Я и мой оригинал

И он оказался прав.

После этого разговора я провела в кирпичной комнате еще некоторое время. Мне постепенно начало становиться лучше. Возможно, помог тот странный зеленый напиток, которым Риган самолично периодически поил меня. А возможно, моему телу просто надоело бесполезно валяться среди огромного количества подушек.

В день, когда я самостоятельно встала с кровати, передо мной распахнулась та самая дверь, куда он всегда уходил. Я была в комнате одна и вдруг услышала, как с той стороны отодвигается тяжелый засов. Аккуратно приблизившись, я прислушалась. Но никаких странных или подозрительных звуков больше не было, а потому я рискнула. Кончиками пальцев толкнула створку, и она легко поддавшись распахнулась. Я переступила порог и оказалась в шикарном, поражающим воображение и просторном помещении, которое по своей планировке напоминало гостиную. Высокие, как в оперном театре, потолки. Оббитые парчой диваны и кресла. Надраенный до блеска паркетный пол. Замысловатая люстра, украшающая высоченный потолок и больше подходящая для оперного зала. Тяжелые многослойные гардины на окнах в тон мебельной обивке.

Приблизившись к одному из них, я выглянула наружу. И остолбенела. Перед окнами раскинулась просторная парковая лужайка, по которой медленно и гордо прогуливались…павлины?

— Что за черт, — пробормотала я себе под нос.

— Что тебя так удивило? Павлины? — раздался насмешливый голос за моей спиной.

— Павлины тоже впечатляют, — проговорила я, медленно повернувшись на звук.

Небрежно облокотившись о косяк у входа стоял черноглазый. Своё имя он назвал еще в день встречи, вернее скупо проронил лишь одну фразу: «Для тебя я — Риган. Обращайся ко мне только так». Но одним из видов моего протеста было то, что долгое время я упорно избегала называть его по имени. Даже в своих мыслях.

— Ты принципиально игнорируешь одежду? — спросила я, озадаченно рассматривая его голый и, что самое удивительное, мокрый торс. Капельки воды картинно стекали по гладкой коже, завораживая и смущая одновременно.

— Ты покраснела, — насмешливо отметил он, потянувшись к своим потяжелевшим влажным волосам. — Что с тобой?

Я деланно закашлялась, пытаясь сделать вид, что меня внезапно заинтересовала лепнина на потолке. При этом, краем глаза продолжала коситься в сторону. Парень прошествовал к небольшому изящно изогнутому диванчику на высоких тонких ножках — такой ожидаешь увидеть доме какого-нибудь французского аристократа — и сбросив с плеч полотенце, сел, устроив длинные ноги на маленьком столике, стоящем рядом. Со столешницей из тонкого стекла и как будто воздушный, он казался слишком хрупким, чтобы выдержать такую нагрузку. Я уже приготовилась услышать грохот и увидеть разлетающиеся веером осколки, но…повисшую тишину нарушила лишь птичка, звонко запевшая за окном.

— Где я? — все так же удерживая голову высоко поднятой спросила я, пытаясь собрать мысли в кучку.

— У меня дома, — тоном, как будто ответ и так очевиден, сообщили мне. — Где же еще?

— Действительно, — саркастично прищурилась я, порывисто оборачиваясь к полуголому владельцу местной роскоши. — Но я имела в виду город. В каком городе мы сейчас находимся?

— Сообразила? — удивленно приподнял он брови.

Невольно залюбовавшись этим жестом, я дернула плечом.

— Это очевидно. На часах, — я указала пальцев на огромные напольные часы с боем и маятником, — шесть сорок пять вечера. Если бы мы оставались в столице, то сейчас бы уже стемнело. Но за окном я вижу солнце, которое только начало клониться к горизонту.

— Восхитительные аналитические способности, — оценил мои выводы улетели из столицы в ту же ночь, как встретились.

— Улетели? — икнув, переспросила я и начала судорожно перебирать воспоминания, выискивая любые намеки на недавно состоявшийся перелет.

— Ну да, это не трудно, когда есть личный самолет, — он легко поднялся и направился обратно к двери. — Ты голодна?

— Эм, — растерялась я, неуверенно переступив с ноги на ногу. — Что?

– Ты же есть хочешь, — оглянулся он на меня через плечо. И словно в ответ на его слова мой желудок громко забурчал. — Там, куда я иду — есть еда. Пойдешь со мной?

Что-то подозрительное послышалось мне в его словах. Какой-то скрытый подтекст. Словно соглашаясь на рядовое предложение, я на самом деле даю согласие на что-то большее. Но мне вдруг нестерпимо захотелось есть. Рот наполнился слюной, а желудок заворчал еще громче, резкой болью давая понять, что если я его прям сейчас не покормлю, то мне же будет хуже.

— Ладно, — согласилась я и нехотя направилась следом за Риганом, который ушел вперед, больше не оглядываясь.

Держась от него на расстоянии в несколько метров, я проследовала за ним по длинному широкому коридору до лестницы. Двойная, полностью отделанная деревом и украшенная элегантными резными перилами, она круто уходила вниз, чуть сужаясь и изящно выгибаясь.

Парень направился к левой части, и я потопала следом, стараясь внимательно глядеть себе под ноги, но при этом продолжая отслеживать обстановку вокруг. Напрягала звенящая тишина, мрачные портреты незнакомых мне людей, выполненные в стиле американского реализма и развешенные по стенам, а также ощущение того, что мы одни не только в этом доме, но и на десятки километров вокруг.

— Так ты скажешь мне, где мы? — подала я голос, когда мы ступили на первый этаж.

— Нет, — ни минуты не сомневаясь ответил парень и повернул направо, приведя меня в большую и очень светлую комнату.

Светлой она была за счет высоких прямоугольных окон, занимающих пространство от пола до потолка. А также потому, что все в этой комнате было окрашено в белые и светло-бежевые тона — паркетный пол из светлой породы дерева, который красиво переливался на свету, присобранные по углам белые шторы из тончайшего материала, несколько низких столиков, которые венчали вазы с живыми цветами. Пионы, если я не ошибалась. Но центром притяжения выступал круглый обеденный стол, уже накрытый и сервированный к приему пищи, окруженный стульями с высокими широкими спинками и оббитыми, кажется, бархатом.

— Ничего так, — оценила я, застывая в дверях. — Помпезненько.

— Интерьером занимался не я, — произнес хозяин, стоя ко мне спиной и с чем-то возясь.

— А кто? — угрюмо спросила я, перебегая взглядом от одной висячей люстры, собранной из десятка мелких стеклянных лампочек к другой такой же. — Доктор Джекил? Или мистера Хайд? Что за дикое смешение стилей — на верху у тебя Версаль на выезде, внизу — что-то среднее между хай-тек и обеденным залом королевы Англии.

— Этот дом раньше принадлежал одной моей знакомой, — ровным тоном ответил парень и повернулся ко мне, держа бутылку вина, обмотав её белоснежным полотенцем.

— Это место больше похоже на бестолковый музей, — сообщила я своё мнение, которое навряд ли кого-то интересовало. — В одном углу греческий зал, в другом — египетская мумия с селедкой на плече. Не похоже, чтобы здесь кто-то когда-то жил.

Мой юмор не оценили.

— Это вложение денег. Дом изначально не предназначался для проживая. Мы здесь тоже ненадолго, — высокомерно отозвался Риган, подошел к столу, поставил бутылку, а после взялся за спинку стула и выжидательно посмотрел на меня. — Прошу к столу.

Я ответила хмурым взглядом исподлобья.

– Садись, — приказал Риган низким тихим голосом, и меня словно что-то дернуло за живот. Я сделала пару шагов по инерции, а после попыталась сопротивляться, но ноги все равно уже несли меня к столу.

Даже без намека на грациозность, я пьяным слоном рухнула на предложенный стул, с трудом удерживая рвущиеся наружу ругательства. Я понимала, что это со мной делает он. Я только не понимала — зачем.

Именно это я и спросила в тот момент, когда в стоящий рядом со мной бокал полилось красное вино.