Я бы сказала, что люблю...

— Как там у тебя дела, Герцогиня? — спросила я, и Бекс фыркнула в ответ:

— Терпеть не могу это кодовое имя.

— Ладно, Принцесса, — отозвалась я.

— Ками… — начала Бекс, но ее угрозы я не услышала, потому что в наушнике прозвучал голос Лизы.

— Хамелеон, ты где? Я тебя опять потеряла.

— Я возле ларька с сосисками, Книжный червь.

— Помаши мне рукой что ли. — Я представляла, как Лиза встает на цыпочки и выглядывает меня в толпе.

— Вам не кажется, что это идет немного вразрез с заданием, — вмешалась Бекс.

— Но как мне идти за вами и мистером Смитом, если я даже не вижу… А, все, вижу вас.

Я огляделась и поняла, почему меня было трудно заметить. Я сидела на скамейке на самом виду. Правда. Более открыто сидеть было сложно, даже водрузи я на голову неоновую вывеску. Но именно так я становилась незаметной, многие этого не понимают. А ведь никто — даже мои лучшие друзья — не обратит внимания на девушку в старых джинсах, которая сидит на скамейке и ест хот-дог. Если оставаться неподвижной и вести себя обычно, то довольно легко быть невидимой.

— Он разворачивается, — шепнула Бекс, и я поняла, что настало мое время выходить на сцену. Розевиль, может, и захолустье, но мистер Смит не стал рисковать — он проверялся. Я поднялась со скамейки и направилась к тротуару, зная, что мистер Смит движется в мою сторону по другой стороне площади, прямо мимо Бекс. Та с самым безразличным видом уткнулась взглядом в землю. Вот тут любитель уже завалил бы задание. Он бы посмотрел на часы и развернулся, будто бы вспомнил, что ему срочно нужно в другое место. Но только не Бекс — та продолжала как ни в чем не бывало идти дальше.

На карнавал пришло, наверное, полгорода, поэтому между мной и мистером Смитом было много народу (очень даже хорошо). Люди обычно быстрее замечают движущиеся объекты, чем неподвижные, поэтому когда профессор Смит повернулся, я стояла совершенно неподвижно. Когда он снова пошел, я выждала секунд пять и двинулась вслед за ним. Я все время думала о том, как отец объяснял мне, что «хвост» идет за объектом наблюдения не на веревке, а на резинке; она растягивается вперед, назад, в сторону, позволяя двигаться независимо от объекта. Когда что-то привлекало мое внимание, я останавливалась. Когда кто-нибудь рядом шутил, я смеялась. Проходя мимо киоска с мороженым, я купила стаканчик, но при этом постоянно держала мистера Смита в поле зрения.

Не скажу, что это было просто. Отнюдь. Каждый раз, рисуя в воображении свою первую миссию, я представляла, как выкрадываю какие-нибудь секретные материалы. Мне и в голову не приходило, что придется следить за нашим профессором по СТРАМу на карнавале и выяснять, чем он запивает ванильные пончики. И самое невероятное — это оказалось НАМНОГО СЛОЖНЕЕ! Профессор Смит вел себя так, словно боевики КГБ были уже на пути в Розевиль — он использовал все известные техники против слежки, какие только описывались в учебнике (по крайней мере, в том, который я читала). Наверняка, это изматывало его. Он не мог даже спокойно пойти съесть пончиков без того чтобы не петлять, не проверять углы и не «крошить мякиш».

В один момент стало совсем горячо, и я думала, он меня точно засечет. Но я как раз догнала группку старушек, и когда одна из них оступилась на бордюре, я кинулась помочь ей. А впереди профессор Смит остановился перед тонированной витриной и уставился в свое отражение. Я стояла метрах в тридцати от него, и меня заслоняло море седых волос и полиэстеровых накидок — это было мне на руку. Но потом все эти старушки повернулись ко мне — а это уже плохо.

— Спасибо, юная леди, — сказала старшая из них и, прищурившись, спросила:

— Я вас знаю?

Тут в наушнике раздался голос Лизы:

— Мы сменились? — Она была близка к панике. — Мы сменили контакт?

Профессор Смит уходил, двигаясь в сторону Бекс, поэтому я ответила:

— Да.

Старушка приподняла бровь и стала присматриваться ко мне.

— Что-то я не припомню, чтобы видела вас раньше, — заявила она.

— Ну, конечно, видела, Бетти, — вступилась другая старушка, потрепав подругу по руке. — Это же дочка Джексона.

Вот почему меня называют хамелеоном. Я всегда похожа на девочку из соседнего дома (пусть даже мой дом оборудован считывающими отпечатки пальцев сенсорами и пуленепробиваемыми окнами).

— А твою бабушку уже выписали из больницы? — подала голос самая хрупкая из старушек.

Так, ладно, я не знаю Джексонов и уж тем более, как чувствует себя их бабушка, но бабушка Морган учила меня, что китайская пытка водой — пустяк по сравнению со старушкой, которая желает что-то узнать. Я видела, как профессор Смит приближается к Бекс, но в моем наушнике Бекс громко смеялась и кричала:

— Вперед, пираты! — Такое ощущение, что она буквально жила ради пятничных футбольных матчей. И хотя в ее понимании футбол — это совсем другая игра, но парни есть парни, поэтому на другой стороне улицы вскоре образовалась толпа чистого тестостерона, и мне без всяких подсказок было ясно, вокруг кого они все вились.

Старушки сверлили меня взглядами, словно иглу, в которую нужно вдеть нить, и я ответила первое, что пришло в голову:

— Доктор Смит считает, что ей нужно съездить на юг немного поджариться на солнышке. — Я перевела взгляд с толпы, окружившей меня, на толпу вокруг Бекс, надеясь, что та поняла намек и заметила приближавшуюся опасность.

Но мои надежды пошатнулись, когда я услышала ее:

— О, да, мне нравятся крепкие орешки.

— Как мило, — сказала одна из старушек. — Она уже решила, куда поедет?

Черная куртка мистера Смита мелькнула за колоннами главного входа библиотеки, а потом и вовсе скрылась из виду.

— Знаете, она такой книжный червь, — ответила я, надеясь, что Лиза меня слышит. — Ей бы только в библиотекусходить, вернее, за угол библиотеки, — зубы добавила я. В моих наушниках затрещали помехи и Бекс прошептала:

— Вот черт!

Футболисты небольшими группками двинулись вперед, но Бекс с ними не было. Бекс не было нигде. Как и профессора Смита.

— Извините, мне пора, — бросила я старушкам и заспешила прочь. — Книжный червь, ты видишь их? — вызвала я Лизу. — Я потеряла из виду объект и контакт. Повторяю. Потеряла из виду объект и…

Я дошла до библиотеки и посмотрела туда, где в последний раз видела мистера Смита, но там вдаль убегали лишь стройные ряды фонарей. Я снова смешалась с толпой и обошла всю площадь, вернувшись туда, откуда начала свой путь — к ларьку с сосисками между обувным магазином и городской ратушей.