Я- Хюррем!
Шрифт:
– Возможно, нам следует поговорить с валидэ султан? –дипломатично предложила я. Что угодно, только бы мне сейчас мозги не грузила. Пока ты, милая Хатидже, думаешь, как спасти своего мужа, я размышляю, как лучше и быстрее его убить, не дожидаясь допроса!
В ответ Хати еще более пронзительно заревела.
В дверь деликатно постучались, и после моего раздраженного «Войдите!», в покои просочилась бледная и тоже слегка заплаканная Махидевран. А ей-то что понадобилось?
– Хасеки Султан, - церемонно поклонилась мне Махи. Я не менее церемонно поприветствовала баш-кадину и учтиво осведомилась, что ее привело ко мне. – Мы хотели
– О чем? – внутри меня все очень неприятно сжалось в комок.
– О судьбе Ибрагима-паши. Напомните ему, что в Манисе Ибрагим спасал его и защищал… Он не мог… - Махидевран сбилась и по ее щеке скатилась малозаметная слезинка. –Он его преданнейший друг и вернейший союзник, госпожа!
Хатидже чуть не придушила ее на радостях, как единственную единомышленницу.
Вот же ж! Свалились два нытика на мою голову!
Честно говоря, мне и самой жаль Ибрагима, но…. Если я признаюсь в произошедшем между нами, последствия будут плачевными! Только казнят нас тогда на пару, а я пока что еще жить хочу. И пусть Сулейман стал милым и довольно толерантным, измену (да еще со своим лучшим другом) он мне не простит! И что делать?
Я сдавленно застонала и сжала руками виски. Голова просто трещала на части, ловить умоляющие взгляды султанш не хотелось.
– Хорошо! – наконец, сдалась я. – Я поговорю с Повелителем, но ничего не обещаю!
– Благодарю вас, госпожа! – лицо Махидевран просветлело от облегчения. Хатидже снова возрыдала, на этот раз – от радости.
– Мне нужно собраться, - неделикатно намекнула я на то, что пора бы оставить меня одну. Минут пять раскланиваясь, девицы наконец-то отбыли в покои Махидевран, где беременную Хати планировалось лечить от невроза сладостями. Что ж, отлично. Мне главное, чтобы они сейчас под ногами не путались.
– Гюль-ага! – позвала я верного евнуха, прикорнувшего в своей каморке. – Подойди.
– Да, госпожа? – через минуту передо мной стоял заспанный, но бодрый слуга. – Что-то случилось?
– Нам нужно что-то срочно делать. Ибрагим не должен дожить до допроса.
Только произнеся эти слова, я сама поразилась их откровенной кровожадности и циничности. Да что со мной?! Почему я стала такой стервой?!! Окружение действует, не иначе.
– Я не знаю, как это можно осуществить, госпожа. Сейчас султан приказал усилить охрану камеры паши, незаметно пройти туда уже не получится.
– Меня послали поговорить с Сулейманом, и просить оставить Ибрагиму жизнь, - вздохнув, я села и спрятала руки между колен. – Это может нам как-то помочь?
– Я думаю, если паша останется в живых, он не расскажет ничего… ненужного. Особенно, если узнает, что обязан этим вам.
– Или наоборот…
Мне все больше хотелось выпить, заснуть, а проснуться уже после того, как Ибрагим будет казнен или помилован. Слишком уж отнимает силы и новая беременность, и все эти интриги, и нервотрепки. Как другие ухитряются свои адюльтеры покрывать?!
Впрочем, сейчас важно не это. У меня очень мало времени для действий, и нужно срочно решать – что получится осуществить быстрее. Отравить Ибрагима, удушить, или же просить Сулеймана сохранить ему жизнь…
Неожиданно в глазах потемнело, и в голове раздался властный голос – незнакомый и мужской.
– Тело паши было найдено утром в покоях, и задушен он был палачами. Ночью его верный враг Искандер-челеби подписал указ, заверив личной печатью падишаха, о том, чтобы Ибрагим был казнен, и огласил его. Утром, когда султан проснулся, было уже поздно – тело его друга и соратника бросили перед дверью его покоев…
Я в ужасе застыла, хватая ртом воздух и не понимая, что происходит.
– Госпожа, с вами все хорошо?? – дернулся ко мне евнух, но я остановила его поднятой рукой.
«-Кто ты?... – чувствуя себя невероятно глупо, мысленно спросила я. – Ты можешь ответить?
– Меня зовут Шахин, - после небольшой паузы пришел ответ. – А тебя?
– Я Хюррем! Хасеки Хюррем Султан!
– Заработался… - донеслось до меня тихое и печальное. Голос как будто отдалился – ощущение, которое сложно описать словами. –Вы мне уже и снитесь, а теперь еще и диалоги вот… Ай, Аллах, надо срочно брать отпуск…
– Я настоящая Хюррем! – возмутилась я в ответ. – Но… неважно. Что это была за идея с казнью?
– Мне надо убить Ибрагима-пашу в серии так, чтобы султан не нарушил свое обещание не отнимать у него жизни! – услышала я в ответ.
– А мне надо убить его в реальности!
– Понимаю, сочувствую…. В реальности убить – это вам не сценарии писать!»
На этом связь резко прервалась, а я упала на пол и потеряла сознание.
Глава 5.
В чувство меня привел Гюль-ага, который был синим, словно хорошо полежавший трупик.
– Султан приказал привести пашу к нему на допрос, моя госпожа.
Данная новость вывела меня из обморочного состояния эффектнее, чем ведро ледяной воды, вылитой на голову. Времени нет, и я катастрофически, просто КАТАСТРОФИЧЕСКИ не успеваю предотвратить общение Сулеймана с Ибрагимом. Верить в то, что грек не расскажет про наши с ним шашни из любви или еще каких благих побуждений, очень хотелось. Но вот почему-то не верилось.
– Что мы можем успеть сделать, Гюль-ага? – держась за ноющее сердце, прошептала я. В глазах опять потемнело, мне не хватало воздуха. Чуть продышавшись, я увидела, как за верным слугой захлопнулась дверь.
И что он задумал?
Спустя пять минут в мои покои ворвалась лекарша, а следом за ней - бледный Сулейман. За их спинами маячил мигающий мне во все глаза евнух. Я сообразительно застонала и снова упала на пол, почти даже не симулируя.
– Хюррем! – кинулся к моей обморочной персоне Сулейман. – Что с тобой, моя Роза? Разие-хатун, осмотри госпожу немедленно! Да что вы все стоите?!!!
«Это его любимая фраза, я смотрю, особенно при общении с персоналом», - отстраненно подумала я, утомленно прикрыв глаза и слегка расслабившись. У меня было всего несколько минут, чтобы обдумать план, зародившийся в голове евнуха, и подыграть ему. Рассказать мне о нем он не мог, оставалось самой догадываться. Но суть я ухватила довольно быстро – задержать Сулеймана рядом с собой любыми способами, лучше всего – на ночь. А ночью Ибрагима-то и тогой… Устранить, в общем.
– Сулейман… - еле слышно, будто через силу выдохнула я, чуть приоткрыв глаза. – Мой Падишах…