Я++: Человек, город, сети

В снятом в 2002 году фильме Стивена Спилберга «Особое мнение» живо описано возможное развитие этой ситуации²⁹. В Вашингтоне 2052 года транспорт уже не движется по спроектированным Л’Анфаном широким авеню: жители пользуются летательными аппаратами, быстро передвигающимися в любом направлении, и автомобилями, способными ездить по фасадам зданий. Электронные системы наблюдения установлены на каждой двери, а также прикреплены к беспроводным паукообразным роботам, оборудованным тепловыми датчиками и способным пролезать в щель под дверью. Эти системы сканируют сетчатку глаза и, сопоставляя ее с электронной базой данных, отслеживают передвижения граждан. Асинхронный же надзор выведен на новый уровень – система профилактики преступлений способна анализировать не только прошлое, но и будущее.

Когда-то непрозрачность была естественным состоянием города; архитекторы специально вносили элементы прозрачности с помощью дверных и оконных проемов, анфилад, террас и публичных пространств. Сегодня электронная прозрачность является состоянием по умолчанию, а для создания ограниченных непросматриваемых зон приходится как следует потрудиться³⁰.

Нервная система (делокализуется)

Моя дополненная, как у вашингтонской полиции, нервная система вышла далеко за пределы моего тела³¹. Она расширилась за счет медных проводов, оптоволоконных кабелей и беспроводных каналов, соединяющих мой мозг с электронной памятью, узлами обработки информации, сенсорами и приводами, расположенными по всему миру и даже в космосе³². В результате усовершенствований она воспринимает – при необходимости – не только видимый свет, но и инфракрасное и ультрафиолетовое излучение, а также свет крайне низкой интенсивности. Она может увидеть самые микроскопические объекты и уловить звуки далеко за пределами слышимости, а также (благодаря микроэлектромеханическим системам) чрезвычайно чувствительна к запахам, вибрациям, колебаниям давления и температуры, ну и почти ко всему остальному, что может быть для меня важным или интересным. Брандмауэр моей кожи пересекают электронные и электромеханические интерфейсы, подключенные к моим рукам, глазам и ушам – а иногда и к другим органам. Некоторые из них функционируют беспрерывно, другие включаются по требованию. Некоторые расположены в конкретных точках окружающего меня пространства, другие являются переносными или носимыми, а некоторые выполнены как миниатюрные имплантаты.

И это еще не все; мы находимся в фазе ускоряющегося роста. Осмысливая недавно изобретенный телеграф, Натаниель Готорн представлял себе опутавшую весь мир систему искусственных нервов, бесконечно пульсирующих электрическими импульсами³³. Изображения, сделанные с корабля Apollo, научили нас воспринимать Землю – блестящий шар во тьме пустой – как объект тщательного электронного наблюдения. По словам аналитиков корпорации RAND, современные коммерческие спутники наблюдения «готовы содействовать всемирной прозрачности, предоставляя беспрецедентно точную и своевременную информацию о самых важных процессах»³⁴, а их военные аналоги обладают еще большими возможностями.

Всевозможные датчики сегодня становятся все меньше, дешевле и совместимее; их все проще объединять в крупномасштабные сенсорные системы. Уже в 2001 году комиссия Национальной академии наук США уверенно предсказывала, что «сети, состоящие из тысяч или миллионов датчиков, способны отслеживать состояние окружающей среды, обстановку на поле боя или ситуацию на производстве; умные пространства с сотнями умных поверхностей и высокотехнологичных устройств дают доступ к вычислительным ресурсам»³⁵. Национальная лаборатория в Оук-Ридже представила проект «Сенсорной сети», состоящей из детекторов биологического, радиологического и химического оружия, установленных на вышках сотовой связи³⁶. Тем временем герои романов Уильяма Гибсона обитают в мире, где расширение нервной системы доведено до логического предела: избавившись от всего промежуточного хлама, мозг подключается напрямую к глобальной сети.

Итак, мои органы чувств больше не ограничены непоколебимыми законами предела видимости и затухания звука, длиной вытянутой для ощупывания руки, воспринимаемым диапазоном волн и прочими значениями, на которые эволюция настроила данное мне при рождении детекторное оборудование. Теперь граница пролегает там, где кончается чувствительность сенсоров с сетевым подключением³⁷. Мое восприятие мест и событий все менее зависит от точно выбранного положения глазных яблок (на чем безоговорочно настаивает ренессансная перспектива) и все более – от электронного доступа к рассредоточенной по миру многофункциональной сенсорной и информационной системе. По мере того как эта система уплотняется, подходящей метафорой для нее становится уже не всевидящее око (вроде того, которое изображено на долларовой купюре), а непрерывный покров высокочувствительной кожи. Такой кожей обрастает сама Земля, поверхности зданий начинают развиваться в том же направлении, и наша одежда в итоге последует за ними³⁸.

Радикальную делокализацию наших взаимодействий с местами, вещами и друг с другом в пространстве (с помощью электронных органов чувств, телекоммуникаций и скоростного передвижения) и во времени (с помощью электронных и прочих форм хранения) Энтони Гидденс обозначил как одну из характерных черт современности³⁹. Живи мы внутри стен древнего, дописьменного города, все наши взаимодействия были бы непосредственными и синхронными и происходили где-нибудь на агоре; сегодня мы обитаем в узлах сетей, дающих нам возможность удаленного и асинхронного общения. Мы продолжаем смещаться от рамок к сетям и, оставляя далеко позади пространственные и временные завоевания новейшего времени, движемся к глобальной сверхвзаимосвязанности.

Контроль (распределяется)

Двигая курсор мышкой, я произвожу рукой простое действие и наблюдаю его результат прямо перед собственным носом; эта обратная связь, позволяющая мне контролировать процесс и обучаться по ходу работы, функционирует в сантиметровом диапазоне. Используя пульт дистанционного управления, я посылаю электронные команды и получаю ответ в виде изображения и звука; при этом мне необходимо оставаться в зоне прямой видимости, а также в пределах слышимости; тут обратная связь функционирует в метровом диапазоне. То же самое и с радиоуправляемой машинкой моего пятилетнего сына. Когда она заезжает под диван, все: обратная связь обрывается. Другое дело, если я управляю видеокамерой, телескопом или роботом по интернету; в этом случае обратная связь состоит из бегущих по сетям битов и работает на расстоянии тысяч километров.

Во многих случаях форма определяется обратной связью. Общее место современной теории управления состоит в том, что рой пчел, косяк рыб или стая птиц держатся вместе за счет обратных связей малого радиуса действия. На еще более близких расстояниях взаимодействуют клетки слизистой плесени, которые, следуя за градиентом феромона, собираются вместе и реагируют на глобальные изменения среды обитания. Эти сообщества самоорганизующиеся – они не нуждаются в лидерах⁴⁰. Их пространственное единство и сложное, адаптивное поведение основаны на способности каждого участника наблюдать движения нескольких соседей и действовать соответственно. Рой городских подростков с мобильными телефонами отличается немногим – разве что тем, что электронные обратные связи позволяют им согласовывать свои действия, находясь вне поля зрения друг друга, хотя бы и за много километров⁴¹.

Подростки, которые то и дело созваниваются со своими приятелями, способны на координированные и целенаправленные действия, но в компактную, идентифицируемую и непосредственно видимую в конкретном месте группу они собираются только время от времени. Чаще всего такая группа рассредоточена и соединена невидимыми связями. Из-за этого ее куда сложнее воспринимать как конкретное «образование», которое стремится к некой цели (хотя зачастую такой взгляд бывает вполне уместным).

Рынки движутся в том же направлении. Когда-то они находились в конкретных ограниченных пространствах, например на рыночных площадях. Слушая и наблюдая, участники прямо на месте черпали информацию о спросе, предложении и ценах, а потом мгновенно распространяли ее из уст в уста. «Невидимая рука» действовала на крайне ограниченной территории. Но когда я покупаю билет в театр на интернет-аукционе или продаю акции на электронной торговой площадке, я становлюсь участником пространственно рассредоточенного рынка, основанного на протяженных обратных связях главным образом электронной природы. Это разветвленный, рассредоточенный вычислительный механизм, структурированный сложными правилами и включающий в себя как людей, так и машины⁴². Такой рынок – вещь, безусловно, реальная и важная, но у вас не выйдет ни сходить на него, ни указать его местоположение; у него нет стабильной и определенной физической конфигурации.

Игры рассредоточились еще заметнее. Теннисный корт или баскетбольная площадка – это четко стандартизированное географическое пространство, спроектированное для строго регулируемого правилами процесса. Положение «за пределами поля» воспринимается со всей серьезностью. Игроки наблюдают за мячом и друг за другом напрямую, с близкого расстояния и реагируют соответствующим образом. Принимая участие в сетевой компьютерной игре, я понятия не имею, где расположены физические границы поля или сколько там на данный момент активных игроков; я взаимодействую с другими игроками аватар к аватару в созданном и управляемом с помощью программного обеспечения виртуальном пространстве. (Игра может прерваться, если значение переменной непредвиденно выйдет из допустимого диапазона или будут перегружены серверы, – но это уже другая история.)

В ранней онлайн-игре Spacewar (около 1961 года) виртуальным пространством служила простая диаграмма, игроков было немного, а обратная связь оставалась медленной и грубой. К появлению Doom (который стал причиной внезапных сетевых перегрузок в конце 1993 года) и Quake виртуальное пространство стало полноцветным и трехмерным, количество игроков исчислялось тысячами, и им приходилось моментально вступать в обратную связь с жуткими, вооруженными до зубов рисованными воинами с содранной кожей. К началу нового тысячелетия существовали устойчивые виртуальные миры с миллионами участников (Everquest, Ultima Online, Asheron’s Call и т. п.). Они могли быть куда больше, чем реальные города, где жили игроки, и в них происходили сложные общественные процессы типа самопроизвольного образования боевых кланов. В поджанре спортивных онлайн-игр действие происходило на тщательно скопированных знаменитых стадионах, а в качестве аватаров использовались копии профессиональных спортсменов. Географически рассредоточенные игроки могли встречаться в виртуальных «раздевалках» и сбиваться в команды. В более интеллектуальных онлайн-мирах – вроде сообщества для политических дискуссий Slashdot, моделью была университетская аудитория, а не футбольное поле, и визуальной симуляции уделялось меньше внимания, однако механизмы обратной связи и самоорганизации по-прежнему играли решающую роль⁴³.