Я ее забираю

За ночь коса растрепалась, и я, кое-как пригладив волосы пальцами, заново собрала её. Умываться при Денисе было неловко. Стоя к нему спиной, я чувствовала на себе его тяжёлый взгляд, и это нервировало. Плеснув в лицо прохладной водой, я слизнула с губ капли и, не глядя на Дениса, расплела косу. Понимала, что он следит за каждым моим движением, оценивает.

— Не смотри на меня так, — не выдержав, процедила я, искоса глянув на него.

— Как? — совершенно спокойный голос. Отпив кофе, Денис взял стакан обеими руками.

Кухня была маленькая, нас разделяло не больше пары метров, и я чувствовала кофейный аромат. Кофейный аромат и силу, что исходила от брата Макса так же, как и от него самого. Только если возле Макса мне было спокойно, рядом с Денисом я нервничала и от этого злилась только сильнее.

— Так, словно на мне клеймо стоит, — закончив с косой, перехватила кончик лентой. — Прекрати, Дэн! Я тебе уже вчера сказала — хочешь выяснять отношения, выясняй их с Максом.

Ничего не сказав, он поднёс стакан к губам. Сидел, широко расставив ноги и, абсолютно безучастный к моему раздражению, дотянулся до пакета. Распечатал, и к кофейному аромату примешался запах свежей выпечки. Желудок мой тут же свело голодным спазмом. Только сейчас я поняла, что вчера почти ничего не ела. Понял это, видимо, и Денис. Подвинул ко мне стаканчик и приказал:

— Садись.

Как бы ни хотелось мне высказать всё, что я думаю и о его повелительном тоне, и о позе, к столу я подошла. Не спрашивая, взяла пакет и, раскрыв, заглянула внутрь. Ничего необычного я там не нашла: несколько булочек с марципаном, улитка с корицей, слойки. Достала одну, с сыром и ветчиной, и уселась на соседний табурет.

— Спасибо, — всё же сказала я после нескольких минут тишины и отпила кофе. Капучино с плотной, немного сладкой пенкой. К удивлению, довольно сносный и даже горячий.

— Пожалуйста, — отозвался Дэн и, сунув в рот остатки слойки, снова потянулся к пакету.

— Чем пахнет? — услышала я сквозь шум воды чуть приглушённый голос и поспешила закрыть кран.

В кастрюльке на плите побулькивал почти готовый бульон. Пока Макс спал, я успела приготовить курицу и теперь домывала посуду.

— Зачем ты встал? — вытирая руки повернулась и тут же встретилась с Максом взглядом. Чуть осунувшийся, он казался ещё более опасным, чем прежде. Потемневшие глаза хищно блестели, черты лица заострились. Обнажённый по пояс, он сделал шаг в кухню и мельком глянул на плиту.

— Денис приезжал?

— Да. — Отбросила полотенце на стол. Стоило ему появиться в кухне, воздух мигом закончился, а без того маленькое пространство стало и вовсе крошечным. Вспомнила, как касалась его ночью, уютное тепло его тела, его руку, лежащую поверх моей ладони, стук сердца под пальцами, и отвела взгляд.

— И где он? — чуть кривясь, Макс присел за стол. Взял оставшийся кофе и, открыв, небрежно кинул рядом крышку. Сделал глоток и недовольно поморщился.

— У тебя за спиной, — заметив вернувшегося с улицы Дэна, ответила я. Выключила газ. — Иди в постель, Макс. Я принесу тебе бульон.

— У меня дырка в боку, а не в желудке, — он вытащил из пакета булку и откусил едва ли не половину. Запил остывшим кофе и мрачно глянул на брата. — Новости есть?

— Ребята просмотрели записи с камер заправки, — войдя, Дэн встал возле окна. — Но, как ты и предполагал, толкового там ничего нет.

Макс не ответил. Хмурый, достал из заднего кармана джинсов смартфон и, посмотрев на дисплей, кинул на стол. Рывком отклеил пластырь и зашипел.

— Ты что делаешь?! — взорвалась я. Подлетела к нему и схватила за руку. — Не трогай! Хочешь грязь занести или…

— Замолчи, Марика, — процедил он, стряхнув мои пальцы и ощупал рану. Верхняя губа его по-звериному дёрнулась, ноздри затрепетали, глаза потемнели. — Через сколько это заживёт? — выдохнув сквозь стиснутые зубы, Макс небрежно вернул пластырь на прежне место.

— Если будешь вести себя так, — гневно отозвалась я, — то может и вообще не зажить!

— Заживёт, — отрезал он не предполагающим возражений тоном, будто иначе и быть не могло.

Я только выдохнула и качнула головой. Мельком посмотрела на Дэна и открыла было шкафчик, чтобы достать новый пластырь, но тут лежащий на столе телефон завибрировал.

— Да, — ответил Макс. Нахмурился. И без того мрачный, теперь он выглядел действительно угрожающе. — Какого чёрта понадобилось Куратову в моём казино?! — рыкнул он. — Так надо было вытрясти из него! Да… Вот же сукин сын, — процедил сквозь зубы. — Да. — Взгляд его остановился на мне, и внутри всё оборвалось. Знает? Понял? Нет, вряд ли. Пальцы у меня похолодели, ладони стали влажными. — Я скоро приеду. Не знаю, Георг… Мне всё это не нравится. Слишком много совпадений, а в совпадения я не верю. Да.

Чернота его дьявольских глаз гипнотизировала, затягивала. Что сделал мой брат?! Судя по тому, как вздулась вена на шее Макса, звонок его вовсе не обрадовал. Кое-как взяв себя в руки, я снова потянулась было за пластырем, но внезапно прозвучавший в тишине голос Макса заставил меня вздрогнуть:

— Ты ничего не хочешь мне рассказать, Марика?

Дверца полки, что я успела открыть, выскользнула из пальцев и со стуком захлопнулась.

— Что я должна сказать?

Не знаю почему, но именно сейчас меня охватило нечто схожее с паникой. Голова резко заныла, недавно выпитый кофе тошнотой подкатил к горлу. Коснувшись пальцами виска, я сделала глубокий вдох, выдохнула и, наконец, проговорила:

— Если бы мне было, что сказать тебе, я бы уже сказала.

— Стоило тебе появиться, началась какая-то чертовщина, — бросил Макс и, опираясь о край стола, встал.

— Ну знаешь! — с негодованием бросила я. Голова гудела, но дурнота отступила. В чём он пытается меня обвинить?! Смятение, злость, непонимание происходящего смешались в один клубок.

Денис молчал, только смотрел на меня, не скрывая ни прежнего презрения, ни недоверия. Оба они буквально давили меня своей силой. Если вчера я была готова сказать Максу про брата, сегодня, в присутствии Дениса, у меня не хватало решимости. А что если… если они решат не встревать и просто отдадут меня Ивану?! Кто я для Макса? Сколько у него было таких, как я? Мысль об этом окатила меня горечью и новой волной страха и неуверенности.

В попытке скрыть собственные чувства, я отвернулась и принялась доставать средства для перевязки. Тяжёлое, гнетущее чувство снова подкатило тошнотворным комком, но на этот раз дело было вовсе не в том, что я ударилась головой. Действительно, значу ли я для Макса хоть что-нибудь? То, что он оттолкнул меня, подставился под пулю, могло быть чистой случайностью. Инстинктивным порывом и ничем более. Секс? Это вообще тут ни при чём.

— Нам пора, — я услышала, как скрипнули ножки табурета об пол. — Вся эта ересь начинает действовать мне на нервы.