Я хочу свою жену…

Мы с Женей не торопим события. И не торопим события — это очень слабо сказано. Совсем недавно мы на семейных советах подняли вопрос о том, что пора либо съезжаться, либо прекращать жить на два дома, что в принципе значило, одно и то же. Съехались.

Всё-таки Богданов не лжёт. Его действительно кроет оттого, что рядом со мной может кто-то находиться, кто-то может меня любить, заниматься со мной любовью, и я просто могу не страдать за ним.

— Я не хочу, чтоб моя дочь жила под одной крышей с твоими мужиками. — с козырей пошёл.

— А мне мужиков и не надо, у меня один, который со всем справляется. Спасибо, что забежал, надеюсь, больше не увидимся.

Расправляю плечи и поворачиваюсь спиной к бывшему мужу. Расстояние до машины мне кажется чем-то потрясающе волшебным — красной ковровой дорожкой с десятками прожекторов.

Мне больше не больно. Больше не страшно. Больше даже не ноет в груди.

Сажусь за руль и медленно выезжаю с парковки. Самолюбие, отчёсанное Лёшей, не даёт даже взглянуть в зеркало, чтоб узнать, что там делает Богданов.

Телефон разрывается. Игнорирую гневные сообщения от Инги. Я по-прежнему её люблю и она дорогой для меня человек, но она с Олегом. Впереди у них свадьба, а я иногда ловлю себя на мысли, что это всё несколько странно для меня. Не ревностно, не обидно, а просто странно.

В конце концов, если она счастлива, то и я буду счастлива. А то, что жених моей лучшей подруги мой бывший любовник и стриптизёр… Любовник ведь бывший, значит, это не так уж и важно. Стриптизёр… Здесь сложнее, но это не моего ума дело. Вон, Королёва с Тарзаном столько лет живут вместе и вроде ничего.

Звоню Жене.

— Лиза, а Лиза, а мы в кафе. — вместо алло, раздаётся в динамике.

— Какое кафе? — теряюсь я, сверяя наручные часы с приборной панелью. — А девочки?

— Автобус их привёз раньше. Сейчас скину адрес.

Нет, ну это вообще законно? Хорошо ещё, что Женя из дома выехал раньше, а не стал за мной заезжать на работу. Куковали бы там наши мартышки одни всё это время.

Доезжаю до кафе в смешанных чувствах. Совесть не дремлет. Бывший муж и здесь мне подгадил. Если бы не его бла-бла-бла, я бы, возможно, всё успела, а не чувствовала себя сейчас виноватой.

Влетаю в светлый зал, уже у дверей поставив машину на сигнализацию. Нахожу Женькину макушку и иду к их столу.

Ох ты ж! Меньше месяца прошло, а мне кажется, что мои девочки уже так повзрослели и изменились. Загорелые обе, весёлые, волосы ещё светлее стали, выгорев на солнце.

— Ну наконец-то, — вздыхает Женя, доверительно мне поведав: — Они мне уже все уши прожужжали купальниками, дискотеками и новыми друзьями. Я не запомнил, кто есть кто.

Отмахиваюсь от своего мужчины, обнимая поочерёдно каждую.

Рассматриваю их, будто бы и правда целую вечность не видела.

— Девочки мои…

— Мам, ты только опять не реви, а. — возмущается Кристина, поправляя лямки топика.

Ага! Мама не реви. Подумаешь, один раз всплакнула, когда их в лагерь провожали с Женей… Мне теперь это до конца жизни будут припоминать? А у самой, между прочим, нижняя губа дрожит и объятия такие… родные.

— Неистово плюсую. — хохочет Снежана. — Плакать будете, когда вам счёт придёт за прощальный вечер в лагере.

— И не стыдно? — укоряю Снежку, заключая в объятия и её. — Какие вы у меня красавицы. Как загорели, как вытянулись… Жене пора покупать биту, чтоб ваших ухажёров отгонять.

— Крашей, мама. — недовольно сопит дочь.

— Лиз, — отвлекает от предстоящей недолгой перепалки с дочерью Женька, — Биты нет, но кое-что я уже купил.

Хочу высказать дочери хотя бы малюсенькое недовольство её стремлению шагать в ногу с модой и молодёжным сленгом, но дыхание перехватывает раньше.

Вторя движению длинных пальцев, по столу двигается раскрытая красная коробочка.

— Это что? — смотрю на кольцо, не замечая повисшей тишины.

Девочки продолжают меня обнимать, а я смотрю на Женю в упор и не понимаю, что теперь делать.

Долго и счастливо — это ведь совсем необязательно в браке. Даже более того, брак совсем не показатель чьих-либо отношений.

Разве нам плохо живётся без штампа в паспорте?

— Нам без тебя уже никак. — улыбается зараза Князев, загнавший меня в ловушку.

— Да-да, нам новым друзьям тоже надоело объяснять, почему у сестёр разные фамилии.

— И что делать? — заторможено переспрашиваю у дочери, пытаясь отсрочить ответ своему мужчине.

— Да вы уж сделайте что-нибудь. Вы же здесь взрослые. — отзывается Снежка, заглянув мне в глаза таким искренним взглядом, что я буквально каждой клеточкой своего тела ощущаю всю правильность ситуации.

— А мы сделаем. Обязательно сделаем. — подмигиваю Жене.

— Это значит, да? — хриплым голосом уточняет мой, судя по всему будущий муж.

Молчу, не понимаю, почему не получается просто сказать это чёртово «я согласна». Смущаюсь и теряюсь настолько, что в жар бросает.

— Мать, да скажи ты уже да. — стонет за соседним столом Инга, убрав от лица модный журнал.

— И ты здесь?

— А как я могла такое пропустить?

— Ну, давайте уже! — в один голос кричат наши девчонки, заражая меня своим настроением.

— Да. Да. И ещё раз да! — скандирую я, позволяя подрагивающим пальцам надеть мне на безымянный палец кольцо.

— А теперь целуйтесь! — раскомандовались наши дети.

— И кто их только воспитывал? — неверно ворчу я, прильнув к Жениной груди.

— Ты, любимая.