Я - дань

Но и просто ждать я не могла. Надеюсь, гест действительно разрешит мне действовать. А ещё Арос. Я совсем забыла про дракона.

— А где Арос? — Спросила я у воина, который ждал кого-то и спокойно сидел на скамейке в опустевшем саду рядом с пустым домом Игниса. Я должна была говорить, чтобы не сойти с ума от страха.

— С драконом всё сложно, — вздохнул гест. — Я его больше не чувствую. Скорее всего Игнис разорвал привязку.

— Как это? — Спросила я, холодея от дурных предчувствий, хотя, казалось бы, хуже уже быть не могло.

— Ну, — нехотя потянул он, как будто размышляя, рассказать мне или нет, — у нас есть такая практика — когда воин очень сильно провинится, в качестве крайней меры наказания, мы лишаем его возможности летать, и отпускаем его дракона. Драконы становятся свободными и как правило возвращаются в долину. А воины… Там сложный процесс, — он помедлил, — они словно разом лишаются части своей силы, с которой сроднились. Ну представьте, как если бы вам отрубили руку или ногу.

— Какой ужас! — Невольно вырвалось у меня.

— Вот именно. И только такой дурак как Игнис мог добровольно пойти на это, несомненно зная, что его ждёт.

— Но зачем он это сделал? — Я не понимала. Ответ был на поверхности, но я упорно его не видела.

— Я думаю, что он хотел оставить Аросу свободу, дать ему жизнь и возможность. Как бы вам сказать… Поскольку привязку всегда инициирует человек, если он погибает, погибает и дракон. Иначе и быть не может. При смерти дракона наездник тоже страдает, но не так сильно. Игнис хотел дать Аросу шанс, — Гест замолчал, а потом добавил уже тихо, уверенный, наверное, что я не расслышу или не пойму, — В этом весь он.

Мы посидели ещё несколько минут. Время словно остановилось. Я вроде бы всё решила, но сидеть и ждать, просто ждать, было безумно тяжело.

Наконец гест словно что-то услышал. Встал и отрывисто произнёс:

— Всё. Они здесь. А теперь, ния, быстро. Пока никто не передумал. Идёмте со мной.

Я кивнула, услышав шелест крыльев за оградой. Амелия здесь, обмен состоялся. Из всех девушек, я смогла помочь только ей, но и то — какой страшной ценой. Я вспомнила Кирию и вздохнула.

Несколько шагов, мы завернули за угол. На небольшой полянке нас ждали драконы с наездниками. За спиной одного из них сидела бледная, как мел, и худая Амелия.

Гест кивнул мне на соседнего воина, я залезла на спину дракона и уселась позади наездника. Сейчас на драконах не было специальных сидений. Сидеть пришлось почти на голой спине. И я с трудом удержалась от желания потрогать дракона. Это был не Арос. И вряд ли он стал бы дружелюбно ко мне относиться.

Несколько секунд, команда геста, и вот мы поднялись в воздух. Я смотрела вокруг почти с равнодушием, невольно возвращаясь взглядом к спине наездника перед собой. Он был рослый уже и немолодой с тёмно-красными волосами. И мне всё казалось, что это какая-то нелепая шутка, что он обернётся, и я увижу лицо Игниса, моего беловолосого защитника.

Но красноволосый воин не исчезал. И мне стало совсем тоскливо. Может быть, я вообще никогда теперь не увижу Игниса. Я сжала губы. Мне нельзя плакать. Иначе вся эта невысказанная боль последних дней грозила вырваться наружу истерикой. Нужно держать себя в руках.

Мы летели почти целый день. Несколько раз драконы резко поворачивали и петляли, чтобы сбить возможных преследователей, наверное. И к концу полёта я испытывала только уныние и тоску. Мне казалось, что все наши усилия тщетны, и нашим планам не суждено сбыться. Поэтому я обрадовалась, когда мы наконец прилетели. Здесь хотя бы будет на что отвлечься.

Мы остановились на небольшой полянке. Местность была мне незнакома. Мы явно были не в Драконьей долине, потому что никаких гор я не заметила. Амелия соскользнула с дракона и буквально упала на траву, прислонившись спиной к небольшому деревцу. Я кинулась к ней.

— Спасибо, — она пожала мою руку, а я вздрогнула. В ней не осталось ничего от прежней весёлой и гордой дочери королевского рода. Бледная, раздавленная, несчастная. Я вздохнула.

— За что? Думаю, воины спасли бы тебя без моей просьбы. — Я почему то не хотела, чтобы она знала про жертву Игниса. Ей было бы тяжело это знать, а мне — ещё тяжелее рассказывать. — Отдыхай. Всё будет хорошо. — И я сама откинулась на древесный ствол.

Хорошо было бы уснуть и забыть обо всём. Но увы. Поэтому я направилась к гесту и воинам, которые сидели возле одного из драконов и о чём-то говорили. Может быть, они скажут мне о том, что собираются делать. Сидеть и ждать было невыносимо.

Но воины как по команде замолчали, когда я подошла к ним. Не хотят делиться секретами? Что ж этого следовало ожидать. Я поджала губы и вздохнула. Наверное, надо было отойти. Наверное, я не имела права настаивать. Но… Перед моим взором словно вживую предстал Игнис. И я твёрдо решила — никуда не уйду, пока не узнаю, что воины задумали. Неизвестность была гораздо худшей пыткой, чем возможность знать хоть что-то.

Я решительно направилась к гесту, который остался один. Воины разошлись по своим делам. Но возле самого воина моя решительность испарилась. Я никак не могла решить, с чего начать разговор. Тогда гест заговорил сам.

— Хотите знать, что мы собираемся делать, ния?

— Если это возможно, — кивнула я. В конце-концов почему я должна чувствовать какую-то неловкость? Пусть для них я дикарка, но и они — не великие короли или маги.

Прежде чем заговорить, гест вздохнул.

— У меня есть несколько человек, не так уж и мало, впрочем, которые недовольны существующим порядком вещей. Они согласны, что казнь Игниса за несчастный случай с Вадарком — слишком жестокое наказание. Но вряд ли нас кто-то будет слушать, — гест сам не заметил, как заменил «они» на «нас». — Хотя мы попытаемся решить всё мирным путём. Но об этом ещё рано говорить, — гест замолчал, а потом добавил. — Как только мы узнаем, когда собираются казнить Игниса, сразу сообщим вам, ния. А ещё отправим несколько наездников с драконами на площадь. Всё-таки драконы — это внушительная сила.

Я поняла, что большего от геста не добьюсь, поблагодарила его и направилась к нашей стоянке, где уже спала Амелия, заботливо укрытая одеялом. Всё-таки простые воины здесь на порядок лучше и человечнее, чем маги. У нас же было наоборот. Человек из высокого сословия должен был быть более обходительным и дружелюбным, чем простой народ, иначе его бы подняли на смех и перестали уважать. Ведь уважают прежде всего за личные качества и воспитание.

Я вздохнула. После всех волнений сегодняшнего дня вдруг сильно захотелось спать. Но какая то одна мысль не давала мне покоя. Мне хотелось увидеть Игниса, удостовериться, что с ним всё в порядке. И хотя я не обладала ни крупицей магии и даже думать не хотела, как я могу видеть его,(И только его. Как ни пыталась увидеть Марка или Галату — ничего не выходило) всё равно была уверенна, что именно вижу. Ведь говорят же, что когда то наши предки умели чувствовать любимого на расстоянии.

Поэтому я закрыла глаза и представила его образ. Лёгкий, чистый, такой, каким он мне казался, как будто я видела его душу, а не внешность. Это так сложно объяснить, что я не хотела даже и пытаться.

Несколько секунд ничего не происходило. А потом я увидела своего беловолосого воина. Нечётко, но увидела. Он сидел в тёмной комнате. Теперь я знала, что это — тюрьма и смотрел словно в никуда открытыми глазами. Я попыталась задержать видение, но не смогла ничего. Оно снова уплыло, исчезло. Но главное, что он был жив. Это — самое важное. Пока я могу так видеть его, нет ничего страшного. Я надеюсь.