Я, Дикая Дика
Шрифт:
Ни с того ни с сего, вдруг встретились с Ветром, через пару недель полной тишины с обеих сторон. Так, как будто и не было между нами никаких траблов, и мы всегда были просто добрыми приятелями. Столкнулись случайно на Молодёжке, я после универа прогуливалась. Пошли прошвырнуться. Потрещали ни о чём — ну, совсем как нормальные друзья! Я уж и расслабилась! Попили коктейля, посидели на лавочке. Когда половину баттла освободили, то прорвало — начали бешено целоваться, вцепляясь в плечи и рёбра друг другу. И вдруг я сказала, распалённая:
— Давай поженимся!
Бог же его знает, что мне стукнуло…
— Давай! — ответил он моментально, даже не дав мне переварить, что я сказала-то! Плохо соображая, оглушённая, я закурила, остывая, и глядя себе под ноги.
— А… когда? —
— Что, правда?! — я вся дрожала. Почему — не знаю.
— Правда.
Меня всю пробило снизу, по позвоночнику будто горячей стрелой, я вскочила, глядя ему в лицо, он дьявольски ухмылялся.
— А… — что я хочу сказать?
— Боже, Ветер… ну, ты и…
Развернулась и побежала прочь! Что я творю? Кошмар…
Я бежала долго, пока совсем не выдохлась, и леденящий воздух не выжег лёгкие до нестерпимости. Сама от себя, видимо спасалась… Завернув в первый попавшийся дворик, села на лавочку, отдышалась, и закурив, сообразила — ему нельзя. Он псих.
— Ди-ка… — сказала я себе вслух, запрокидывая голову к серому небу тёплой зимы: — Дика, да ты сама псих! — и безрадостно расхохоталась, хотя впору бы заплакать…
— Так-то.
Грубо примяла полускуренную сигарету о каблук, встала и ушла прочь, в неизвестность.
Бывают такие дни — вот как сегодня — когда просыпаешься, и в тот же миг сердце схватывает томительная, беспричинная тоска… Ужас разливается везде, и нет ни одной мысли, только чувствуешь, как от страха перекосилось лицо. Потом начинаешь думать, что надо встать — бр-р! — и идти в универ. От этого ещё ужаснее, будто в универе тебя не ждёт совсем уж ничего хорошего, и даже что-то страшное по дороге… оставшись лежать ещё минут десять — а время-то уходит! — начинаешь продумывать — а чего такого, если не пойти вообще? Ведь вдруг по дороге что-то и вправду случится? Чего уж хорошего… можно, конечно, сказать — да прям, ерунда! А это ведь — универ! Но, товарищи — может перевернуться автобус, может машина сбить, маньяк напасть. Да мало ли! Кирпич на голову, пресловутый. А разве мне универ важнее жизни? А хоть бы и так — но тогда ведь некому будет этот универ таковым считать! Если я не дойду до него… вот потому я лучше не дойду другим способом — много более приятным! — я дома останусь! А потом пойду, но не в него. Уф, вот на этой мысли я перевела дыхание. Ну, надо же — стоило только отказаться от стандартной схемы дня — как сердце отпустило! Я уже одетая и умытая спокойно похлебала супчика, и завалилась обратно в едва прикрытую постель. Как хорошо быть одной! Это сначала, когда страшно и разбита — хоть на улицу беги в одних трусах! А потом — божья благодать! Маме скажу, когда вечером позвонит, что всё путем, а зачёт ещё не сдала — «так Захарова не было! Вот гад, а сказал, что будет!» Я рвусь ему зачёт сдать, а он… хотя, Захаров-то сегодня и будет. Да и фиг с ним, с зачётом — в понедельник социологи идут сдавать, ну и я вместе с ними! Кучей веселее, а сегодня бы пришлось одной к преподу подваливать, прикопается ещё, мильон вопросов задаст! Короче, нах.
Так, пока чёлку разглаживаю, надо подумать, что я сегодня куплю! Воистину, душу женскую греет и тоску разгоняет — шопинг! Я тоже не исключение вовсе, и шопить обожаю! Конечно, когда сил хватает. Хорошо бы записать, чтоб не забыть… я поймала свой тусклый, затравленный взгляд в зеркале, и веселости моей поубавилось… Плечи опустились. Я обманываю себя, пытаясь встряхнуться, а на самом деле… универ я продолбала не просто так, это ясно. Надо ли мне шопинг этот, чего у меня ещё нет в шкафах? Ну, да, любимая строгая юбка истрепалась. Ещё на рынке гольфики полосатые видела мимоходом — вот для ролевой игры с Ветром вещь! В «Suncity» корсет на шнуровке — строгий такой, без кружев и серёжки — браслетики в «Гостином дворе». Весёленький блеск для губ. Крем для век… в голове так и щёлкают необходимые закупки. Конечно, их будет больше, намного больше! Прихвачу, небось, полудетскую модную юбочку. И штанции «милитари» — будто нет их у меня! Но пройти мимо не могу! «А таких нет!» — подумаю. Лак для ногтей, такого офигительного цвета! И чулочки с невообразимым узором, эротичные.
Потом в кафешке посижу, капуччино выпью,
с пенкой. И пива. Тёмного, чешского. Покушаю чего-нибудь, интересного.ДВДшку прихвачу, если попадётся что хорошее. Закажу картошку-фри и салат овощной на дом, развалюсь с коктейлем у компа…
Да, надо бы ещё «Captain Black» прихватить, красненькие! А то чуется, к вечеру самое оно будет спокойно покурить прямо в кресле. И сладкий дым повиснет в полутемной комнате, синие блики летают по стенам от монитора, и в них мистически путаются вялые струйки и завитки дыма. Класс! Мне уже хочется вечера, чтоб быть довольной и усталой. По всей комнате разбросаны шмотки, на мне новые трусики и гольфы, и рубашка с корсетом. А возможно и нет. И я уже полупьяна от коктейля с коньяком, ноги вытянутые гудят. Я медленно покуриваю, на экран не смотрю. А смотрю на свои длинные ножки — ах, какие сексуальные лолитовские гольфики! Положив осторожно руку на коленку, так удобно залезть мне под крохотную разлетающуюся юбочку… Ветер…
«Хорошо, что тебя со мной не будет, и я смогу мечтать о том, что ты со мной сделаешь, и ласкать себя сама, уронив банку коктейля и забыв о фильме, запрокинув голову кусать губы, и вскрикивать иногда…
Хорошо, потому что ты бы всё сделал по своему, а мастурбируя полупьяная, я рисую нужные мне сценарии! Да, Ветер, ты тем и хорошо, что каждый раз меня насилуешь, не считаясь с моими интересами — и всегда очень хорошо, хоть яи не удовлетворяюсь этим, а бываю лишь измучена и выпотрошена. Но мои сценарии гнетут меня, мне же хочется воплощения и моих идей! Тогда чего же я молчу? Да кто же знает… а зато какой кайф, немыслимый моральный, когда желания вдруг совпадают! Я бываю удивлена и тону в тёплом счастье, что ты меня понимаешь, что у нас с тобой совпали сценарии — значит, ты меня… любишь? Просто сам себе не признаёшься…»
Я подняла голову от дневника, который заполняла неудобно скрючившись на постели, и вдруг ощутила, что запал мой прошёл. Я не хочу уже так вот встать и идти. Оказывается, очень хочу спать… спина болит, и голова тяжёлая. Ладно, схожу потом. Когда проснусь. Неопрятная морально ты девка, Дика! — подумала я, заворачиваясь в одеяло. Непоследовательная, издерганная, и всегда положенный ход вещей нарушающая… как жить тебе? И сердце вон болит — с чего бы? Высыпаюсь, курю мало… страх этот утренний. Измотал меня Ветер. Издёргал! Это же перманентное напряжение! Кто ж такое выдержит? Спи, детка. Не плачь только…
А потом…
Ветер позвал встретиться, прогуляться — но нет, не меня! А Гоблина!! Вот и нихрена себе, эти два убогих скота, моих любовника, обменялись телефонами! Меня загоняют в ловушку — они объединяются, за моей спиной! Когда Гоблин радостно оповестил, что мы приехали сюда, на Пятачок, не просто так, а тусануться с одними хорошими людьми, я прямо похолодела, ощутив кожей, что это за люди будут…
Они и возникли совсем не с той стороны, откуда я ждала, и потому не видела их, пока не подошли совсем близко.
— О, а вот и наши друзья! — крикнул Гоблин, воздевая руки, и я вздрогнув, как укушенная, резко обернулась.
— Блядь, ты совсем… Нашёл кого позвать! — зашипела я в уши парню, криво улыбаясь. Ветер сам по себе всегда не к добру, а уж здесь, при Гоблине, да с таким взглядом нехорошим!
— Да ты что, они же друзья твои, я думал, ты хочешь… — начал Гоблин, но Ветер уже в один прыжок оказался рядом, и раскинул руки обнять:
— А ты что, не рада? — схватил меня, сука, кости хрустнули: — Привет, детка!
— Здрасссти… — процедила я, а он почему-то засмеялся. Издевается, ясен пень. На Ленку я взглянула лишь мельком. Пошла она, не интересна. Всё равно не в курсе злой задумки своего уродского парня! Вот что Ветер задумал, знать бы, чтоб опередить! Этот уж подставит так подставит!
— Ну, так что, пошлите сразу же бухать, не к месту промедленья! — поэтически выдал Ветер, показывая два баттла «Трёх топоров» в Ленкиной торбе. Хых, так она ещё и таскает тяжести за него! Вот сука убогая! А он-то старается, уж не знает, как бы ещё извернуться над ней! Ещё и бухла самого распоганого припёр, нарочно издевается — деньги-то ему позволяют пойло получше употреблять, пусть не выёбывается! Ненавижу, уже не выношу их, эту мерзкую семейку!