Я и оборотень

Когда первые языки лизнули мои ноги, поджигая края сорочки, я закричала от всепоглощающей боли, с ужасом осознавая, что пришла моя смерть, что сейчас я сгорю заживо. И тут произошло что-то еще более невероятное – ко мне метнулся человек. Он тоже горел весь, но это не помешало ему схватить меня, обжигая и заставляя кричать еще громче, и вынести на улицу. Отбежав со мной на руках от тут же рухнувшего дома, он бросил меня на землю, и я почувствовала, как земля поглощает пламя, а тело мое окутывает холод, замораживая ожоги. Последней мыслью, что мелькнула в ускользающем сознании, была, что с этого момента, если выживу, жизнь моя изменится коренным образом.

Глава 8

Птичий щебет врывался в распахнутую дверь вместе с легким ветерком. Пахло соломой и грибами. Деревья уютно шелестели, но где-то там, в вышине. Со своего ложа я видела только их толстенные стволы через все ту же распахнутую дверь и понимала, что нахожусь в лесу и мне ужасно плохо. Болело все тело. Малейшее движение сопровождалось нетерпимым жжением. Я даже дышать старалась медленно и аккуратно. И началось все в тот момент, когда я очнулась. До этого забвение давало мне отличную защиту от боли и разнообразия мыслей и воспоминаний, что крутились в голове.

Где я и как здесь оказалась? Эти вопросы казались мне главными. А из глаз безостановочно текли слезы. Горевала я по сгоревшему дому и утраченной жизни. Именно в этом доме прошла вся моя жизнь, и я собственными глазами видела, как почерневшие от огня стены обрушились, хороня под собой все мои воспоминания. И как же жутко у меня все болело! Уж лучше бы я умерла!

Превозмогая боль, я повернула голову и осмотрелось. Теперь мне было понятно, что нахожусь в большом сарае. Чего тут только не было, от заготовок сена до разного садового инвентаря. Мне же выделили угол и топчан, на котором я и лежала. Кто и зачем? И почему этот сарай находится в лесу?

Поток мыслей прервало появление мужчины. Высокий, мощный – он перегородил весь проем и какое-то время не двигался, рассматривая меня. Я же его лицо видела плохо, но кого-то он мне сильно напоминал уже тем, как стоял и держал голову. Вот только кого?

Он еще не успел преодолеть то небольшое расстояние, что отделяло топчан от двери, как я узнала в нем того самого «колдуна», которого так боялась Маша. То ли боль мешала соображать нормально, то ли я резко поглупела, но не понимала ровным счетом ничего. Что он тут делает? И кто вообще он такой?!

– Сильно болит? – навис он надо мной грозной тенью, пугая своим видом.

Но испуг сразу же сменился другим чувством, от которого я невольно задрожала. Этот голос!.. Я его отчетливо помнила. Сразу же всплыли и другие воспоминания, наполненные страстью, которые я старательно гнала от себя, пытаясь похоронить на дне памяти. Это он! Тот, кто проник в мой дом ночью и заставил меня сгорать от желания.

– Кто вы? – с трудом разлепила я спекшиеся губы, чувствуя, как все сильнее во мне разгорается ненависть. И одновременно с этим понимая, что он опять блокировал мою силу.

– Это все, что тебя интересует? – усмехнулся мужчина, и голос его прозвучал холодно, даже отстраненно. Не так он говорил той ночью.

– Зачем вы так со мной?.. – слезы снова заструились из моих глаз, хоть меньше всего мне хотелось перед ним плакать.

Объяснять, что имела в виду, не пришлось – он и без слов все понял.

– Ради твоего же блага, – немного смягчился его голос. – Сейчас ты можешь с легкостью навредить себе.

– Вам-то откуда знать?! – вскипела я и невольно дернулась. Боль такой силы прострелила тело, что стон сорвался с моих губ. Аж в глазах потемнело, и из последних сил я удержала готовое было ускользнуть сознание.

– Знаю. Сейчас нужно залечить твои телесные раны. Магический огонь едва не сжег тебя.

– Магический? – наполовину простонала, наполовину переспросила я.

Вот почему он мне показался неестественным! Огонь не бывает голубым. И именно по этой причине я не смогла его потушить.

– Именно! – кивнул он. – Сейчас принесу микстуру. Она притупит боль…

– Не нужно, – перебила его я. – Мне нужно солнце.

– Светило… Оно лечит любые раны туманной ведьмы. Даже смертельные.

– Как это смертельные, бабушка? Мы что же – бессмертны.

– Нет, Риэтта. Жизнь у нас так же скоротечна, как и у любого человека. Но если помощь подоспеет вовремя, то со смертью можно побороться…

– Вынесите меня под солнце, – из последних сил простонала я, видя его нерешительность.

– Ты не выдержишь боли.

– Плевать! – разозлилась я и даже почувствовала прилив сил. – Солнце мне поможет.

Спорить он не стал. А вот стоило ему только прикоснуться ко мне, как сознание мое унеслось в заоблачные дали. Оставалось надеяться, что я все еще жива.

В следующий раз я очнулась и поняла, что нахожусь на поляне, лежу на покрывале, а сверху светит яркое солнце. Невольно потянулась – эта привычка выработалась у меня годами. И только потом поняла, что боль исчезла, а вот движения что-то сковывает. Оглядев свое тело, догадалась, что виной тому повязки, что были практически везде. И в них уже не было необходимости, в этом я тоже не сомневалась.

Первым делом я освободилась от повязок, разглядывая следы от ран, что затягивались прямо на глазах. Разве что кожа в этих местах все еще розовела. Но и это пройдет быстро, я знала, солнце было самым лучшим моим лекарем. Стояла бы сейчас зима, пришлось бы мне туго.

Какое-то время я еще нежилась под теплыми лучами, подставляя им все тело, пока окончательно не пришла в себя. И только тут я сообразила, что сегодня моя смена, и судя по положению светила на небосводе, совсем скоро она начнется.

Мешкать и дальше не следовало. Из одежды на мне не было ровным счетом ничего, и я обмоталась покрывалом, на котором до этого и лежала. А вот потом крепко задумалась. Мой дом сгорел, и все мои вещи превратились в прах. У меня не осталось ровным счетом ничего, кроме меня самой. Мысли эти сразу же вызвали злые слезы на глазах. Не имущества я жалела, а того пристанища, каким был много лет дом, в котором умерла бабушка, и который хранил столько дорогих сердцу воспоминаний. По чьей-то милости я лишилась всего в одночасье.

Как быть дальше? Можно попросить приюта у тети Даши – матери Костика. Она не откажет, в этом я не сомневалась. Но придется как-то объяснить все то, что происходит в моей жизни в последнее время. И чем больше я думала, тем сильнее склонялась к мысли, что другого выхода у меня нет.

Подоткнув покрывало как следует, я двинулась через лес, лишь примерно догадываясь, в каком направлении находится поселок. Риск заблудиться в лесу был очень велик, но и оставаться здесь я больше не могла.

Не успела я сделать и пары шагов, как путь преградил медведь – тот самый, что встречался мне уже не раз. Он просто стоял, ничего не предпринимая. Агрессии со стороны зверя я тоже не замечала. Но отчего-то мне казалось, что захоти я обойти медведя, чтоб и дальше следовать выбранным путем, он не позволит этого сделать.