Я – другой. Книга 6. СПАС I

– Так ставь его на автопилот и возвращайся на «Ангел».

– А зачем, Мирко? Ты хоть раз летал с удобствами экстра-люкс? Нет? Ну вот и не завидуй, – рассмеялся я.

Искусственный интеллект «Рубина» выделил мне гостевые апартаменты. И, заселившись в них, я почувствовал, что у меня начался долгожданный отдых. Сочетание двухспальной кровати, в матрасе которой можно было утонуть, и гравитации без скачков – вот что нужно было моему измученному вахтами организму. А ванна была больше похожа на бассейн, я от края до края мог свободно плавать!

К станции «Бриллианс» я подлетал отдохнувшим, посвежевшим и даже слегка порозовевшим.

– «Бриллианс-4»! «Бриллианс-4»! Вызывает вас «Рубин-16», прошу разрешение на стыковку! – выполнил я в общем-то будничную процедуру.

– А еще пересылайте нам бабки, бабки, бабки! – добавил Мирко. Хорошо, что он произнес это на закрытом канале.

– «Бриллианс», я «Рубин»! Ответьте, – повторил я. Странно, но служба навигации у корпоратов обычно вышколена и приучена отвечать на первый же вызов. – Я «Рубин», жду подтверждения о стыковке.

– «Бриллианс», мы вашу птичку привели! – На этот раз Мирко объявился на общем канале. Но ему тоже не ответили.

Я бы назвал станцию «Семицветик»: к ее центральному стволу крепилось семь «лепестков», находившихся в постоянном вращении. Но «Рейнбоу» выбирала максимально пафосные названия, одни «рубины» да «бриллианты».

– Не отвечают, что будем делать? – спросил Мирко.

– Смотри, на третьем лепестке есть четыре свободных стыковочных. Идем туда.

– Без разрешения?!

– У них, скорее всего, технические проблемы со связью. Заодно поможем их устранить. Я иду на стыковку первым.

Я не просто так торопился первым попасть на станцию. Хоть она и была чисто гражданской, однако турели самообороны имела. По документам они числились как противометеоритные орудия, но они с тем же успехом могли и корабли потрошить. Стыковку мы осуществляли без разрешения, и у «Рубина» было больше шансов завершить ее без последствий.

Во время сближения я продолжал вызвать станцию, но ее персонал упорно игнорировал запросы. Однако над мачтой стыковочного узла горел зеленый маячок, впустить нас в свое нутро станция была явно не против. Автоматика «Рубина» сработала на отлично, мне даже не пришлось браться за рычаги управления, корабль провел процедуру сам.

– Теперь твоя очередь, – сказал я Мирко.

Бочкообразный «Ангел» пришвартовался рядом с изящным «Рубином». Вот тут-то и пора было объявиться операторам со станции. Даже если на ней и существовали проблемы с внешней связью, то теперь, после стыковки, мы были подключены в общую сеть по проводам. Но «Бриллианс» продолжала хранить молчание. Такой ситуации в принципе не могло быть! За исключением случая, если персонал вдруг и разом покинул станцию. Ну или… скоропостижно и массово скончался.

– Что делать будем?

– Попробуем внутрь попасть…

– Но как?! – перебил меня Мирко.

– Коды доступа, – напомнил я ему.

Можно сказать, что нам сильно повезло. Коды, которые нам передали для открытия «Рубина», сработали и на станции. Люк в стыковочном узле, ведущий на станцию, передо мной послушно отворился и… фу! Что за жуткой кислятиной понесло?! Я торопливо задраил люк.

– Мирко! Не вздумай выходить без скафа! – предупредил я своего напарника.

– В скафандре? На станцию?! Зачем?!

– У них какие-то проблемы с качеством атмосферы. Воняет страшно. Я не уверен, что этим воздухом безопасно дышать…

– Надо срочно связаться с руководством «Рейнбоу»!

– Зачем?

– Ты представляешь, какие деньги мы можем запросить за спасение целой станции? – Мирко всегда был предприимчивее меня. И если он чувствовал запах больших денег, то, как гончая, шел по их следу до самого конца. – Это же можно считать единым заказом? «Рубин» и станция? Они ведь плавно перетекают друг в друга, да? Ты же меня не бросишь?

– Не говори чушь, не брошу. К тому же людям на «Бриллианс» срочно требуется помощь: похоже, сами они не справляются.

– Центральный офис не отвечает. Еле пробился сквозь помехи, а мне предложили оставить отзыв для отдела контроля качества. Обещали, что проанализируют его и обязательно ответят. Ну, я им наговорил, что ситуация критическая. И сумму назвал. Пускай думают. Хорошую сумму, Даня, мы тебе обеспечим достойную пенсию!

Расстраивать друга и говорить, что оставаться в Солнечной системе не собираюсь, я не стал. И там, куда я отправлюсь, пенсия мне ни к чему.

– Ладно, работаем! Делаем так: я выхожу первым…

– Продолжай, мне твой план уже нравится. – Мирко никогда не спешил кидаться в полымя первым. Для подвигов у нас в компании был я. Однако не сказать чтобы я открывал люк без намека на страх. Мне не нравилось то, что произошло на Весте. И мне абсолютно не нравилось то, что творилось на станции.

Проблемы на «Бриллианс» точно были – когда люк откинулся в сторону, я увидел, что в переходном тоннеле не горит освещение. Ни основное, ни резервное, ни даже аварийное! Тоннель освещали только прожекторы моего скафандра. И еще один тревожный сигнал – не работали генераторы искусственной гравитации, я стоял на полу лишь за счет магнитных липучек на стопах скафандра.

– Даня? Ну как обстановка? Тревога оказалась ложной? – спросил Мирко с затаенной надеждой.

– Не совсем. По крайней мере в энергосистеме у них серьезные проблемы.

– Чудо, случилось чудо! Божечки святы, ты хоть понимаешь, сколько мы на этом заработаем?

– Геморроя?

– Денег! Динариев! Целую гору динариев! Вот скажи, ты хоть раз купался в деньгах? Нет? Так почини станцию, и я тебе это устрою!

– Я посмотрю, что мы можем сделать… – Я протопал до конца коридора и открыл внутреннюю дверь стыковочного узла. – Сука!

– Даня? Что случилось?!

Как сказать Мирко, что я чуть в скафандр не наделал, причем по-маленькому и по-большому одновременно! Едва открылась створка, из-за движения воздуха на меня вылетело тело, едва не заехав мне по забралу вытянутой рукой. Я надеялся, что очередной непонятно по какой причине выведенный из строя синтет, но нет – когда я подхватил и перевернул тело, то обнаружил, что это стопроцентный человек. Не бывает у синтетов красной крови, все их технические жидкости специально красят в другие цвета. И этот человек не задохнулся, не отравился и не замерз. Его убили, проломили грудную клетку, да так, что с одного бока у него через комбинезон вышли два обломка ребер.