Я и мой воображаемый недруг

–  Минут... двадцать. Я наберу еще раз, когда буду совсем рядом.

–  Танго с ментами?
–  вопрос Артема мне показался странным.

–  Оно самое, - передала я ему Сережин ответ.

–  Ясно. Вырулим.

Перед выходом я по приказу Сережи сама подошла к пацанам и протянула кошелек.

–  Откупиться решила?
–  хихикнул тот, что из двоих был более противным. Он тут же без стеснения раскрыл и скривился: - Соткой с мелочью?

Я не стала отвечать. Остановка для такого позднего времени была слишком оживленной - несколько парней и даже пара девчонок. Пацаны вышли из троллейбуса за мной - на мой вкус, им стоило удовлетвориться соткой с мелочью. Глупые отморозки дышали мне в спину, но им наперерез бросился Артем. Даже я не поняла, чего он хотел добиться, а один из моих преследователей просто от неожиданности его оттолкнул. Артем тут же упал на землю, будто тот его ударил, а еще двое парней со стороны подлетели и перехватили пацанов, не давая им сбежать. Очень кстати всего через минуту подъехала полиция. И выяснила, что два несовершеннолетних не только на глазах у кучи свидетелей устроили драку, но и ограбили меня - вот, смотрите, это же мой любимый кошелечек! Совсем уже шпана обнаглела, даже не шкерится!

В участке мы просидели полночи. Я там уже убедилась, что не зря такую бучу заварила - у одного еще и нож обнаружился. Так что этим двоим в ближайшее время точно не до какой-то там "тетеньки" - колония уже приветственно подмигивает. С утра в указанное мною место полиция едет уже со службой социальной защиты - разберутся, что к чему.

Несмотря на усталость, я была собой довольна. Если первому мальчишке нет еще четырнадцати, то ему ничего не грозит, но зато, возможно, он задумается о будущем, когда на попадос своих старших приятелей посмотрит. А если не задумается - что ж поделать, для него я сделала все, что могла. Ну еще и соцзащита завтра подсобит.

Артем, конечно, и не думал отпускать меня одну - пошел провожать. У него на щеке алела ссадина - и точно не от кулака одного из "напавших", потому что тот даже не ударил его. Скорее всего, для полной процедуры он заранее подготовился - два обвинения всегда лучше, чем одно.

Мы долго шли молча. Я не знала, как отблагодарить его, а на мое "спасибо" он вообще ничего не ответил. Но через длительное время все же заговорил - и совсем не о том, что я хотела бы обсуждать:

–  Так и насколько близко ты с Серегой общалась?

Я не поняла вопроса, поэтому промолчала. Призрак рядом зачем-то хохотнул. Артем продолжил сам:

–  Это ж его схема... Да ладно бы просто схема - ты же говорила его словами! Мы очень похожую ситуацию провернули, когда одного из наших какие-то бандюганы выцепили - только угрожали, но доказать это было невозможно. "Пока ничего не сделали. Надо, чтобы сделали"...

Я замерла. Артем тоже остановился рядом, вглядываясь в мое лицо. Сережа действительно не нашел иного способа вытащить сегодня меня из проблем, кроме как так подставить?

–  Я... общалась с ним... близко, - даже я бы не поверила такому голосу. А уж Артем нахмурился еще сильнее.
–  Ты не поверишь, если я расскажу!

Сама смотрела на своего недруга - он мешкал. Похоже, тоже не знал, в какую сторону рулить. А потом коротко кивнул, словно давая мне разрешение. Я вздохнула - видимо, сегодня спать мне не придется вообще.

–  Пошли, Артем, в дом. Мне есть что тебе рассказать.

Он, в отличие от Пашки, в восторг не впал. Сначала недоверчиво качал головой, потом слушал мои рассказы о том, чего я знать просто не могла, а потом зажал голову руками и долго так сидел. Перед уходом сказал, что ему нужно все переварить, что он пока не готов... ни к чему.

Он пропустил два дня в институте, но наконец-то созрел. Явился ко мне уже поздно ночью, без звонка - уставший и какой-то осунувшийся.

–  Я даже поговорить об этом ни с кем не могу...

–  Заходи, Артем.

Конечно, он поверил - мы просто не оставили ему другого выбора. Он часто переспрашивал, где сейчас находится Сережа, а я отвечала. Артем явно стеснялся своих слез, но я не могла тактично оставить их наедине, потому что являлась единственным связующим звеном. В конце разговор даже перестал быть таким тягостным, хоть это и до сих пор не походило на встречу старых друзей, и какая-то жуткая неловкость висела в воздухе. Но Артем принял. Артем теперь будет заходить сюда не только ко мне. Артем изумлен, как мы вдвоем уживаемся. В итоге он даже смеялся. Не знаю, правильно ли мы поступили, убрав один камень с его души, но положив туда другой. Договорились, что с матерью этот аттракцион повторять не станем - она учится жить по-новому, так и пусть живет.

–  Там снег пошел, - сказал Сережа, который проводил Артема до самой границы с туманом, хоть тот об этом даже не догадывался.
–  Пойдем гулять?

–  Сереж, мне грустно как-то... Какой гулять? Да и четвертый час утра!

–  Там снег пошел!
–  он возвестил это другим тоном, будто от этого мой ответ должен был измениться.

После долгих уговоров я согласилась собраться и выйти на улицу - все равно же не отстанет. А тоску надо как-то развеять. И правда - первый снег в этом году! Да такими хлопьями! Уже завтра, наверное, все растает, а пока город спит, не подозревая, что совсем ненадолго небо укутывает его в одеяло.

Во дворе ни души, а от снега как-то светло. Сердце забилось проще, будто отпуская что-то ненужное. Сережа подошел сзади, и я почувствовала, что в моем теле уже не только я. Но твердое сознание не давало ему возможности управляться со мной, как ему вздумается.

–  Чего ты хочешь?
–  спросила я.

–  Покружиться!
–  ответил так, будто это было очевидно.

Я раскинула руки и подняла лицо вверх, подставляя снежинкам. Переступая с ноги на ногу по кругу и теряя связь с пространством, я забывала обо всем. И мне было плевать, как я - одна кружащаяся под падающим снегом - выгляжу со стороны. Потому что я не была одна. Никто в мире, наверное, не был настолько близок, как мы вдвоем в этот момент - два сознания в одном теле. И кажется, больше ничего не нужно.

Странно, что законы физики продолжали действовать - когда голова слегка закружилась, я оступилась и упала. Так и продолжая лежать, укрываемая снегом, спросила в небо:

–  Доволен?

–  Да-а, - его голос не был моим, он так и не смог полностью слиться с моим сознанием. Мы просто находились в одних пространственных координатах - не больше.

–  Чего еще ты хочешь, неугомонный?

–  А ты?
–  кажется, он улыбался.

–  Спать... наверное, - это первое, что пришло мне в голову, хотя сонливости не было ни в одном глазу.

–  А я хочу быть живым.

–  Невозможно.

–  Тогда... я хочу тебя поцеловать. Маш... Кажется, это главная причина, почему я так сильно хочу быть живым.

–  Невозможно.

Даже и не знаю, почему я не удивилась его озвученному желанию. Наверное, знала это давным-давно. Не думала об этом, потому что об этом даже думать странно, но чувствовала. Сережа никогда мне не был другом, и никогда не будет. Когда-то... может быть, одну или две тысячи лет назад, когда я только увидела его, то он мне сразу понравился. И это быстро прошло. Потому что в той симпатии не было ничего из того, что есть теперь - ощущение полного счастья, несмотря на все "невозможно".