Я ем города, морями запиваю
Шрифт:
— Может, замену попросить? — встревожился Мельник. — Зачем надрываться, здоровье дороже.
— С ума сошел, не вздумай даже заикаться! — испугался Численко. — Бес и так на меня с подозрением смотрит. Того и гляди, или в дубль сошлет, или, как Вшивцева с Гусаровым на выход определит. Сейчас до перерыва дотяну, а там в раздевалке заново бинт перетяну и все будет тип-топ. Так что смотри, не сболтни никому, понял?
Данила нехотя кивнул. Не нравилась ему эта ситуация, хоть убей. Последив немного за товарищем, он заметил, что тот все сильнее начинает припадать на покалеченную ногу после очередного рывка или удара по мячу. Мельник глянул в сторону расположенной под навесом их скамейки запасных. Голодец привычно подпрыгивал на бровке, раздавая указания полевым
— Малой, не спи!
Набухший сырой мяч ударил в колено и отскочил с лицо, задев кончик носа. Искры так и брызнули из глаз! А следом градом полились слезы. Черт, больно-то как!
— Мельник, сука, упустил своего! — истошный вопль Таракана хлестанул по ушам. Не видя практически ничего, Данила на ходу смахнул влагу с глаз и рванул за улепетывающим от него игроком «Кельна», который воспользовался моментом и обокрал зазевавшегося русского футболиста. — Держи его! — Можно подумать, он сам не понимает, что прорыв немца нужно остановить любой ценой.
Соперника Данила настиг почти у границы своей штрафной. Подстроился и бросился в отчаянный подкат, молясь всем богам, чтобы не въехать пронырливому форварду сзади в ахиллы. Ведь тогда итальянский арбитр скорее всего выгонит с поля. И прости-прощай финал!
Вроде чисто вышло, но проклятый макаронник все равно свистнул. И стремительно бежал к месту столкновения игроков. «Только не удаление! Только не удаление!» Мельник тяжело поднялся с газона, потрепал по плечу изображающего вселенские муки игрока «Кельна» и, чуточку сгорбившись, взглянул на бармалея. Что скажешь, «черный»? Давай, не томи!
— Avviso!.. Warning!
Фух, пронесло! Предупреждение.
— Perdonate.[1]
На лице Антонио Сбарделлы мелькнуло удивление.
— Parla italiano?[2]
Но Мельник лишь отрицательно помотал головой, мол, сказал все, что знал. Что характерно, не соврал. Так уж получилось, запомнил когда-то несколько слов и расхожих фраз, когда неделю провел в экскурсионном туре по «сапожку». Эх, и веселая выдалась поездочка — в группе из мужчин он оказался один одинешенек, а все остальные были девчонки из самых разных регионов России, которым крупная компания оплатила короткий тур за успехи на ниве ударного капиталистического труда в магазинах известного парфюмерного и косметического бренда. Три десятка красоток на одного Данилу! Помнится, во всех городах, что проезжали, он так ни разу в своем номере и не ночевал. Клево погулял под сладкие песни Джиджи Д’Алессио. Точно мартовский кот. Хотя…поездка та как раз в марте была. Ха!
— Опять дрыхнешь?! — Маслов отвесил задумавшемуся товарищу несильный, но обидный подзатыльник. — Какого х…я, Малой?
— Извини.
— Бегом, зелень! — буквально прорычал одноклубник. — Марш в стенку.
Ну, это нормально. Главное, прикрыть самое дорогое для любого мужика место. А не то Малявина точно назад к своему ревнивцу-режиссеру сбежит. Или еще к кому-нибудь. Та еще штучка.
Да что ж такое! Мощный удар Оверата пришелся точно по лицу Мельника. На несколько секунд Данила просто выпал из реальности.
— Малой, слышишь меня? — встревоженное лицо доктора Космынина стало видно постепенно, словно на проявленном негативе. — Слышишь? Сколько пальцев?
— Мы что…на ринге? — разбитые и опухшие губы никак не слушались, слова приходилось буквально выталкивать из себя.
— Шутишь? — просветлел эскулап. — Это хорошо. В глазах не двоится?
— Не, вроде…нормально.
— Встать сам сможешь?
— Ну что вы, доктор, из меня инвалида лепите? — разозлился Мельник. Осторожно приподнялся, потом встал на ноги. Сначала немного повело, но потом вроде бы все пришло в норму. Да и ребята поддержали под локоточки аккуратненько. Судья, что терпеливо торчал рядом, решительно показал в сторону лицевой линии. Понятное дело, следует покинуть поле.
— Док, хорош мне эту гадость под нос совать, — взмолился Данила, когда очередная ватка
с нашатырем едва не воткнулась ему в физиономию. — В норме я, в норме. Маякните лучше Бескову, а то еще заменит, не ровен час.Космынин с сомнением посмотрел на него, но послушался и подал заранее условленный сигнал. Голодец кивнул от навеса, подтверждая полученную информацию.
— Не спеши, — врач придержал Мельника за рукав. — Все равно через минуту на перерыв.
В раздевалке к Даниле подошел Голодец. Долго рассматривал разбитую физиономию игрока и молчал, о чем-то размышляя.
— Адамас Соломонович, а вы не знаете таких ребят: Гуцаева и Кипиани? Они местные, тоже динамовцы. Вроде.
Тренер ошарашено раскрыл рот.
— Малой, ты чего, бредишь что ли? Может, доктора кликнуть? Так я мигом.
— Да нет, все в порядке, — успокоил его Мельник. — Просто вспомнилось почему-то. Реально талантливые пацаны. Вы бы посмотрели их, пока мы в Тбилиси?
— Тьфу на тебя, малахольный, — отшатнулся Голодец. — Надеюсь, это не заразное. — Он отошел в сторону, качая головой. Данила посмотрел ему вслед долгим взглядом. И чего, спрашивается, Таракан кобенится, правда ведь отменные футболисты.
— Не забывай отрабатывать назад, — придержал Данилу в дверях хмурый Бесков, когда игроки выходили на второй тайм. — Они сейчас вперед полезут, счет сравнивать, поэтому построже в защите. Помни, время чистых дриблеров закончилось, нужно играть командно! Работай на опережение, на перехватах. И, я тебя умоляю, без всех этих твоих фокусов, ладно?
Ага, щаз! Только шнурки на бутсах поглажу. А народ повеселить? Мельник вдруг вспомнил, как еще в прошлом сезоне видел в одном из телевизионных сюжетов совершенно чумовые финты Михаила Месхи — на поле встретиться с ним очно, к сожалению, не удалось. В первом круге сдавал экзамены в ШРМ, а во втором уже самого прославленного грузинского форварда в составе тбилисского «Динамо» не было. Но Яшин, помнится, как-то рассказывал, что местные болельщики покупали на игру сразу два билета: чтобы в каждом из таймов находиться на той трибуне, возле которой играл Месхи. Что ж, потрафим тем, кто не поленился и пришел сегодня на стадион.
В одном из подходящих моментов, оказавшись с глазу на глаз с защитником «Кельна» Фрицем Роттом, Данила всем своим видом показал, что собирается идти не во фланг, а по центру. Юный нападающий даже сделал резкий выпад левой ногой в том направлении, а следом и качнул туда же корпусом. Но мяч при этом сохранил под голеностопом своей правой ноги.
И Ротт купился! Он, следом за форвардом, сделал шаг, решив рвануться за скоростным противником. И в ту же секунду Мельник неуловимым резким движением правой стопы протолкнул круглого немцу в «домик» — между ног — чтобы сократить себе самому расстояние до встречи с мячом, а сам стремительно оббежал защитника справа, оставляя того у себя далеко за спиной. Как там про такую ситуацию Бесков однажды на тренировке высказался: «Он на трех метрах от защитника на восемь убегает. Хрен догонишь!» Уж что-что, а стартовый рывок у Данилы был что надо. И долговязый капитан «Кельна» Тилен, попивший крови у Мельника в первой игре застыл на мгновение с разинутым ртом после необычного, практически циркового трюка. А когда опомнился, было уже поздно — проклятый русский выскочил на рандеву с молодым голкипером гостей и хлестко пробил, не сближаясь. 2-0
«В-вах!» — дружно выдохнули трибуны.
«Зараза!» — восхищенно выругался на скамейке Бесков.
«Молодец, чертушка!» — налетели одноклубники.
«Здравствуй, Базель!» — подумал Данила, падая на раскисший газон под напором товарищей.
[1]Perdonate (итальян.) — Простите.
[2]Parla italiano? (итальян.) — Говоришь по-итальянски?
Глава 13
1969 год. Апрель. Москва
Дверной звонок задребезжал, когда Мельник ставил на огонь кастрюльку под привычные вечерние пельмешки. На тренировках в последнее время выматывался так сильно, что организм настойчиво требовал подпитки.