Я, депутат... Всенародный избранник

Для обоих многое было непонятным в ее затеях, но слушались они беспрекословно. По ее же распоряжению Алексей Иванович звонил в гараж, обслуживающий депутатов его партии, где были заказаны две машины отечественного производства, в которые они должны были пересесть при подъезде к хозяйству, где им предстояла завтрашняя встреча.

– А то, знаете, неприятно смотреть, как вы разъезжаете на мерседесах да в джипах, когда народ голодает, – объяснила она мотив своего распоряжения. Да еще добавила: – Надо быть хоть чуть-чуть патриотами своей страны. Можно и потрястись немного в наших автомобилях. Всего-то несколько часов.

На это Алексей Иванович отреагировал улыбкой.

– Нам и не придется вовсе трястись: в гараже на этот случай приготовлены несколько «москвичей» и «жигулей», и есть даже один «запорожец», сделанные специально по нашему заказу в Японии. Все они нафаршированы всем японским, включая и мотор, только корпус от наших.

– Ну, и прекрасно, чувствуется, что и у вас в партии есть думающие люди, – подытожила Эльвира. После чего скомандовала:

– Всем спать, завтра предстоит тяжелый день.

Марк Семенович отправился на свое прежнее место, на диван, а наши голубки еще долго ворковали за закрытыми дверями спальни, там и затихли.

Марк Семенович на сей раз реагировал на это без нервов, а просто повернулся лицом к спинке дивана, закрыл подушкой слышавшее ухо и тут же заснул.

ГЛАВА 4

Приезд Эльвиры в совхоз, где она должна проявить инициативу и показать себя

(Без отваги нет и браги)

Приехали они в хозяйство не первыми. Перед гостиницей уже кучковались мерседесы и джипы последних и предпоследних моделей.

– Ваш оппонент уже на месте, вас дожидается, – не без злорадства в голосе заметил Марк Семенович, показывая на джип новейшей модели.

– Это вы о ком говорите? – как бы не понимая, но с тревогой в голосе спросил Алексей Иванович.

– Ну, как о ком? О Худинском, конечно же. Это его джип, сделанный по личному заказу. Видите, сколько антенн понавтыкал, со всем миром связь держит, думаю, и космическая там есть.

Алексей Иванович тяжело вздохнул.

– Черт его прикатил, и не лень ведь было сюда переться.

Вообще-то до самого последнего он надеялся, что тот, может, не приедет сюда, ну, подумаешь, совхоз какой-то. Пришлет кого-нибудь из своих помощников, а с ними и побороться было бы полегче, да и безопаснее, чем с ним. Но, видать, и для его партии это место было важно.

Фасад гостиницы был украшен красными полотнищами и портретами президента. На одном из плакатов было выписано уже облупившейся краской: «Привет депутатам Верховного Совета СССР».

Свое настроение Алексей Иванович выразил недобрым ворчанием:

– Даже не потрудились переписать транспарант, остался из прошлого, туды их в качель.

– Так ваши же люди писали, поностальгировали хотя бы по прошлому, Алексей Иванович, – заметил, и опять не без ехидства, Марк Семенович.

На сей раз Алексей Иванович никак не отреагировал на замечания своего помощника. Видно, страх перед туманным будущим сковал его волю. Он, подперев голову руками, грустно смотрел на джип своего врага. Ну, а у Марка Семеновича после случая перевоплощения Эльвиры перед магазином как будто бы что-то надорвалось внутри, и все, что ни говорил Алексей Иванович, у него вызывало неудержимое раздражение. Вот и сейчас, увидев «москвич» уж какой-то совсем старой модели, он показал на него рукой Алексею Ивановичу, не преминув заметить:

– Да и второй, похоже, тоже здесь. Коммунисты не дураки, большие любители людям пыль в глаза пускать.

Надо сказать, что Эльвира вышла намного раньше, еще на подъезде к совхозу.

– Это для конспирации, не надо, чтобы нас видели вместе, – объяснила она свой поступок.

Как было задумано, группа Алексея Ивановича перед въездом в хозяйство пересела в «Волгу» и «жигули». А два джипа оставили на подъезде к поселку, недалеко от дороги, ближе к ферме. По ее распоряжению кроме охраны в машинах были оставлены девушки «не тяжелого» поведения, прихваченных ею на путях. Смысл их пребывания в джипах депутату и его помощнику был не совсем ясен. А на их любопытствующие вопросы Эльвира ответила просто:

– Так надо. Что называется – без комментариев.

Когда они покинули джипы, девушкам, как показалось это Марку Семеновичу, было приказано в довольно мягкой, но настойчивой форме вести себя прилично.

– Не вздумайте заводить шашни с охраной, иначе я вас лишу прогрессивки, – совсем не строго заявила Эльвира.

Незначительность экономических санкций и тот тон, которым это было сказано, наводило на мысль наблюдательного Марка Семеновича, что это было озвучено больше для подзадоривания девиц к совершению именно этого акта, но никак не наоборот. Впрочем, мыслями по этому поводу он благоразумно не стал делиться ни с кем из присутствующих. Вообще-то нужно сказать, что Эльвира полностью перехватила инициативу по проведению намеченного мероприятия.

Алексей Иванович, как ребенок, во время поездки постоянно приставал к ней:

– Как же будет завтра, Эльвирочка? Ведь надо что-то предпринять.

Как вы помните, на завтра был назначен спарринг между депутатами. На все приставания Алексея Ивановича Эльвира похлопывала его ладошкой по колену – сидели они в машине напротив друг друга, – и успокаивающе отвечала:

– Ну, что вы, Алексей Иванович, зря волнуетесь. Не надо, все будет окей, полностью положитесь на меня.

Марк Семенович сохранял видимую независимость; всю дорогу просматривал брошюры, которые в изобилии им были предоставлены господином Бабарыкиным, делая в них пометки. А когда Алексей Иванович начинал нудить и задавать глупые вопросы Эльвире, он страдальчески кривил лицо и утыкался в окно, делая вид, что его очень интересуют подмосковные ландшафты. В машине Эльвира продолжала наставлять, распределяла роли, кому и что делать.

Сегодня же по приезде Алексею Ивановичу было предписано встретиться с директором хозяйства. Организацию этого серьезного мероприятия Эльвира брала на себя. Еще до приезда сюда она уже знала, что директор хозяйства – страстный охотник, и не только за лесными обитателями, но и за женщинами. Эту информацию она получила с подачи Алексея Ивановича, который, оказывается, давно его знал, и они даже дружили, и, похоже, дружба их скреплялась как раз этими двумя невинными увлечениями. Ну, может быть, и еще одним. Еще тогда, в Москве, при обсуждении директора хозяйства, когда Алексей Иванович докладывал об его увлечениях, она произнесла загадочную фразу:

– Ну, тогда мы с ним поладим.

Впрочем, загадочной она оставалась для Алексея Ивановича, но никак не для его помощника. Тогда он зло посмотрел на своего шефа и прикусил губу. Специально для этого случая было куплено коллекционное ружье, патронташ, и к ним присовокуплен еще и ягдташ. Последний, по настоянию Эльвиры, был с неохотой пожертвован Алексеем Ивановичем для общего дела. Ранее он его привез из Франции, где он и его коллеги гостили по приглашению французских парламентариев.

– У вас он пылится, а для дела сгодится, – прочла, как стихи, свой вердикт Эльвира, изъяв их из рук не хотевшего его отдавать Алексея Ивановича.