Я хочу верить. Часть первая

– Хорошо, я останусь, но как только состоится обмен ты сразу мне позвонишь, чтобы я перестала переживать. И если вас не будет более трех часов, я сама позвоню в полицию.

– Договорились, – ответил я.

Я положил сумку в багажник своего эскалейда. Мы с Софьей сели в машину и поехали в старую бухту. Она была недалеко, минут пятнадцать езды. Во время дороги я поглядывал на Софью, она сильно нервничала, дыхание было затруднено, у неё был лёгкий тремор. В руках она постоянно теребила край своего платья. Подъезжая, я пропустил поворот. Прямо – это выезд к пристани, а налево – извилистая дорожка к рыбацким сараям.

– Налево, налево – указала мне Софья.

Сдав немного назад, я повернул куда она просила. Доехав, мы вышли из машины, стояла давящая тишина. Бухта давно обмелела и была заброшена. В округе ни души, идеальное место для различного рода преступлений. Вдруг, в рядом стоящим сарае, стали слышны какие-то движения. Его двери распахнулись столетним скрежетом и мы с Софьей увидели человека с мешком на голове привязанного к стулу, а рядом с ним стоял преступник в маске кролика. Уж не знаю, почему его выбор пал именно на это животное. Думаю в данной ситуации, маска медведя, волка или орла была бы более устрашающей и уместной. Но, как говорится на вкус и цвет… Я начал говорить первым:

– Ну что, как меняться будем? – достав из багажника сумку, спросил я преступника.

Он молча снял с головы Карлла мешок, отвязал его руки от стула и велел кидать мне деньги.

– Давай одновременно, – предложил я.

Он отпустил Карлла, а я кинул сумку. Разумеется я не докинул и ему пришлось сделать шагов пять, чтобы взять её. Софья утонула в объятиях отца. Я же захлопал в ладоши.

– Аплодирую стоя! Браво! Отличная театральная постановка. Хорошая попытка, жаль что план был обречен на провал. Правда, хватит ребята. Всё, The end – вполне логичная кульминация. С вашими двумя классами церковно – приходской. Было глупо надеяться, что это сработает.

Софья изменилась. Её черты лица стали грубыми, как будто это не милая девятнадцатилетняя девочка, а прожженная жизнью престарелая стерва. Они все трое уставились на меня недоуменными взглядами, кролик даже снял маску. Софья нарушила тишину:

•

– Но как? – взвизгнула вопросительно она.

– Как я догадался? Это было не так чтобы очень сложно. Жизнь научила меня не верить слезам. А ещё, что по ступенькам спускаться легче, чем подниматься. Но это я не о том. Я верю только фактам и они кричали мне об обратном. При разговоре, с этим кроликом по телефону, я сразу его узнал. Даже обработка голоса не помогла. Карлл, – обратился я к отцу Софъи – ты вспомни, когда мы случайно увиделись в Вайтмоунте на заправке, это же он был с тобой, у нас здесь мало людей с таким странным акцентом. Он все время называл тебя не Карлл, а Карлле, что сильно режет слух. В особняке, когда ты, Софья, отлучилась в уборную, Силена сказала: «что судя по пальцу, его отрезали уже у мертвого человека». Она врач с многолетним опытом и в её словах сомнений нет. Тебя она просто не хотела расстраивать, наивно полагая, что палец принадлежит твоему отцу. Но у меня лично, в этот момент в голове всё стало еще ясней. Ты же, Карлл, работаешь на кладбище могильщиком, и тебе не составит труда, у кого-нибудь там оттяпать палец. Ну и окончательно я убедился, когда мы уже ехали сюда. Поворот я конечно, проехал специально. Я же не говорил тебе, что Кролик по телефону назначил встречу именно у рыбацких сараев. Но ты и без меня, как выяснилось, это прекрасно знала. В этот момент Кролик открыл сумку.

– Но там же деньги? – с удивлением спросил он.

•

– Понятно, что не фантики, – ответил я. – Там тридцать тысяч и они ваши, поделите на троих. Я знаете, люблю иногда заниматься благотворительностью. – Я тебя ненавижу! – заорала Софья. – Это ты во всем виноват, не я. Ты не замечал меня, моих чувств к тебе.

Её истерический монолог был грубо прерван. У меня из кармана раздался голос:

– Ну и тварь же она! Это был голос Силены. Я изначально поставил её на громкую связь, просто на всякий случай, если вдруг что-то пойдет не так. Я достал телефон, сказал Силене что выезжаю домой.

– Софья, – обратился я к ней, – перекладывать ответственность за свои плохие поступки и искать оправдание – это путь в никуда. Я очень надеюсь, что с годами в твоей голове что-то изменится. Кстати, ты уволена. Всего доброго.

Я быстро залез в машину и поехал. Она ещё что-то кричала мне гневное, но я уже не разобрал, да и не хотел. К слову, её отец и этот кролик, услышав что я дарю им деньги, сразу принялись их делить. Потеряв к нам всякий интерес, уже не слушая, что там происходит между мной и Софьей. На душе было очень неприятно, я был в ней крайне разочарован. До последнего думал, что может всё-таки ошибаюсь. По этой причине, у меня в багажнике сейчас лежит семьдесят тысяч.

Глава 6

Все, что было приобретено у Пуяго, было привезено ко мне домой и аккуратно складировано в отдельно стоящим от особняка здании. Я уже несколько недель изучаю, что же я купил. В общем-то вещей, которые можно дорого продать, хватает. Но есть и такие, как вот эта подзорная труба. Она конечно старая, года так тысяча девятисотого, состояние у нее ужасное. Линзы затертые в единую матовую поверхность, вся покрыта ржавчиной. Состоит она из четырёх колен, но функционирует только одно, как будто что-то мешает внутри. Прикипело, наверное от старости. В таком виде она никому не нужна, отдавать на реставрацию, это тоже не очень выгодно. Мной было принято решение: разобрать её самостоятельно, посмотреть что можно сделать. После того, как она была успешно вскрыта, я увидел, что там лежит сверток из полотняной ткани. Я аккуратно его развернул, и первое что разобрал, это надпись «Индьюранс». Под ней было все в не понятных мне линиях. Я вижу, что это карта, но не разбираю даже, что это за континент. Я принёс её в свой кабинет. И здесь не без помощи интернета, мне удалось выяснить несколько фактов. Надпись «Индьюранс» – это название корабля, а на карте изображена Антарктида. Корабль затонул именно там. Но где Пуяго взял подзорную трубу. С затонувшего корабля, который исчез без четких координат? Думаю этого я никогда не узнаю, так как спрашивать его, я разумеется не буду. Сама по себе карта была очень интересно составлена. В середине был неумело нарисован корабль, как понимаю Индьюранс, возле него изображены два неких овала. Если смотреть эти координаты по спутнику, то там ничего нет, кроме вечной мерзлоты. Конечно мне захотелось это проверить, но как? Собирать экспедицию, потратить бесконечное количество денег? Чтобы добраться до туда и убедиться в том, что там ничего нет? Так себе идея. Надо мной же все смеяться будут. Богатый дурачок поверил нарисованной карте в трубе и потерял половину своего состояния! Так и вижу эти заголовки в прессе. Но с другой стороны, а если там всё же что-то есть, бог с этими овалами. Возможно, пьяный матрос начеркал их в похмельном бреду, но хотя бы сам затонувший Индьюранс там есть. И найду его, именно я! Да, это меня грело. Ладно, надо выдохнуть и взять небольшую паузу, так скажем, переспать с этой мыслью. Наследующий день, я поделился своей находкой с Мией, показал ей эти овалы на рисунке. Она выдвинула гипотезу: что моряк, который рисовал карту, художник – от слова худо и так запечатлел китов, которых они убили. Но я был в корне не согласен.

– Зачем ему рисовать на карте китов? Ведь он явно хотел сообщить кому-то, как найти корабль. Причем здесь киты? Моё мнение такое: они там что-то нашли и потерпели на Индьюранс крушения, и именно это, он как смог, изобразил.

А ещё я выяснил при более детальном осмотре, ткань на которой нарисована карта – это кусок одежды. Значит, человек находился в критической ситуации и других вариантов, на чём создать карту, у него не было.

– Ага, ещё скажи, что эти овалы – это летательные аппараты пришельцев и они уничтожили Индьюранс. Но экипаж успел передать свои координаты в клюве специально обученного пингвина, – ехидно улыбаясь, сказала Мия.

– Заметь, это ты думаешь про зелёных человечков, я такого не говорил. Я вообще теряюсь в догадках, но моя интуиция мне подсказывает, там что-то есть и это что-то очень важное.

Глава 7

Одна тысяча девятьсот пятнадцатый год. Одинокая лодка дрейфовала посреди Антарктики, погода была ясная и на море был полный штиль. В ней пытались выжить двое матросов – Гарисон и Лендруш. Им было поручено привести помощь, к разрушенному во льдах кораблю и спасти свою команду. Гарисон был опытным моряком, видавшим многое, не раз попадал в различные передряги. Лендруш же был молод и впервые оказался на корабле, да ещё и в составе большой команды в суровом климате. Лендруш тихонько спросил:

– Какая думаешь сейчас температура воздуха?

– Около двадцати пяти, но к вечеру я уверен, опустится до минус сорока – ответил Гарисон.

Лендруш прижал плечи к коленям и опустил голову.

– Ты чего захандрил! – весело сказал Гарисон. – И не такое со мной случалось, уж поверь. Не вешай нос!

Гарисон пытался хоть как-то приободрить бедного Лендруша, хотя и знал всю трагичность сложившейся ситуации.

– Я не дурак! – выпалил Лендруш. – Какие у нас шансы, что в ближайшие время здесь пройдёт корабль? Они вообще здесь бывают? Скажи честно, мы ведь умрем? – с горечью произнёс Лендруш.

Немного подумав, Гарисон ответил:

– Мы все когда-нибудь умрём. Кто-то раньше, кто-то позже. Это часть жизни и с этим остаётся только смириться. А насчёт шанса, он конечно есть. Ты вспомни, вчера же был сильный попутный ветер и мы уже почти вышли на торговые пути. В любой момент мы можем с тобой увидеть вдалеке корабль. Поэтому смотри в оба. А если тебе не нравятся решения капитана, то чего молчал, надо было так ему и сказать. Мы уже съели почти все припасы и сожгли пол корабля, в целях обогрева. Как по мне, послать три лодки в поисках спасения, единственно правильный выбор. Возможно, кому-то из трех удастся встретить корабль.