Я и мое отражение

Бедная девушка!

Мне стало отчаянно жаль незнакомую барышню, имевшую в этой жизни все, кроме самого главного.

Кроме близких людей и их любви.

Мне, конечно, тоже в этом смысле не повезло, родители погибли, когда мне было чуть больше двадцати… Но двадцать лет у меня были прекрасные папа и мама, которых я вспоминаю с нежностью и любовью. У Жени не было даже воспоминаний.

Зато у нее была тетка, посадившая племянницу на наркотики, чтобы легче отбирать деньги. И дядюшка, которому наплевать на все, кроме собственных удобств и удовольствий.

Замечательная парочка!

Ладно, все это в сторону… Нужно думать о другом. Как мне отсюда выбраться живой и желательно здоровой.

Я думала очень долго, и в конце концов кое-что придумала. План мне понравился своей простотой и незамысловатостью. Авось получится.

Эту ночь я спала почти спокойно.

Утром меня разбудил стук в дверь.

– Кто там? – спросила я, не проснувшись окончательно.

Дверь отворилась, и на пороге возникла тетушка, одетая в джинсы и свитер.

Надо же! Первый раз вижу ее в джинсах!

– Юра уезжает, – проинформировала она меня негромко. – Может, попрощаешься?

– Уезжает? – переспросила я сонным голосом. – Куда уезжает?

Тетушка сделала досадливое движение бровями, как бы отвечая: «Какая разница!» Я потянулась и выбралась из постели. Нашарила тапочки, набросила на плечи халат.

– Мы ждем в холле, – сказала тетушка и скрылась в коридоре. Я спустилась следом за ней.

В холле, перед парадными дверями, хлопотала вся прислуга. Рита обмахивала дядюшкин костюм щеткой, шофер Миша тащил в машину дорожные сумки, повариха совала в какой-то пакетик свертки с едой.

Дворецкий стоял возле открытой входной двери с таким видом, словно он только что ее открыл и усилие его просто подкосило.

Дядюшка благосклонно внимал всей этой суете.

– А! – воскликнул он, увидев меня. – Проснулась, царевна-лягушка!

– Почему это «лягушка»? – обиделась я.

– Потому, что халат зеленый, – объяснил дядюшка.

Я фыркнула и пробормотала под нос:

– Очень остроумно!

Тетушка услышала и посмотрела на меня осуждающе. Действительно, никакого почтения к старшим!

– Ну, давай прощаться, – руководил дядя.

– Давайте, – согласилась я охотно. Моя бы воля – простилась на всю оставшуюся жизнь.

Дядюшка начал говорить, а я покорно закивала головой.

– Будь умницей.

– Буду.

– Хорошенько ешь, набирайся сил.

– Наберусь.

– Не забудь – впереди у тебя ответственное мероприятие!

На этот раз я не кивнула, а посмотрела ему в глаза. Дядюшка слегка поджал губы.

Понятно, что он имеет в виду.

– Что тебе привезти? – спросил дядя тоном любящего родственника.

– Пальму в горшке, – ляпнула я первую пришедшую в голову глупость.

– Пальму?..

Дядюшка растерялся и посмотрел на жену.

– Не обращай внимания, – хладнокровно сказала тетушка. – Это она выпендривается.

– А-а-а…

Дядюшка немножко похихикал. Посерьезнел и сказал:

– Ну, все. Целоваться будем?

– Не стоит, – отказалась я торопливо. – Я простуженная.

– Как знаешь.

Он немного обиделся. Я же говорю, дядюшка ничего не прощает женщинам, которым он не нравится.

– Не забудь! – напомнил дядя перед выходом. – Береги себя!

Я ничего не ответила. Проводила взглядом родственников, усевшихся в машину, и вернулась обратно.

Пора готовиться на выход и мне.

Собиралась я очень тщательно. Это было нужно для роли богатой наследницы, которую я собиралась разыграть.

Я перебрала Женины шмотки и выбрала простой, но очень элегантный костюм из тонкой черной шерсти. Приталенный пиджак с глубоким декольте, не предполагающий ношения блузки, прямые классические брюки.

К костюму прекрасно подошли черные замшевые лодочки и такая же замшевая сумка с декоративной серебряной пряжкой. Я тщательно накрасилась, воспользовалась хорошим парфюмом и позвонила в гараж.

– Да, – ответил незнакомый мужской голос.

– Мне нужна машина, – сказала я, не здороваясь.

Мужчина немного помолчал.

– Евгения Борисовна? – уточнил он почтительно.

– Да, – буркнула я неприязненно.

Он подумал еще немного. Я внутренне поджалась.

Все зависит от того, какие указания на мой счет оставила тетушка. Моя недавняя болезнь родственницу здорово напугала, и я стала пользоваться гораздо большей свободой, чем раньше.

Выпустят или нет? Должны выпустить, иначе я снова могу впасть в стресс. А нервный стресс, как сказал врач Анатолий Иванович, способен спровоцировать развитие серьезной болезни!

– Через две минуты машина будет у входа, – все так же почтительно проговорил голос.

– Ладно, – буркнула я.

Положила трубку и сделала локтем энергичный жест.

Есть! Прокатило!

Правда, когда я вышла на улицу, мою эйфорию немного остудил тот факт, что оба цербера уже сидели в салоне. Я сильно надеялась на то, что мой отъезд пройдет незамеченным.

Ну что ж… Нет так нет!

Я уселась в машину и осмотрелась. Я сегодня без шофера. За рулем сидит один охранник, рядом со мной – второй. Выходит, на всех нас работает только Миша?

– Куда? – поинтересовался цербер, сидящий за рулем.

– В салон красоты, – ответила я сухо.

Маршрут подозрений не вызвал. Ну и правильно. С чего это ему быть подозрительным? В руках у меня никаких объемных сумок с париком и переодеванием, салон – место проверенное, забор высокий, одной бабе его никак не перелезть…

В общем, охрана дала «добро».

До салона мы доехали за двадцать минут. Я вышла из машины, бросила: «Ждите!» и направилась к воротам.

Интересно, охрана попрется за мной или нет?

Поперлась. Черт!

Я мысленно выругалась, но сдержала эмоции. И даже очаровательно улыбнулась в объектив видеокамеры на входе.

Как и в прошлый раз, в здание я прошла беспрепятственно. В дверях меня уже ждала та самая необыкновенная красавица, которую я видела в свое прошлое посещение. Теперь я была немного готова к тому, что увижу, поэтому сумела прочесть ее имя на бейджике. Красавицу звали экзотически: «Натэлла».