Я граф. Книга XII

— О как! — удивилась и слегка расстроилась репортерша. — Но! Это значит, что вам нравятся японочки? — игриво сказала она.

— Получается так, — пожал он плечами.

— Благодарим вас, Евгений, и не будем больше задерживать, — кивнула репортерша.

А Женя пошел к пищащим фанаткам раздавать автографы и фотографироваться.

— Спасибо за внимание, до свидания! — быстро сказала репортерша, и видео еще не успело выключиться, как она сама побежала брать автограф у Фанерова.'

— Это что, получается, у нас в команде маленькой айдол? — хихикнула Маша. — Может, взять у него автограф?

— О да, этот айдол еще японских заключенных повезет в Империю, — вздохнул я. — Это считается, как контрабанда?

— Не знаю, — честно призналась она. — Кстати, а это считается?

Маша перекинула руку через подлокотник и достала яйцо.

— А ты как думаешь?

— Если только мы скажем, что это сувенир от Императора Мейдзи, как награда за подвиг, — предположила Маша.

— Верно.

— И?

— Что И? Подождем, что из него вылупится. Сделаю его питомцем, — пожал я плечами. — Лишним не будет.

— Меня поражает твоя беспечность, а если там что-то бесполезное? Например… — она задумалась. — Короче, что-то бесполезное.

— Вряд ли. Петр Борисович сказал, что это что-то очень сильное, — я погладил яйцо и прижал к себе. — А пока надо дать ему возможность вылупиться.

В дверь постучались. Лора быстренько просканировала и сообщила, что это Дима.

— Ну что, скоро уже выезжаем! — сказал он. — Что-то не хочется…

— Понравилась страна? — улыбнулся я.

— Ага. Мы там собираемся в общей комнате. Петр Борисович ждет вас.

Я положил яйцо на подушку, взял Кицуню на руки, и мы пошли ко всем.

Тут собралась куча народу. Даже парочка людей с корабля Нахимова и люди Императора, которые будут нас сопровождать. А собрали нас исключительно для координации перевозки. Все понимали, что мы нажили немало проблем, и даже Императорский кортеж не сможет гарантировать стопроцентной безопасности.

Конечно, японцы хотели, чтобы у нас остались положительные впечатления о стране, и поэтому они сделали все возможное, дабы последний день был спокойным.

Пока они все обсуждали, мы с Димой разговорились на счет того, что нам бы надо после возвращения в Москву ненадолго задержаться. Маша сказала, что она бы тоже на пару дней осталась, повидаться с мамой. А мне надо было посмотреть, как Надя организовала весь переезд.

— И не забывай, у Данилы гонка, — напомнила Лора.

— Точно, — кивнул я и посмотрел на друзей. — А не хотите ли со мной сходить на гонки?

Тут и остальные навострили уши.

— Я за, — кивнул Дима.

— Я тоже, — сказала Маша. — Возьму маменьку, она такое любит.

Тут уже и Антон повернул голову.

— А мне можно?

— Ага, — улыбнулся я.

Остальные тоже заерзали. Они наверняка слышали мое предложение. Я не стал их томить, и к каждому подлетел Болванчик и на ухо сказал, что они приглашены.

Даже Фанеров согласился.

Чуть позже мне пришла СМС с просьбой разрешить ему пойти вместе с О-Рен. Я согласился, хотя до сих пор не понимал, каким богом он ее усмирит. Да и у него было больше всего дел после приезда.

В какой-то момент ко мне незаметно подошли две служанки — Рики и Тики.

— Господин Кузнецов, с вам хотят поговорить, — прошептала одна из близняшек.

— А кто? — удивился я.

— Вам лучше самому посмотреть, — ответила вторая сестра.

Я извинился, что приходится отлучаться, но Нахимов с начальником охраны понимающе кивнули и отпустил меня. Вообще не особо понятно, зачем мы понадобились на собрании. Все вопросы и так решались между адмиралом и остальными.

Когда же меня вывели на балкон, меня едва не перекосило, но я сдержался.

Тэкехира Арата со своей супругой и дочкой, которая смирно стояла, опустив голову прикрытую шапочкой.

За ними застыли те бравые защитники чести этой надменной выскочки.

— О как! — удивился я, переведя взгляд со стариков на двух сестер, которые смиренно встали по обе стороны от меня. — Что это значит?

— Они пришли поговорить, — пояснила Рики.

Вперед вышел старик Тэкешира. Было видно, что он не в своей тарелке и ему ужасно стыдно за все происходящее. Пальцем он поманил дочь, она подошла к нему и встала за спиной.

— Господин Кузнецов, — сказал старик и поклонился. — Мы бы хотели принести свои извинения за причиненные вам неудобства. А также сказать, что ни в коем случае не желали обидеть ёкая. Это священное животное, и моя дочь искренне раскаивается.

Девушка вышла вперед и виновато закивала.

Я понимал, что все из-за лояльности Императора. Никто бы не хотел ее терять, тем более такая крупная семья. И я их прекрасно понимал. Старик спасает свою семью от гибели. Если попал в плохое отношение с Императором, то гарантирована плохая репутация, потеря связей и контактов. И то, что все эти слова неискренни, меня не волновало.

Зачем уезжать из страны с плохими воспоминаниями и врагами у тебя за спиной?

— Не стоит извиняться, господин Арата, — поклонился я. — Моя невнимательность привела к таким последствиям. Давайте разойдемся, если не друзьями, то хотя бы людьми без претензий.

Брови старика дернулись. Кажется, он не ожидал такого исхода.

— Должен признать, вы очень скромный и добрый молодой человек, — он также сделал поклон. А вот это уже вполне искренне.

Тут уже и бравые защитники выступили вперед и начали наперебой приносить извинения в надежде, что и их простят. И были правы. Хотя с ними оказалось забавно спорить, но они простые аристократики среднего звена. С ними даже не повеселиться. Пару щелбанов, и вот уже они в лазарете.

После этого, ко мне еще подошла жена Тэкехира и с натянутой улыбкой начала раскланиваться и благодарить богов, что я такой всепрощающий. И в отличие от ее супруга, который искренне был рад, что мы с ним помирились, эта старуха только притворялась.

Не люблю таких. Складывалось, ощущение, что дочка как раз пошла в нее. И смотря на то, как супруг недовольно морщится, пока она пытается извиниться, он сам это понимал.

— Господин Кузнецов, вам нужна какая-нибудь помощь? — поинтересовался Тэкехиро Арата.

— Нет, мы сегодня возвращаемся в Российскую Империю.

— Вот как? — он ненадолго задумался. — Тогда не могли бы вы передать привет моему младшему брату? Мы с ним давным-давно поссорились. Просто скажите, что я по нему скучаю.