Я есть Жрец!
Шрифт:
— Когда бой? — спросил я, подходя к воинам.
— Когда ты перед сильными воинами сделаешь вызов, — с недоумением говорил Рыкей, как будто я должен знать все правила.
— Вызываю! — спокойно сказал я.
Решительно, с грозным видом, вперед вышел Корн.
— Я принимаю твой вызов. Ты будешь побежден и не посмеешь больше смотреть на мою будущую жену. А еще, как побежденный, ты отдашь мне металлический нож и божественное оружие, — провозгласил Корн.
— Хренасе, ты конченый! — возмутился я, непроизвольно переходя на русский язык. — А ты мне что?
— Слово свое! — ответил мне Корн, когда я продублировал вопрос на местном наречии, правда, не используя эпитет «конченый».
Наверное,
— Когда ты будешь повержен, ты поклянешься стать моим другом и что не станешь брать Севию в жены, — после продолжительной паузы, я все-таки взял себя в руки и предъявил собственные требования.
Это я вначале хотел послать, по известному, даже местным, маршруту «нахрен». Отдавать автомат, или пистолет? Хрена лысого! Но после смекнул, что можно и тут схитрить. Заряжу лежащий без дела второй «ПМ» двумя патронами, выстрелю их в дерево, чтобы показать, как работает божественное оружие. Ну а после, пусть долбится и думает, какое заклинание нужно произнести, чтобы он и дальше стрелял. Думаю, такое прокатит. Но я не собирался сдаваться, напротив, настроил себя так, что я шел умирать, но, скорее, побеждать.
— Зачем тебе моя дружба? — Корн так же испытывал недоумение.
— С сильными нужно дружить! — отвесил я комплимент, от которого мой противник расплылся в улыбке.
Все-таки они падки на лесть и многие во-многом наивные. Я не имею ввиду таких, как Никей, это хитрецы и весьма мудрые люди, но подобное исключение.
— Я не стану тебя убивать, — бахвалясь, заявил Корн.
Наш диалог прервал Рыкей. Почему именно он, я не знал. Может потому, что был командиром? Или вся эта воинственная братия, что сейчас тут была, выбрала его «распорядителем турнира», но это не столь важно.
Все мы, большой компанией в человек так сто, где все, кроме нас с Корном, были вооружены, пошли за калитку, в лес. Не биться же на грядках? В кустах, что были неподалеку, как и за деревьями, сновали любопытствующие обыватели. Даже померещилось, что они начинают снимать на телефон разворачивающееся действо уж больно это напоминало реакцию людей из будущего. За три с половиной тысячи лет мало чего изменилось в человеке, становится лишь техничнее и красочнее внешняя среда.
По пути, меня отчего-то увлекло разглядывание оружия воинов. Если раньше я видел копья, топоры, маленькие ножи, то теперь заметил и натуральные бейсбольные биты. Конечно, это не было битами, но дубины воинов уж больно похожи на столь любимый в России спортивный инвентарь, при том, что правила бейсбола по всей стране знают, может с пару тысяч человек. Лишь присутствовала небольшая разница — на этих орудиях убийства были воткнуты острые кремниевые шипы. Думаю, что такое оружие весьма эффективно в нынешних условиях. Еще у нескольких воинов были молоты с длинной рукоятью. Нет, не металлические, даже не каменные, а деревянные, полностью.
Придя на небольшую поляну, все, вдруг, одновременно, не сговариваясь, посмотрели на меня.
— Что? — спросил я, обращаясь ко всем сразу.
— Ты жрец, тебе взывать к богам… — Никей замялся, аж покраснел, что-то внутри себя пересиливая. — Богу единому.
— Но я сражаться! — отвечал я.
Никей развел руками, мол «я не знаю, ты биться пришел, но ты же и жрец».
Я воздел руки к небу, прочитал «Отче наш», после продекламировал кричалки Спартака и ЦСКА, и обратился к Корну:
— Господь подтверждает наш уговор, Корн. Если ты победишь я отдам тебе божественное оружие, нет, и я одолею, тогда ты станешь мне другом, забудешь все обиды и не станешь требовать Севию.
Воины
«заулюликали», обступили нас, создавая круг. Никей дал отмашку, прокричав «сарда йода» [сражение сильных]. Это из местного наречия Джордж Лукас выдумал имя для магистра Йоды?Дурацкая мысль чуть не стоила мне пропущенного удара. Корн попер буром, раздвинув руки, словно хотел обнять, но в метре от меня размахнулся правой рукой, и мне пришлось на пределе возможностей тела, запрокидывать голову назад, пропуская удар кулак противника. Дальше оставалось только разрывать дистанцию, чтобы уйти от нового удара, левая рука Корна уже прочерчивала круг в направлении к моему лицу.
Я начал бегать, периодически нанося удары, в основном ногами. Я бил только в одну точку — по правой ляжке, стараясь затруднить перемещение оппонента и лишить его четкой опоры. Воины были явно недовольны, начинали подвывать, наверное, эти звуки у них выражали досаду, что бой идет менее контактный.
Мне же было не так, чтобы дело до хотелок воинов. Я наблюдал за действиями Корна, искал момент, чтобы резко, ошеломляюще противника, перейти в наступление. Было бы у меня лучше с физухой, попробовал бы измотать парня, но очевидно, что Корн физически развит и ни через пять, ни пятнадцать минут, он не выдохнется настолько, что можно будет только пнуть ногой и он падет.
Увернувшись от очередного удара, я резко рванул вперед, моментально сокращая дистанцию. Не входя в клинч, я успел нанести три удара локтем, пока сильные руки не прижали меня к себе в далеко не дружеских объятьях. Он был силен, очень силен. Вся та видимая мощь была рабочей, не обманывала.
— Джбум! — прозвучал глухой звук.
Меня подняли над землей и, наверняка, хотели «воткнуть» в землю, но я нанес двумя ладонями с двух сторон удары по ушам, и цепкие руки Корна отпустили меня. Дальше посыпались удары. Я бил по лицу, в корпус, Корн чуть согнулся, и у меня прошла эффектная подсечка. Потом я оседлал противника и нанес еще два удара, пока не послышался крик.
— Все! — это Рыкей решил прервать бой.
Нужно идти и приволочь в «жреческую» Севию, пока не нарисовался очередной претендент на нее. Плевать на мнение Мерсии. После поединка, даже влюбленный Никей не посмеет допустить того, чтобы теща не отдала свою дочь.
Ну и у меня появился друг!
Глава 19
Глава 19
Сразу после поединка, я не стал принимать клятву о дружбе с Корном, договорившись о том, что это не будет прилюдно и через пару часов. Парень сильно переживал из-за своего проигрыша и сразу же стал просить о реванше. Я же не горел желанием еще раз всерьез драться, а вот позаниматься в паре, очень даже.
Уже набросал на бумаге, что хочу видеть на спортивной площадке, как это сделать, где выбрать место. Нужно заниматься. В покинутом мной мире еще позволят быть слабым, в этом, нет. И все предпосылки к тому, чтобы я стал сильнее, есть.
Что касается дружбы с Корном, то сейчас, когда он повержен и остался верным обещанию, парень показался не таким и уродом. Вот еще вчера был урод, а сейчас, нормальный, с характером. Может и получится с ним задружиться.
Я прекрасно понимаю, что только на поражении и вынужденной клятве, дружбу не построишь. Потому я отправился в жреческую за дарами. Именно сюда, на чердак, я перенес все самое ценное. Нет, не так, — все то, что может быть ценным для местных. Множество разукрашенных тарелок, блюдец, салатниц, стеклянные вазы, столовые ножи с вилками и ложками, картинки и старые открытки, много чего. Чтобы не слишком захламлять свое жилище, часть добра свалил в погреб, на котором сейчас чуть ли не пудовый замок.