Я был на этой войне (Чечня-95, часть 1)
Шрифт:
– Похоже, что так. А что делать?
– А кому сейчас хорошо?
– Что это?
– Деньги. Что еще ты хотел найти в Госбанке?
– Точно. Деньги. Но старые деньги. Деньги образца девяносто первого года. Что с ними будем делать?
– Как что! Давай наберем и используем для растопки печей. Нам еще ночевать в этом здании. Вот и будем греться у костра из миллионов! Тебе когда-нибудь приходилось греться у костра из многих миллионов?
– Нет.
– И мне тоже. Вот и погреемся!
– Мне нравится!
– А то!
Всем присутствующим эта идея понравилась. Потащили на выход мешки с деньгами, вышедшими из обращения.
А реалии были таковы: при взятии здания Госбанка мы потеряли около пятидесяти человек. Убитыми, ранеными, пропавшими без вести. Вместе с первым штурмом Минутки, неудачным переходом и взятием банка получалось что-то около трехсот человек. Дорогая плата. Многое было неизвестно. Было неизвестно местонахождение нового командира, который бросил нас. Многие бойцы пропали, искать их никто и не пытался. Не было ни сил, ни средств. Накатилась бешеная усталость. Не хотелось ничего. Было одно желание – поесть и в тепле лечь спать.
Если поесть нам принесли, то вот со вторым вопросом было сложнее. Из батальона материального обеспечения нам принесли продовольственные пайки армии НАТО. Такая картонная прямоугольная коробочка. В ней находились запаянные банки с продуктами, самая большая – с мясом и овощами, затем – что-то типа желе, шоколад, растворимый кофе, таблетки для обеззараживания воды, салфетки гигиенические, жевательные таблетки. Они выполняли двойное действие. С одной стороны служили для очищения полости рта после приема пищи, а с другой – в них содержалось вещество типа кофеина, и при усталости, утомляемости они придавали силу и бодрость.
Начали греть консервированное мясо с овощами на костре из денег и обломков мебели. Оказалось, что его можно есть и в холодном виде. Мясо не жирное. Овощи вкусные. Пришли к выводу, что наш раненый боец не сможет открыть банку тушенки и потому умрет с голоду. Рядом крутились бойцы и офицеры из батальона материального обеспечения.
– Откуда такая роскошь, мужики?
– Было направлено в Россию в качестве гуманитарной помощи. Досталось от немцев. Вот то, что осталось от гуманитарки, нам и направили.
– Хорошо кормят наших противников!
– А ты как думал!
– Лучше не говорить об этом.
– Да. Спирт тыловики привезли?
– Есть. На брата по пятьдесят грамм.
– Не густо. Могли бы отвалить за Госбанк и побольше.
– Подожди. Завтра пойдем на долбаный дворец, вот тогда и попьешь.
– Кстати, как там?
– Да никак. Наши бегают туда и назад. Вот и все дела.
– Опять что-то брать.
– А ты как хотел на войне?
– Надоело!
– Бери и вешайся.
– Да пошел ты.
– Сам туда иди.
Через четыре часа после взятия Госбанка эйфория победы сменилась глухой усталостью. С крыши здания мы видели, как наши войска пытались прорваться к Дворцу, но массированный огонь заставлял их откатываться назад. С тупым упорством обреченных войска посылали вновь и вновь на штурм, и всякий раз они откатывались от укутанного в дым здания, оставляя на площади погибших. Все прекрасно отдавали себе отчет в том, что завтра и нам предстоит вот так же идти вперед под мощным обстрелом. Авиация летала высоко в небе, изредка расстреливая здание из пушек. Немногочисленные танки старались, как могли, но толка пока
не было заметно. От вида тщетности и бесполезности попыток штурма в горле пересохло. Появилось желание крепко выпить. Раздраженность, негодование против бессмысленной бойни сменилось глухой усталостью. Было все безразлично. И даже тот факт, что недалеко от нас под развалинами лежат наши товарищи, уже не вызывал никаких эмоций. Было абсолютно все равно. Преобладало наплевательское отношение к происходящему. Мысли ворочались в голове, как тяжелые большие камни. Подошел Юра. Судя по его воспаленным глазам и усталому виду, ему также было несладко. Он присел рядом. Вернее, даже не присел, а тяжело плюхнулся, остаток пути съезжая спиной по стене.– Ты как? – спросил я его.
– Плевать, – он устало махнул рукой.
– Выпить есть?
– Немного. Давай пойдем тряханем тыловиков.
– Сил нет. Если бы они принесли, тогда другое дело. А так…
– Чем народ в подвале занимается?
– Стеллажи со старыми деньгами грабит. Тебе надо?
– На хрена?
– И я то же говорю. На растопку, на карты мы и так найдем.
– Как завтра будем? – спросил я, прикуривая.
– Хрен его знает. Что-то последнее время я устал.
– Старые мы с тобой, Юрка, стали для этих игр. Сейчас мне абсолютно все равно. Приходи бери голыми руками. На все начхать с высокой колокольни.
– Аналогично. Спать будем?
– А как же. Вот только где?
– Пошли в подвал, а то здесь холодно. К ночи похолодает, да и сквозняки тоже достанут.
– Ладно, пошли.
Не спеша, лениво мы поднялись. Побрели, покуривая на ходу. Когда приблизились к лестнице, ведущей в подвал, навстречу попались тыловики и связисты, несущие полные мешки денег.
– Зачем вам этот мусор, мужики?
– Пригодится в хозяйстве! – кто-то бодро ответил нам.
– Им все пригодится, – устало заметил я и начал спускаться в подвал, придерживаясь рукой за стену.
– Поле боя после битвы принадлежит мародерам, – философски ответил Юра.
Его уже не было видно в темноте, и только огонек его сигареты показывал местонахождение. Впереди замаячили факелы.
– Пойдем на огонек. Там и устроимся.
– Да, они сейчас награбят и смоются.
– Не успеют. Там денег на десять грузовиков.
– Не пойму, на кой ляд этот хлам на себе таскать? Лучше бы подтащили пару кранов, да мужиков вытащили из-под завала.
– Ага, держи карман шире. От этих гадов разве дождешься!
– Есть старый армейский анекдот на эту тему. Встречаются после войны Иван-фронтовик и Абрам-тыловик. Иван весь израненный пешком бредет, а Абрам на шикарной иномарке останавливается рядом. Иван и говорит, откуда, мол, Абраша, такая шикарная «тачка». А Абрам и отвечает – не завидуй, я тебе всю войну завидовал, что у тебя собственный танк есть.
– Да. Вот эти и будут потом по телевизору рассказывать о том, как они классно воевали. Боевики хреновы. Тьфу!
– Да ты только посмотри, как ладно у них получается. Одни нагребают, а другие относят к выходу, а третьи уже к машинам относят. Стахановцы!
– Тебе не по хрену?
– По хрену.
– Тогда пошли найдем уголок потише да посуше – и спать.
– Давай. Только надо предупредить это ублюдочное племя, чтобы разбудили, когда пожрать и выпить привезут.
– Эй, вы, мародеры! Мы будем здесь спать. Так чтобы, когда хавчик привезут, разбудили! Поняли?