о «Моей Африке» и монография, но время и время на это потребуется. Может быть, этот Безруков и состряпает тощую брошюрку для местного издательства, только я сомневаюсь в этом. Я предлагал в прошлом году (в конце года) Горьковскому областному издательству выпустить «Избранное» Корнилова. Мне ответили отказом, причем я предлагал сделать всю работу бесплатно, только издавайте. Областное издательство от этого отмахнулось.
516
Речь идет о критике Штейнмане Зелике Яковлевиче и его статье «Стихи и встречи», опубликованной в «Звезде» (1959. № 7. С. 187–190).
Я не помню, писал Вам или нет, но у меня есть мысль предложить «Избранное» Бориса Петровича в Москве, в «Молодой гвардии». Сейчас я начинаю зондировать почву.
Было бы замечательно, если бы Вы написали воспоминания о Корнилове, скажем, для «Нового мира», Твардовский очень высоко ставит творчество Бориса Петровича, в первом номере «Нового мира» за этот год напечатана хорошая рецензия Михаила Луконина об однотомнике Корнилова [517] .
Извините, я, наверно, утомляю Вас письмами и рассуждениями. Ждите от меня сообщений и фотографии. Желаю Вам здоровья, держитесь крепче.
517
Имеется в виду статья «Продолжение жизни» поэта Луконина Михаила Кузьмича, опубликованная в журнале «Новый мир» (1959. № 1. С. 255–259). Твардовский Александр Трифонович (1910–1975) редактировал журнал с 1950-го по 1954-й и с 1958-го по 1970 год.
С сердечным приветом
[Подпись: ] Мих Бернович.
P. S. Еще раз благодарю за приглашение, если будет возможность, приеду, но только я не умею долго быть на одном месте, я отдыхаю, все время двигаясь, сидеть на одном месте не могу, два-три дня и снова в путь, бродяга я.
М.Б.
17/V—59.
Глубокоуважаемая
Людмила Григорьевна!
Посылаю «Лесной пожар». Заседание в Пушкинском Доме состоится 15–16 июня. Сразу же сообщу Вам.
С приветом, пишите.
Мих. Бернович
12/VI—59
Телеграмма: Крым Алупка Приморская 12 Басовой
Из Ленинграда
На штемпеле: 18 06 59
рукопись пушкинском доме связи тем что стихи опубликованы оценена только двести рублей телеграфируйте окончательное решение = Бернович
Уважаемый Михаил Петрович!
Большое спасибо за «Лесной пожар», который я вчера получила.
Сегодня получила Вашу телеграмму и думаю, что рукопись сдавать не стоит.
Очевидно, для меня эта тетрадка представляет большую ценность, чем для Пушкинского Дома, вне зависимости, опубликованы ли стихи, написанные в ней, или нет.
Совершенно искренне пишу Вам, что если бы мне предложили купить тетрадки с рукописями Б<ориса> П<етровича>, то я бы приобрела их по значительно более высокой цене. Одно я обещаю, что после меня эти рукописи попадут в Пушкинский Дом, а пока я их решила оставить.
Не сердитесь на меня, милый Михаил Петрович, что столько волнений и труда доставила Вам эта затея.
Но даю Вам честное слово, что сдать в Пушкинский
Дом я согласилась не ради денег, а только из уверенности, что они представляют ценность для Дома, нужны для работы и т. д. Судя же по телеграмме, большой ценности они не имеют, т. к. были опубликованы, следовательно, я с чистой совестью заберу их обратно к себе, без малейшего ущерба для кого-то бы ни было.В другой тетрадке Б<ориса> П<етровича> имеются неопубликованные стихотвор<ения>, но там есть личные записи его, и поэтому ее я не предлагаю.
На днях перепишу «Ты как рыба выплываешь с этого…», что еще прислать Вам? Есть ли у Вас «Все мы гордые, мы, крестьяне, дети сельских учителей…»? [518] У меня это стихотв<орение> забрала в прошлом году Довлатова.
Пишите, искренне уважающая Вас
Людмила Григорьевна.
Глубокоуважаемая
Людмила Григорьевна!
Получил Ваше письмо, а Вы, вероятно, мое. Был в Пушкинском Доме, хотел взять обратно рукопись, показал ваше письмо. Марфа Ивановна [519] , милая, добрая женщина, за это время снова собрала комиссию (не всю), и переоценили рукопись, дав самое высшее, поставив в один ряд с оценкой Есенина. Я там ругался задним числом, говорил обидные для них вещи, кричал: «Бойтесь пушкинистов». Оказывается, многие из них не знают, что это из стихотворения Маяковского, посвященного Пушкину [520] , — но Марфа Ивановна не виновата, она только технический исполнитель, секретарь Рукописного отдела. Молодые сотрудники Пушкинского Дома, знающие и любящие поэзию Корнилова, малочисленны по отношению к старшему поколению ученых, занимающихся 17–18—19 веками. Стихов Корнилова они не читали и не знают. Марфа Ивановна рукопись мне не вернула — она сегодня напишет Вам письмо. Я не собираюсь оказывать в данном вопросе на Вас какое-либо давление, окончательно решайте сами. Но как бы поступил я? Безусловно, оставил в Пушкинском Доме. Тем более что есть отдельные молодые, только начинающие свою научную деятельность люди, которые занимаются вопросами советской поэзии, более того, я думаю, что кого-нибудь из них я просто натолкну на большую монографического плана статью о Корнилове. Но еще раз повторяю, что этими строками я не хочу оказывать на Вас какого-либо давления. Но лично я в этом вопросе как-то оказался, образно выражаясь, — между молотом и наковальней. Но с Пушкинским Домом мне детей не крестить, решайте, как подсказывает сердце.
518
Стихотворение называется «Из автобиографии» (<1935>).
519
Малова Марфа Ивановна (1907–1978) — ученый секретарь Рукописного отдела Пушкинского Дома. Занималась комплектованием, описанием архивных фондов, устройством выставок, была участницей коллективных трудов: «Бюллетени РО Пушкинского Дома». Вып. 1–9. М.; Л., 1947–1961; «Ежегодник РО на 1969–1971»; ПСС М. Е. Салтыкова-Щедрина. Т. 14 (М., 1972); ПС стихотворений А. В. Кольцова (Л., 1958); ПС стихотворений И. С. Никитина (М.; Л., 1965) и др. Во время Великой Отечественной войны добровольцем ушла на фронт, была медсестрой, а затем рядовым бойцом.
520
Из стихотворения В. В. Маяковского «Юбилейное» (1924). См. об этом: Пяткин С. Н. Пушкин и пушкинисты Маяковского // Грехнёвские чтения: Сб. науч. трудов. Нижний Новгород, 2008. Вып. 5. С. 28–34.
Вчера имел честь разговаривать с товарищем из Горького, тем самым, который собирается писать о Корнилове [521] . Он был у Прокофьева, у Решетова, у Левоневского [522] . Прокофьев послал его ко мне. Это, на мой взгляд, во многом наивный парень, не представляющий себе, насколько трудно написать то, что он задумал, но до фанатизма влюбленный в стихи Бориса Петровича.
К литературе он имеет весьма незначительное отношение, пишет рецензии на пьесы, поставленные в театрах Горького. У него командировка из Союза писателей, подписанная Кочиным, автором романов «Девки», «Парни», который недавно вернулся из ссылки [523] . Уже тот факт, что он честно мне сказал (а бывает иное!), что он не литератор, а электротехник, но сейчас переходит на постоянную работу в газету, — говорит о его честности. Мне нравится его невероятная активность и любознательность, однако не навязчивая любознательность. Держится он скромно, немного застенчив, порой робок. Семеновский период жизни Корнилова он написал, и это будут печатать в горьковском альманахе [524] , но мне кажется, что поднять все творчество Корнилова он не сможет. Я постараюсь направить его усилия в том направлении, чтобы он просто написал обстоятельную статью или небольшую брошюру для местного издательства 2–3 листа, не больше, с тем, однако, чтобы до появления ее в печати эта работа была прислана в литературную Комиссию по наследию Корнилова. Все, что в моих силах, — я ему помогу. Он был у меня дома, ахал при виде большого количества книг, я ему показывал кое-что из своего личного собрания, визитные карточки Чехова и Короленко, фотографию Федора Шаляпина с автографом, показал ему письма наших современников, Шишкова, Гладкова, Форш, Федина, Каверина [525] , все это производило на него очень сильное впечатление. Но не знаю, еще раз повторяю, сможет ли он при всей его любви к стихам Корнилова написать, одного желания, как известно, мало.
521
Имеется в виду Л. М. Безруков. См. о нем прим. 512 (Письмо 4).
522
О Прокофьеве, Решетове и Левоневском см. прим. — соответственно: 409, 446, 199.
523
Кочин Николай Иванович (1902–1983) — прозаик. Автор романов «Девки» (1928), «Парни» (1933). За антисталинские настроения был арестован в 1943 году и 10 лет находился в лагерях Сибири и Казахстана. После освобождения описал лагерную жизнь в рассказах и повестях «Цыпленок пареный» (1962), «По вольному найму» (1964).
524
Первая статья Безрукова о Корнилове появилась в «Волжском альманахе» (орган горьковского отделения ССП). См.: Безруков Л. Черты биографии: (О Б. Корнилове) // Волжский альманах. 1961. № 14. С. 136–142.
525
Упоминаются Вячеслав Яковлевич Шишков (1973–1945) — прозаик; Федин Константин Александрович (1892–1977) — прозаик; Каверин (наст, фам. Зильбер) Вениамин Александрович (1902–1989). Из контекста неясно, имеется ли в виду Гладков Федор Васильевич (1883–1958) — прозаик, автор романа «Цемент» (1925) или Гладков Александр Константинович (1912–1976) — драматург, киносценарист. Об О. Д. Форш см. прим. 242, 422.