Над окошком месяц. Под окошком ветер.Облетевший тополь серебрист и светел.Дальний плач тальянки, голос одинокий —И такой родимый, и такой далекий.Плачет и смеется песня лиховая.Где ты, моя липа? Липа вековая?Я и сам когда-то в праздник спозаранкуВыходил к любимой, развернув тальянку.А теперь я милой ничего
не значу.Под чужую песню и смеюсь и плачу.Август 1925
* * *
Сыпь, тальянка, звонко, сыпь, тальянка, смело!Вспомнить, что ли, юность, ту, что пролетела?Не шуми, осина, не пыли, дорога.Пусть несется песня к милой до порога.Пусть она услышит, пусть она поплачет,Ей чужая юность ничего не значит.Ну а если значит – проживет не мучась.Где ты, моя радость? Где ты, моя участь?Лейся, песня, пуще, лейся, песня, звяньше.Все равно не будет то, что было раньше.За былую силу, гордость и осанкуТолько и осталась песня под тальянку.8 сентября 1925
* * *
Сестре Шуре
Я красивых таких не видел,Только, знаешь, в душе затаюНе в плохой, а в хорошей обиде —Повторяешь ты юность мою.Ты мое васильковое слово,Я навеки люблю тебя.Как живет теперь наша корова,Грусть соломенную теребя?Запоешь ты, а мне любимо,Исцеляй меня детским сном.Отгорела ли наша рябина,Осыпаясь под белым окном?Что поет теперь мать за куделью?Я навеки покинул село,Только знаю – багряной метельюНам листвы на крыльцо намело.Знаю то, что о нас с тобой вместеВместо ласки и вместо слезУ ворот, как о сгибшей невесте,Тихо воет покинутый пес.Но и все ж возвращаться не надо,Потому и достался не в срок,Как любовь, как печаль и отрада,Твой красивый рязанский платок.13 сентября 1925
* * *
Сестре Шуре
Ах, как
много на свете кошек,Нам с тобой их не счесть никогда.Сердцу снится душистый горошек,И звенит голубая звезда.Наяву ли, в бреду иль спросонок,Только помню с далекого дня —На лежанке мурлыкал котенок,Безразлично смотря на меня.Я еще тогда был ребенок,Но под бабкину песню вскокОн бросался, как юный тигренок,На оброненный ею клубок.Все прошло. Потерял я бабку,А еще через несколько летИз кота того сделали шапку,А ее износил наш дед.13 сентября 1925
* * *
Сестре Шуре
В этом мире я только прохожий,Ты махни мне веселой рукой.У осеннего месяца тожеСвет ласкающий, тихий такой.В первый раз я от месяца греюсь,В первый раз от прохлады согрет,И опять и живу и надеюсьНа любовь, которой уж нет.Это сделала наша равнинность,Посоленная белью песка,И измятая чья-то невинность,И кому-то родная тоска.Потому и навеки не скрою,Что любить не отдельно, не врозь —Нам одною любовью с тобоюЭту родину привелось.13 сентября 1925
* * *
Сестре Шуре
Ты запой мне ту песню, что преждеНапевала нам старая мать,Не жалея о сгибшей надежде,Я сумею тебе подпевать.Я ведь знаю, и мне знакомо,Потому и волнуй и тревожь,Будто я из родимого домаСлышу в голосе нежную дрожь.Ты мне пой, ну, а я с такою,Вот с такою же песней, как ты,Лишь немного глаза прикрою,Вижу вновь дорогие черты.Ты мне пой, ведь моя отрада —Что вовек я любил не одинКонец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на