Я его достану!

– Неужели просто предположить нельзя? – я готова была хвататься за самую тоненькую соломинку. – Да все же пишут, что «возможно», «вероятно», «похожая на…»

– Нам нельзя, – отрезал Архангельский. – Только стопроцентная информация с доказательствами. Просто прими как данность. Иди работай.

Худший день в моей жизни. Просто самый ужасный! После того как я упустила Кощея, думала, что страшнее ничего быть уже не может. Может! Когда у тебя после такого провала все равно выросли крылья и в душе поселилась уверенность, что все еще можно исправить. А потом тебе взяли и просто обрезали эти самые крылья.

Вся жизнь состоит из компромиссов, если ты этого не понимаешь, значит, еще не повзрослела. Мама любит повторять эту фразу, но сейчас мне хотелось услышать, что права я, а не Жора с Виолеттой, что такие, как Кощей, затыкающие рот журналистам, должны гореть в аду, а еще лучше – стать главными героями разоблачительных статей!

Я прислонилась к раме окна и смотрела на «Иглу», расплывающуюся перед глазами – то ли из-за косого дождя, то ли из-за слез, которые против моей воли капали и капали. Сколько бы я сейчас всего сказала владельцу этой самой «Иглы»! Размазала бы его презрительную ухмылку. «Терпеть не могу журналистов». Да мы растерзали бы тебя, если бы могли. Или сможем?

В голове замелькали такие кровожадные картинки, что сама испугалась.

– Ты что тут стоишь рефлексируешь? – сварливый резкий голос Виолетты вернул меня в реальность. – Держи мобильный Халина, звони ему, спроси его…

Я еле успевала записывать за Соколовской, попутно поражаясь ее сообразительности. А ведь и правда, много чего не спросили коллеги, и если он ответит, то можно написать целую статью. Я бы сама не догадалась.

– Все поняла? Вперед!

Страдать снова стало некогда. Не знаю, что на меня нашло, но из Халина я вытрясла все, что только можно. И это мне не показалось, даже Виолетта, проходя мимо и взглянув на экран, цокнула языком и спросила:

– Сколько тебе нужно времени?

– Еще минут десять. Он это только мне сказал.

– Поторапливайся, на время посмотри. Уже все Золушки передохли, а Жора, сама знаешь, совсем не принц.

Когда я, наконец, сдала заметку на редактуру, ощущение было, что из меня вынули все силы. Такое опустошение, хотелось в угол забиться, чтобы никто не видел и не трогал.

– Виолетта, я на телефоне, окей? Спущусь на улицу, воздухом подышу.

Она кивнула, не отрывая взгляда от монитора. Вот и славно, сейчас я больше всего хочу побыть одна. И точно, у подъезда никого не было. Первые пару минут.

– Привет! Что под крышей прячешься? Холодно же?

Елисеев аккуратно стряхнул капли с большого красивого зонта и встал рядом.

– Ты откуда?

– Кофе пил со знакомым, – коротко ответил Ваня. – Тебе Кощеева невеста спать не дает, а мне – тендер. С тех пор как мы написали про «Аркадию», про других претендентов достоверно ничего не известно. Шифруются.

– Значит, с источником встречался? – уточнила я. Источниками у нас называли всех, кто мог что-то рассказать, обычно то, что официально никто не мог или не хотел подтвердить.

– С ним. Так что у тебя случилось?

– Я знаю, на ком женится Кощей, но не могу об этом написать, – призналась я. К чему тут все эти тайны, борьба за эксклюзивы с коллегами, если настоящий соперник отнюдь не журналист.

– Ого! И на ком же? – Ваня заинтересованно посмотрел на меня и убрал с моего лица мокрую прядь волос. Легкое почти интимное касание пальцами моей кожи заставило вздрогнуть. И почему я сразу ему всего не рассказала, не доверилась ему? Он же мой друг, а я… Выпалила ему все, как ну духу.

– А ты оказывается, тихушница, Вась, не ожидал…

Он разочарованно посмотрел на меня, и от этого взгляда на душе стало еще противнее. Если в кабинете Жоры я чувствовала себя несправедливо обиженной, то сейчас словно сама предательство совершила. Похоже, Елисеев считал именно так.

– Мне казалось, что у нас другие, особенные отношения и я для тебя… – Он осекся и махнул рукой. – Ладно, проехали! Я ошибся.

– Постой, подожди! Все не так. Я…

– Что ты? Ты мне не доверяешь, вот и все. Тебе эксклюзив важнее меня. – Я схватила его за руку, но он мягко освободился. – Мне казалось, мы одинаково смотрим на мир, у нас столько общего…

Он развернулся и пошел в сторону от редакции, даже зонт не раскрыл.

Я побежала за ним, туфли тут же промокли насквозь, но меня это мало интересовало.

– Ты куда? Ты же на работу только вернулся.

– Просто погуляю немного, надо подумать. Ты иди, простудишься.

– Никуда я не пойду, пока мы не поговорим! Я то же самое чувствую. У меня ни с кем и никогда не было такого чувства, словно…

– …словно рядом родной человек, – продолжил Ваня, словно прочитав мои мысли. – И вот такое недоверие.

– Если бы я знала, что ты так обидишься, я бы…

– Я не обиделся. Мне просто больно…

– Обещаю, больше никаких секретов между нами! К черту их!

– К черту! – улыбнулся Ваня и обнял меня.

Глава 12

– Я не понимаю, что у тебя за график работы такой, Василиса? – Мама посмотрела на меня обеспокоенно и в то же время недоверчиво. – То спишь чуть ли не до полудня и только потом едешь в свою редакцию, то возвращаешься в одиннадцатом часу ночи и продолжаешь что-то строчить за компьютером. А сегодня? Василиса, это как вообще?!

Мама все свои тридцать пять лет трудового стажа провела на госслужбе с девяти утра до шести вечера. Перестройка, распад СССР, появление рыночной экономики, дефолты и кризисы – все это вообще никак не отразилось на мамином представлении о том, как надо работать. Иногда это становилось проблемой для меня. Как сейчас.

– Мам, в субботу тоже приходится работать, я уже объясняла. – Горячие сырники пахли так аппетитно, что продолжила я уже с набитым ртом: – Ярмарка сегодня, благотворительная, надо просто написать репортаж про открытие, взять несколько комментариев.

– Ты говоришь как заправский журналист. Вообще, очень изменилась, – отметила мама. – И когда ты вернешься?

– Не знаю, ярмарка до восьми сегодня…

– Вечером Влад должен зайти. – После этой фразы мама взяла мхатовскую паузу. Ну не зря же она в институте играла в драмкружке. Что-что, а обращать на себя внимание она прекрасно умела.

– Во сколько? – У меня не было времени играть в мамины игры. Ярмарка начиналась в девять утра, то есть через двадцать минут. Ее должен мэр открывать, а значит, будут важные гости, обязательно в статье его надо будет процитировать…