Я хочу её давно

– Мам… что стряслось? – встревожился сын, который даже куртку до вешалки не донёс.

Бросил её на банкетку и метнулся ко мне. Обхватил за плечи, развернул лицом к себе. Мой взрослый мальчик, который, слава богу, успел вырасти в атмосфере любви, сейчас был очень взволнован. И я не буду скрывать от него правду, какой бы грязной она ни была. И какие бы моральные страдания ему ни принесла, ведь он очень ценит то, что его мама и папа сохраняли отношения на протяжении долгих лет.

А может, всё пройдёт просто и легко, и Артур просто пожмёт плечами и скажет, что так бывает? Нет, это немыслимо.

– Пойдём, я хоть чаю тебе налью, – проговорила в ответ и снова вернулась на кухню.

В то место, которое даже сейчас казалось мне пропитанным чем-то гнетущим и мрачным.

– Ты меня пугаешь, мам, – признался сын, присаживаясь за стол.

Я не смогла начать хлопотать – да и было бы это весьма неуместно. Практически рухнула напротив Артура и произнесла то, что уже было едва ли не выученным мною:

– У папы другая женщина… Точнее, девушка. Она беременна от него и папа уже с нею съехался.

Назвать имя Вероники было труднее всего. Она была Артуру близким человеком, другом… Я не знала, как сообщить ему именно эту часть, но и скрывать всё было бессмысленно.

– Он просто ушёл из дома? – побледнев, чуть ли не прохрипел сын.

– Да. Они просто сказали мне, что будут жить вместе и растить их ребёнка. И что твой папа едет в путешествие с ней, а не со мной.

Глаза Артура расширились, а челюсти сжались. Сын знал, насколько сильным было моё желание поехать отдохнуть именно таким образом – в морской круиз. И сейчас я даже не могла точно сказать, какая часть моего рассказа произвела на него большее впечатление.

– Они сказали тебе – это кто имеется в виду? Он что, притащил сюда свою любовницу и вы говорили втроём?

Я поджала губы. Вот и настал тот момент, когда придётся сказать сыну всю правду. Которая и без того всплывёт, когда приедет Рома.

– Я пришла с работы, а они были тут… Твой папа и… Вероника.

Я только произнесла это имя, как поняла, что Артура оно не просто задело. Он побледнел, на лбу выступили капельки пота. С губ сына сорвался нечленораздельный звук, Артур неосознанно схватился за телефон, будто бы первой потребностью был звонок кому-то. После чего выдохнул не своим голосом:

– Я правильно понял… ты про мою Веронику?

Господи, пусть под определением «моя Вероника» скрывается дружеское чувство! Не могло же случиться так, что ещё и это прошло мимо? Я просто не вынесу, если эта маленькая сучка обманула не только меня, но и ещё и моего сына.

– Я про Шубину Нику, – это удалось сказать спокойно, хотя внутри я вся пылала от негодования и ужаса, ибо видела, какое выражение появилось на лице Артура. – Почему ты называешь её своей?

Он поджал губы и отвёл взгляд. На лице сына появилось непримиримое выражение, а глаза вспыхнули каким-то лихорадочным огнём.

– Ты можешь мне ещё раз повторить то, что сказала, мама? – попросил меня Артур.

И я окончательно поняла, что между ним и Вероникой что-то было. Какой ужас… Она что, спала и с отцом, и с сыном?

– Ника Шубина беременна от твоего папы. Они вместе несколько месяцев. Началось всё у них на дне рождения дяди Ромы. Закрутились отношения, они даже слетали вместе в командировку. Вероника лгала, будто уехала учиться, сама же отправилась с твоим отцом. Он уже собрал вещи, сначала отвезёт Нику в круиз, а затем они будут жить вместе.

Повторяя уже озвученное таким голосом, каким читают в трубку рекламную информацию роботы, я ощущала себя так, как, наверное, чувствуют люди с расщеплением личности. Было жутко осознавать, что ситуация настолько чудовищна, поэтому проще было из неё эмоционально выйти.

– Я не говорил ни тебе, ни папе, что у нас с Вероникой был секс, потому что вы вроде как считали нас кем-то вроде брата и сестры, – всё же произнёс Артур, и я застыла.

– Вы встречаетесь… до сих пор? – выдавила из себя, что получилось сделать далеко не сразу.

– Я считал, что мы встречаемся, хотя после возвращения с учёбы Ника со мной и не спала.

– А когда вы… в последний раз?

Я ухватилась за признание сына руками и ногами. Потому что если выяснится, что Вероника может быть беременна от Артура, я этого не перенесу. Уж лучше пусть они с Дэном идут в счастливую жизнь с младенцем, чем я буду понимать, что Ника может носить… моего внука.

– Перед её отъездом. Больше она со мной не была.

Я прикрыла глаза и стала тереть виски. Вспоминала по датам, когда это было. Итак, у Вероники четыре месяца беременности, если ей верить. Денис уехал в командировку с полгода назад. А Ника отправилась «учиться» через месяц после его отъезда. Видимо, чтобы мы не заподозрили неладное. Это были какие-то трёхмесячные курсы, так что вернулись они примерно в одно время. Но было важным вовсе не это. Если Вероника и Артур переспали перед её отбытием, беременна она не от него, слава небесам.

– Хорошо. А какие отношения у вас сейчас? – продолжила я свои расспросы.

Собственное горе отошло на десятый план, когда стало ясно, что во всём этом мог пострадать в первую очередь мой сын.

– Она со мной вроде как вместе. Но это всё в основном на словах. Мы встречаемся, целуемся и… всё.

Он вскочил и всё же заметался по кухне. В таком состоянии своего сына я видела впервые.

– Мама… скажи, что это шутка! – взмолился он. – Я не перенесу, если она… если они…

Я не могла и дальше оставаться на месте. Поднялась, прижала к себе своего ребёнка, который был в отчаянии. И Артур снова превратился в того маленького мальчика, чьи беды так хотелось отвести… Кого хотелось укрыть от всех горестей.

– Я бы никогда не смогла так над тобой пошутить… И над собой тоже, – прохрипела я, и мы замерли, скованные одной болью.

Просто стояли, вцепившись друг в друга, как цепляются за единственное спасение утопающие, и не размыкали объятий.

– Я поговорю с ней, – сказал Артур. – Пусть скажет мне в лицо, что все её слова – ложь!

В голосе сына звучала сталь, которой я никогда не слышала. Он был довольно мягким, так что теперь такое проявление с его стороны было для меня удивительным.

– Конечно, поговори, – кивнула я и спохватилась: – Сейчас Кате позвоню. Скажу, что мы никуда не едем.

Я вышла из кухни, оставив Артура. Принялась звонить подруге, пока она не успела оплатить круиз.

– Я как знала! – заявила она мне в трубку, когда я сообщила без подробностей, что поехать мы не сможем. – Опять что-то накрылось?

Вот и как ей признаешься в том, что случилось? Катя, конечно, довольно мне близка, но даже перед нею было некомфортно обнажать ту грязь, которую развёл Денис. И всё же, немного подумав, я ответила: