Я для тебя всегда онлайн

— И что в нём должно быть написано? — уточняет мужчина.

— Тебе виднее. И ты лучше в этом разбираешься, — тихо произношу я.

— Разбираюсь я, может и лучше, но всё ещё не понимаю, что именно ты хочешь этим сказать?

— Что при разводе у каждого остаётся то, что было у него до брака. У меня — моя квартира, ну и всё. Сумма на счёте небольшая, поэтому её можно не указывать. Ну, а что остаётся у тебя, действительно виднее тебе. Ну и то, что у нас появится во время брака, понятно, будет куплено на твои деньги и останется тоже тебе.

— То есть, при разводе тебе остаётся твоя квартира, а твои трусики должен забрать я?

— Я не думаю, что ты будешь забирать мои трусики, но формально — да.

Теперь он смотрит на меня, но его глаза больше не смеются:

— Софи, ты долго об этом думала?

— Не очень. Но стала читать про организацию свадеб и увидела этот пункт. Мы ведь с тобой об этом не говорили. Но мне этот вопрос кажется важным, — пытаюсь объяснить я.

— Софи, мы ещё не поженились, а ты уже думаешь о разводе!

— Кирилл, я выходила замуж и даже в кошмарном сне не могла представить, что разведусь с мужем через три года после свадьбы. Но это произошло! Я ни о чём не думаю, я просто говорю о том, что мне кажется важным. И серьёзным. Всё же у меня только квартира, а утебя…

Он привлекает меня к себе, крепко удерживая в своих руках.

— Софи, не будет никакого контракта. Я верю в тебя, и в наши чувства, твои и мои.

— Но….

— Я сказал — нет. Я всегда продумывал каждый свой шаг. Давай просто любить, моё солнышко. Давай верить в любовь.

Как и планировалось, вначале сентября мне снимают гипс в знакомой клинике и назначают разработку. Но двадцатого сентября, в день нашей свадьбы, я уже свободно владею обеими руками. И этот день наступает. Роспись назначена на четыре вечера пятницы. Едва мы с Кириллом успеваем позавтракать, в квартире появляется шторм по имени Катерина. Кирилл уезжает в их городскую квартиру, где компанию ему будет составлять Антон. В нашей же квартире начинает работать команда специалистов по созданию свадебного антуража, а мной занимается команда визажистов. Через два часа не узнать ни меня, ни квартиру. Я не стала выбирать пышное платье, отдав предпочтение силуэтному наряду из белого атласа с закрытыми плечами, хотя само платье имело короткий рукав. Длинное платье впервые хорошо сочеталось с моим небольшим ростом и выгодно подчёркивало фигуру. Возможно из-за довольно сложной драпировки и хорошо продуманного дизайна. Фату я также отвергла. Принцессой я уже была, теперь хотелось побыть просто любимой. В итоге я остановилась на сложной причёске, но концы завитых волос были свободны и переброшены на левый бок. А саму причёску украшал и поддерживал красивый венок, сделанный на заказ. Живые цветы я не захотела, потому что они быстро вянут. И, конечно, никакой бижутерии, лишь бриллианты. То кольцо, которое Кирилл подарил мне, когда делал предложение, идеально подошло на левую руку. Обручальные нам делали на заказ — широкие золотые ободки, украшенные интересным узором. Внутри — гравировка с нашими именами: у него — София, у меня — Кирилл.

Фотограф фотографирует меня в домашних декорациях. Затем я сажусь в какую-то дорогущую машину, предоставленную Антоном Савельевым. Мы с Кириллом встречаемся в самом центре Москвы. Начинается основная фотосессия. Затем, уже на одной машине, приезжаем к месту регистрации. В небольшом помещении лишь сотрудница Загса и мы. Звучат стандартные слова и наше традиционное «Да». Но на этот раз мы даём клятвы не толпе гостей, а самим себе. Это, пусть и гражданское таинство для нас двоих. И первый поцелуй уже в роли мужа и жены, принадлежит только нам. И первый совместный ужин мы делим на двоих. Всё в этот вечер для нас двоих. И ночь только наша. Первая, законная, супружеская.

Эпилог. Десять лет спустя

Сегодня очередное двадцатое сентября. Этот день выпадает на субботу. Возле меня бегает команда визажистов. Выгляжу я очень хорошо, несмотря на свои тридцать восемь. Но сегодня особый день и выглядеть я должна великолепно. Когда макияж и причёска сделаны, одна из трёх горничных, работающих в нашем доме, помогает мне надеть шикарное вечернее платье, сшитое на заказ. Под меня. Никого другого в таком наряде не будет.

Кирилл, как всегда, заходит без стука.

— Лена, оставь, пожалуйста, нас с женой наедине. И проследи, чтобы никто не побеспокоил.

— Ещё драгоценности не одеты, — напоминает горничная.

— Я сам, — кивает Кирилл. — У нас ещё есть полчаса.

Горничная выходит, а я поднимаюсь с кресла, чтобы встретить мужа. Мужчину, которому десять лет назад сказала: «Да». Он всё так же красив в свои сорок три. Даже волос не стал седеть. И всё также потрясающе выглядит.

— Какое у меня прекрасное солнышко. Единственное. Неповторимое, — последние слова Кирилл мне шепчет уже в волосы, потому что я буквально влетаю в его объятия.

— Кира, Кирочка, я так тебя люблю, — не могу сдержать собственных эмоций.

— Больше, чем десять лет назад? — улыбается он.

— Больше, — серьёзно отвечаю я. — Намного больше, потому что с каждым годом моя любовь только растёт.

— Моя тоже, — признаётся муж. — С каждым годом появляется новая грань.

Он берёт лежащие в футляре серьги с бриллиантами и вдевает мне в уши. Затем колье, хорошо гармонирующее с платьем, которое сам подарил этим утром. Дальше идут браслет и кольца.

— Я похожа на новогоднюю ёлку?

— Нет, на жену преуспевающего банкира, — смеётся он. — И на очень любимую женщину.

— И счастливую, — добавляю я.

— И желанную, — продолжает Кирилл. — Солнышко, я безумно тебя хочу.

В его глазах плавится золото, и я горю от этого жара. Шурша платьем, сбрасываю с ног туфли и опускаюсь коленями на мягкий ковёр. Подняв руки, расстёгиваю ремень и молнию брюк. Научилась это делать за секунду за годы нашего брака. Возбуждённая твёрдая плоть уже знакомо тычется мне в лицо, выискивая так нравящийся ей ротик. И я не заставляю долго томиться любимую игрушку, беру её в рот, облизывая и посасывая. С каждым движением тяжёлый стержень проникает всё глубже в моё горло, а рука Кирилла всё сильнее давит на мой затылок. Я запрокидываю голову, чтобы легче принять твёрдый член. Дискомфорта почти не ощущаю, опять же, приноровилась за последние годы.

Кирилл стонет, говоря мне какие-то нежности, хотя его движения грубы и хаотичны. Он полностью отдался желанию. Я больше не ласкаю его, сосредоточившись на собственном дыхании. Ещё пара минут и в заднюю стенку горла ударяет обжигающая струя. Я сглатываю и продолжаю ласкать, пока не затихнут последние спазмы испытанного наслаждения. Затем привычно жду, пока муж намочит в воде край полотенца, чтобы приложить к припухшим губам.

— Сколько раз зарекался тебя трогать, — вздыхает супруг. — Опять в газетёнках напишут, что ты увеличила себе губы.

— А наутро они снова бесследно исчезнут, — смеюсь я и долго смотрю в зеркало. — Вроде, всё прошло. Идём, а то в ресторан опоздаем. Некрасиво заставлять сто пятьдесят человек ждать.

— Ещё минуту, — просит Кирилл, вновь обнимая меня. — А девочка не хочет сладенького?

— Девочка потерпит до ночи. А то твоё сладенькое плохо сказывается на моей фигуре.

Мы оба смотрим в широкое окно второго этажа. Где-то внизу смеются наши дети. Максим родился через два года после свадьбы, теперь ему восемь. Ксении всего три. Ну, и учитывая нашу обоюдную любовь к сладенькому, я уверена, что моя фигура округлится ещё раз. Может, через год.