Я и мой воображаемый недруг
Шрифт:
Захотелось истерично хихикнуть, но голосовые связки пока к этому не были готовы.
– Я… не вижу тебя. Слышу.
– У-у-у-у, – протянул он. – Ну че за хрень, а, Потапова?! Я три дня учился хлопать дверцей, думал, что стану прям полноценным… Это ж скукота, когда тебя вообще никто всерьез не воспринимает!
– Ты… призрак?
– Так вроде того… Хотя нет! Я – полтергейст, раз дверцей хлопать научился! Шикарно, да?
И он рассмеялся. Я теперь отчетливо понимала, откуда точно раздается его голос, даже нашла в себе силы ступить ближе и сосредоточиться. И теперь мне казалось, что воздух в том месте чуть плотнее…
– Ты еще тут?
– Тут-тут… – ответил, и я снова повернулась к тому месту, где он должен был находиться, но ничего не увидела. – Ты чего, Маш? До сих пор боишься? – это прозвучало несколько обиженно.
И вдруг я перестала чувствовать этот ужас – вот так просто, словно оторвала от себя пульсирующий страх и отбросила подальше. Мне стало даже немного стыдно, поэтому и сказала:
– Нет! Но я хочу разобраться, так что… дай мне время.
– В чем разобраться? – судя по удалению звука, он направился в зал, а я последовала за ним, удивившись, что колени уже почти не дрожат. – Сама ж все равно не разберешься. Давай меня спрашивай! А то я намолчался на всю оставшуюся смерть.
Я села на диван и попыталась расслабиться:
– Где ты был все это время? Ну… после…
– После того, как вывалился из окна? – голос его был бодрым – совсем неподобающе для трупа. – Сначала вообще в каком-то тумане блуждал. Я сразу понял, что умер, вот и искал, согласно сериальной традиции, какой-нибудь свет в тоннеле или дверь там… Нет ничего! Точнее, я не нашел. И нескоро в этом тумане я наткнулся на собственный телефон, потом выяснил, что могу на него влиять как-то…
Теперь его голос звучал так отчетливо, что если бы я закрыла глаза, то вполне могла представить, что говорю с человеком. И, кажется, в воздухе я теперь видела почти прозрачную белую тень – но настолько прозрачную, что уверенности в этом не было. Возможно, я просто захотела ее увидеть. Вздрогнула – нет, точно! Белое пятно!
– Сереж, я… кажется, вижу тебя…
– Вау! – пятно подскочило, а потом снова застыло в воздухе. – У меня такая теория возникла: мои силы прибавляются потому, что ты веришь! Понимаешь? Когда ты впервые услышала мой телефон, твой мозг уже приготовился верить, потому-то я и смог потом научиться хлопать дверцей! А вчера ты окончательно поверила, поэтому наконец-то услышала и мой голос… а теперь…
Я, не сводя глаз с белого пятна, которое будто вытягивалось по вертикали, покачала головой:
– Я не верю.
– В смысле? – пятно явно озадачилось.
– Я не верю, что ты призрак. Я верю, что сошла с ума.
Теперь в белой тени можно было четко увидеть, где ноги, а где голова, которая теперь склонилась.
– Ну ёхарный бабай… Маш, чего мне только стоило притащить назад свой телефон! А ты вот так, да? Такой банальной херней все себе и объяснишь? И как же мне тебя убедить? А мне очень важно убедить… потому что я не хочу обратно в туман.
Возможно, я даже могла разглядеть, как тень недовольно сводит брови. Но это уж точно игры воображения!
– Я не знаю как. А ты… ты собираешься теперь быть тут?
Белесая голова вскинулась:
– Прости, но за это время я многое успел обдумать. Я не встретил никого из своих сотоварищей по кончине, а значит, что, скорее всего,
они куда-то уходят. Но я остался – не знаю зачем и почему. И я буду тут, пока не отвечу на этот вопрос. Или всегда. Но я больше не могу быть совсем один.Я молчала, не зная, что ответить. Какие слова подобрать в утешение парню, который уже три месяца лежит под землей? Он продолжил сам:
– Возможно, с тобой я научусь быть более отчетливым? И тогда другие люди… Артем… Артем уж точно от меня не отвернется!
Артем для начала обосрется – может, и в переносном смысле – как я вчера, а потом примет – как я сегодня. При условии, что призраки все-таки существуют!
– А может, я этот… гребаный медиум? – предположила я. – И никто больше не сможет тебя увидеть?
Он ответил задумчиво – профиль теперь был очерчен так ясно, хоть рисуй. Возможно, что он и прав: чем больше я верю, тем больше в нем силы.
– Может, и гребаный медиум… Но хлопал я не тобой, а дверцей от шкафа… В любом случае мы сможем это проверить только потом.
Я смирилась со всем, что в мою голову просто не помещалась. Смирилась и кивнула.
– Но почему ты… не можешь уйти? Какие-то незаконченные дела? – меня озарила догадка, что я аж вскочила на ноги. – Тебя убили?!
– Не-е-ет! – он отмахнулся теперь уже почти настоящей рукой. – Я жил, как идиот, и умер, как идиот.
Наверное, я пришла в полный порядок, раз смогла неловко улыбнуться.
– Арендную плату делим пополам? – ого, у меня даже получилось произнести это с издевкой!
– Ага, размечталась, – он ответил тем же тоном. – В общем, пока сожительствуем, а как только что-то изменится – я свалю и сможешь вздохнуть спокойно!
Теперь мне его повелительный тон уже не нравился:
– А если откажусь? Как-то мне не улыбается идея жить с тобой… мы ведь даже друзьями не были!
– Потапова, – белый силуэт – уже не тень – приблизился. – А как ты меня выгонишь, а? Я ж тебя задолбаю хлопающими дверцами!
– Вот же… – я опешила от наглости, но попыталась вернуться в дипломатическое русло. – Тогда обговорим правила! Например, не пугай меня! И, естественно, никаких подглядываний… когда переодеваюсь или в ванной…
Он вполне себе натурально фыркнул:
– Я тут не первый день чалюсь, родная! И уже такого насмотрелся, что мне захотелось повторно выброситься из окна!
– Чего?! – я вытаращила глаза, представляя, как сижу на унитазе, а он… стоит рядом и лыбится.
– Ладно, Маш, ты нервная какая-то… Я пойду, соседей обойду. Кажется, радиус увеличился…
– Какой еще радиус?! – спросила это уже у стены, в которой он и растворился.
Если я сошла с ума, то это какое-то совсем невеселое сумасшествие! А если все произошедшее было на самом деле – так вообще грусть-тоска. Кажется, я не боюсь призраков. Кажется, я боюсь только психушки.
Глава 3. Этому городу нужен герой
Я проснулась, услышав тихий скрежет – знакомый звук, который издавал телефончик покойничка. Значит, феерия продолжается и сегодня… Я не спешила открывать глаза, потому что знала наверняка, что мои надежды, что вчерашнее окажется только сном, уже не оправдались. Не стала вздрагивать и вскрикивать, чтобы лишний раз подселенца не веселить. Но он, очевидно, понял, что я уже не сплю, запричитав противным монотонным голосом: