Я - чертовка

— И ты позволишь ему так со мной обращаться?

Слава слегка мотнул головой, а потом выпрямился во весь свой немаленький рост, глядя на былого товарища пустым и целеустремленным, как у акулы, взглядом. Василий без дополнительных понуканий последовал его примеру, загородив меня от обалдевшего Серого.

Они стояли плечом к плечу, готовые кинуться на мою защиту, а я сидела на скамейке позади них и мелодично напевала, болтая ногой.

— Парни, вы чего? — только и успел сказать владелец грозного пса перед тем, как мои новоиспеченные защитники шагнули к нему. Больше он не говорил, только орал. Но дрался, надо признать, достойно. В какой-то момент рядом со мной возник пес с котенком на загривке. Я скосила глаза и обнаружила, что они также увлеченно следят за битвой.

— Мам, — тонко протянул Хан, не отрывая взгляда от потасовки, — а можно я оставлю собаку себе?

— Нет, извини, — разочаровала я его. — Мы закончим с делами здесь и поедем в город, а моя квартира не рассчитана на большого пса. С ним же еще гулять придется.

— Жаль, — искренне огорчился малыш.

Прошло еще буквально несколько минут, прежде чем я окончательно пришла в себя и в полной мере осознала происходящее. Боже, я стравила парней между собой! Да я и в самом деле чертовка! Впрочем, подумаю об этом потом. Сейчас пора валить, пока они не опомнились.

— Пока, пес, — грустно сказал котенок на прощанье. — Может, еще увидимся.

Рекс вильнул хвостом.

Только через две улицы я вздохнула с облегчением. Кажется, пронесло. Но, на всякий случай, лучше закончить с делом поскорее и вернуться в город. Деревня хоть и довольно большая, но, все равно, все так или иначе друг друга знают. Не напрямую, так через родственников. Не хотелось бы мне снова встретить этих парней.

Итак, куда теперь? Ах да, осталось опросить одного пострадавшего. По словам домового, ему досталось больше всех. Однако по пути меня перехватили. Проходя мимо одного из домов, я услышала:

— Антонина!

Огляделась. Никого.

— Сюда смотри! Ниже! — не унимался голос.

С третьей попытки мне удалось разглядеть чьи-то глаза в отверстии, через которое по осени ссыпают картошку в подполье.

— Да?

— Лаврентий передает, что обед готов.

— Лаврентий? — озадачилась я.

— Домовой ваш, — пояснил голос. — Он просил поторопиться, пока не остыло.

— Ага… спасибо… — поблагодарила я невидимого помощника. Подумала немного и домой пошла. От всех этих переживаний разыгрался аппетит. А к пострадавшему можно и после обеда сходить.

Золотистые дольки картошки аппетитно дымились, одним своим видом вызывая повышенное слюноотделение. Помимо них, домовой выставил на стол восхитительную жареную рыбу, домашний сыр, банки с солеными огурчиками и маринованными опятами, салат из помидоров и компот.

— Откуда это все? — уточнила я, радуясь, что Лаврентий не живет со мной в городской квартире. Иначе, прощай, стройная фигура.

— Что-то из моих запасов, что-то другие домовые поднесли. Мы все заинтересованы в результатах расследования. Ешь, давай, — скромно улыбнулся он.

Еда таяла во рту. В должной степени насладившись кулинарным мастерством моего нового друга, я рассказала ему обо всем, что удалось выяснить. К моему удивлению, его не очень впечатлило странное поведение седовласой женщины.

— Да, я ее знаю, — спокойно сказал он. — Наталья уж тут лет шесть живет. Нелюдимая, конечно, но, в целом, ничего подозрительного за ней не замечено. Если бы что-то было не в порядке, ее домовой давно бы нам сообщил.

— Ясно, — протянула я, допивая компот. Возможно, Лаврентий прав. Хотя… вот еретица, к примеру, вовсю разгуливала тут возле дома, даже на крыше сидела, а он ее до последнего не замечал. Только когда леший с банником потрепали хорошенько эту жуткую тварь, с нее, видимо, чары и слетели. А до этого… как-то ведь у нее получалось глаза домовому отводить? Значит, это возможно. Поэтому, скидывать Наталью со счетов я не спешила. Но и обвинять ее во всех грехах рановато… по крайней мере, пока не появились улики, указывающие на ее причастность к нападениям.

— Кстати, тебе наверняка интересно будет узнать, — лукаво прищурившись, начал домовой, — что леший сразу после твоего ухода попытался проникнуть в деревню. А если быть совсем точным, то он хотел пересечь границу именно здесь, возле нашего дома. Наверняка направлялся к тебе.

— И что? — Я подалась вперед, впитывая каждое слово.

— Разумеется, у него ничего не вышло. И, знаешь, кажется, ему это совсем не понравилось. Да что там! По правде говоря, я никогда не видел лешего таким злым. Он потребовал, чтобы его впустили, но получил ответ, что ты не желаешь видеть его в деревне, пока занимаешься расследованием. Честное слово, на него было страшно смотреть! Перед уходом обратно в свои владения он очень жутко сказал: «Что ж, Антонина, скоро ты узнаешь, что от меня так просто не спрятаться». Даже мне стало не по себе. Такое ощущение, что ты его здорово чем-то задела. Вот только чем?

Я с содроганием вспомнила, как отправляла Власу весьма непристойные образы во время поцелуя с Денисом. Вот только это могло его разозлить в одном лишь случае. В случае, если я ему глубоко небезразлична. Но тогда почему он спокойно отпустил меня в город, к Денису, и потом упорно не показывался, а? Говорить с самим лешим на эту тему я пока не готова, но, кажется, есть еще кое-кто, кто может дать мне ответ на вопрос.

В этот раз банник прятаться не стал. Как только я перешагнула порог бани, сразу увидела чудесную картину. Во-первых, стены и потолок снова раздвинулись, значительно увеличивая пространство. Снаружи избушка осталась прежней, а внутри она больше походила на полутемный зал. В середине этого зала стояло удобное кресло-качалка, в котором сидел банник и преспокойно попивал чаек. В одной руке была большая кружка, а в другой баранка. Главное, кружку и баранку я видела четко, а вот сам хозяин бани по-прежнему размывался, стоило лишь направить на него прямой взгляд.

— Ну, привет, Антонина, — сказал он. — А я все гадал — зайдешь или нет? Да не стой ты у входа! Садись за стол!

«За какой?» — хотела спросить я и тут же поняла, что перед банником возник стол, накрытый к чаю. В его центре сверкал боками пузатый самовар, а рядом красовалось огромное блюдо с баранками и ватрушками, посыпанными сахаром. Я прошла и села на стул. Не особо уже удивляясь, обнаружила перед собой кружку. Налила в нее чай. Отпила, потянулась за баранкой. Все это время хозяин бани помалкивал. Видимо, ожидал, что я первая начну разговор. Однако я знала все эти уловки и, поэтому, тоже не нарушала тишину. Наконец, он не выдержал.

— Ну? Чего зашла-то? Вопрос какой имеется или просто решила проведать старика?

— Почему вы с лешим не показывались мне после расправы над ведьмой? — ровно спросила я. Наверное, что-то было в моей интонации или в выражении лица. По крайней мере, банник не стал вилять и сразу перешел к делу.

— Мы решили оградить тебя от опасностей нашего мира и дать шанс снова стать нормальной девушкой, — ответил он. — Нечистая кровь себя не проявляла, и ты вполне могла вернуться к своей прежней жизни. Планировалось, что ты разозлишься из-за нашего молчания, уедешь в город и больше не будешь искать связи с нечистью. Так и получилось. Сперва. Но потом начались эти нападения, и домовой настоял на твоем участии в расследовании. Леший вышел с тобой на связь и внезапно обнаружил, что твоя сила начала бесконтрольно выплескиваться. Прятаться уже не имело смысла. Вот и все.

— Угу, — кивнула я, внутренне кипя от злости. Решили они за меня, что для меня лучше! Что ж, ладно. Я вот тоже за эти дни кое-что осознала. А именно то, что я не желаю иметь дела с теми, кто ведет за моей спиной какую-то игру. Пусть даже для моего блага! Поэтому я закончу расследование и уеду обратно к Денису. А со своей силой справлюсь как-нибудь сама. Буду тренироваться и, в конце концов, научусь ей управлять. Или, хотя бы, научусь ее прятать.

— Спасибо за чай, — я поднялась и направилась к выходу. — Всего наилучшего.