Нынче век электроники и скоростей.Нынче людям без знаний и делать нечего.Я горжусь озареньем ума человечьего,Эрой смелых шагов и больших идей.Только, видно, не все идеально в миреИ ничто безнаказанно не получается:Если рамки в одном становятся шире,То в другом непременно, увы, сужаются.Чем глазастей радар, чем хитрей ультразвукИ чем больше сверхмощного и сверхдальнего,Тем все меньше чего-то наивно-тайного,Романтически-сказочного вокруг.Я не знаю, кто прав тут, а кто неправ,Только что-то мы, видно, навек спугнули.Сказка… Ей неуютно в ракетном гуле,Сказке нужен скворечник и шум дубрав.Нужен сказке дурман лугового лета,Стук копыт, да мороз с бородой седой,Да сверчок, да еще чтоб за печкой где-тоЖил хоть кроха, а все-таки домовой…Ну, а мы, будто в вихре хмельного шквала,Все стремимся и жить и любить быстрей.Даже музыка нервной какой-то стала,Что-то слишком визгливое слышится в ней.Пусть река – не ожившая чья-то лентаИ в чащобах не прячутся колдуны,Только людям нужны красивые сны,И Добрыни с Аленушками нужны,И нельзя, чтоб навеки ушла легенда.Жизнь скучна, обнаженная до корней,Как сверх меры открытая всем красавица.Ведь душа лишь тогда горячо влюбляется,Если тайна какая-то будет в ней.Я – всем сердцем за технику и прогресс!Только пусть не померкнут слова и краски,Пусть хохочет в лесах берендеевский бес,Ведь экстракт из хвои не заменит лесИ радар никогда не заменит сказки!1970
Весенняя песня
Гроза фиолетовым языкомЛижет с шипеньем мокрые тучи.И кулаком стопудовым громСтруи, звенящие серебром,Вбивает в газоны, сады и кручи.И в шуме пенистой кутерьмыС крыш, словно с гор, тугие потокиСмывают в звонкие водостокиОстатки холода и зимы.Но ветер уж вбил упругие клиньяВ сплетения туч. И усталый громС ворчаньем прячется под мостом,А
небо смеется умытой синью.В лужах здания колыхаются,Смешные, раскосые, как японцы.Падают капли. И каждая кажетсяКрохотным, с неба летящим солнцем.Рухлядь выносится с чердаков,Забор покрывается свежей краской,Вскрываются окна, летит замазка,Пыль выбивается из ковров.Весна даже с душ шелуху снимает:И горечь, и злость, что темны, как ночь,Мир будто кожу сейчас меняет.В нем все хорошее прорастает,А все, что не нужно, долой и прочь!И в этой солнечной каруселиВетер мне крикнул, замедлив бег:– Что же ты, что же ты в самом деле,В щебете птичьем, в звоне капелиО чем пригорюнился, человек?!О чем? И действительно, я ли это?Так ли я в прошлые зимы жил?С теми ли спорил порой до рассвета?С теми ли сердце свое делил?А радость-то – вот она – рядом носится,Скворцом заливается на окне.Она одобряет, смеется, просится:– Брось ерунду и шагни ко мне!И я (наплевать, если будет странным)Почти по-мальчишески хохочу.Я верю! И жить в холодах туманных,Средь дел нелепых и слов обманных,Хоть режьте, не буду и не хочу!Ты слышишь, весна? С непогодой – точка!А вот будто кто-то разбил ледок, —Это в душе моей лопнула почка,И к солнцу выпрямился росток.Весна! Горделивые свечи сирени,Солнечный сноп посреди двора,Пора пробуждений и обновлений —Великолепнейшая пора!1970
Высота
Под горкой в тенистой сырой лощине,От сонной речушки наискосок,Словно бы с шишкинской взят картины,Бормочет листвой небольшой лесок.Звенит бочажок под завесой мглистой,И, в струи его с высоты глядясь,Клены стоят, по-мужски плечисты,Победно красою своей гордясь.А жизнь им и вправду, видать, неплоха:Подружек веселых полна лощина…Лапу направо протянешь – ольха,Налево протянешь ладонь – осина.Любую только возьми за плечо,И ни обид, ни вопросов спорных.Нежно зашепчет, кивнет горячоИ тихо прильнет головой покорной.А наверху, над речным обрывом,Нацелясь в солнечный небосвод,Береза – словно летит вперед,Молодо, радостно и красиво…Пусть больше тут сухости и жары,Пусть щеки январская стужа лижет,Но здесь полыхают рассветов костры,Тут дали видней и слышней миры,Здесь мысли крылатей и счастье ближе.С достойным, кто станет навечно рядом,Разделит и жизнь она и мечту.А вниз не сманить ее хитрым взглядом,К ней только наверх подыматься надо,Туда, на светлую высоту!1971
Свидание с детством
(Лирический монолог)
Не то я задумчивей стал с годами,Не то где-то в сердце живет печаль,Но только все чаще и чаще ночамиМне видится в дымке лесная даль.Вижу я озеро с сонной ряской,Белоголовых кувшинок дым…Край мой застенчивый, край уральский,Край, что не схож ни с каким иным.Словно из яшмы, глаза морошкиГлядят, озорно заслонясь листком.Красива морошка, словно Матрешка,Зеленым схвачена пояском.А там, где агатовых кедров тениДа малахитовая трава,Бродят чуткие, как олени,Все таинственные слова…Я слышал их, знаю, я здесь как дома,Ведь каждая ветка и каждый сукДо радостной боли мне тут знакомы,Как руки друзей моих и подруг.И в остром волнении, как в тумане,Иду я мысленно прямиком,Сквозь пегий кустарник и буреломК одной неприметной лесной поляне.Иду, будто в давнее забытье,Растроганно, тихо и чуть несмело,Туда, где сидит на пеньке замшеломДетство веснушчатое мое.Костром полыхает над ним калина,А рядом лежат, как щенки у ног,С грибами ивовая корзинаДа с клюквой березовый туесок.Скоро и дом. Торопиться нечего.Прислушайся к щебету, посиди…И детство мечтает сейчас доверчивоО том, что ждет его впереди…Разве бывает у детства прошлое?Вся жизнь – где-то там, в голубом дыму.И только в светлое и хорошееДетству верится моему.Детство мое! У тебя рассвет,Ты только стоишь на пороге дома,А я уже прожил довольно лет,И мне твое завтра давно знакомо.Знаю, как будет звенеть в грудиСердце, то радость, то боль итожа.И все, что сбудется впереди,И все, что не сбудется, знаю тоже.Фронты будут трассами полыхать,Будут и дни отрешенно-серы,Хорошее будет, зачем скрывать,Но будет и тяжкого свыше меры…Ах, если б я мог тебе подсказать,Помочь, ну хоть слово шепнуть одно!Да только вот прошлое возвращатьНам, к сожалению, не дано.Ты словно на том стоишь берегу,И докричаться нельзя, я знаю.Но раз я помочь тебе не могу,То все же отчаянно пожелаю:Сейчас над тобою светлым-светло,Шепот деревьев да птичий гам,Смолисто вокруг и теплым-тепло,Настой из цветов, родника стеклоДа солнце с черемухой пополам.Ты смотришь вокруг и спокойно дышишь,Но как невозвратны такие дни!Поэтому все, что в душе запишешь,И все, что увидишь ты и услышишь,Запомни, запомни и сохрани!Видишь, как бабка-ольха над пяльцамиПодремлет и вдруг, заворчав безголосо,Начнет заплетать корявыми пальцамиВнучке-березе тугую косу.А рядом, наряд расправляя свой,Пихта топорщится вверх без толку.Она похожа сейчас на елку,Растущую сдуру вниз головой.Взгляни, как стремительно в бликах света,Перепонками лап в вышине руля,Белка межзвездной летит ракетой,Огненный хвост за собой стеля.Сноп света, малиновка, стрекоза.Ах, как же для нас это все быстротечно!Смотри же, смотри же во все глазаИ сбереги навсегда, навечно!Шагая сквозь радости и беду,Нигде мы скупцами с тобой не будем.Бери ж эту светлую красоту,Вбирай эту мудрую доброту,Чтоб после дарить ее щедро людям!И пусть тебе еще неизвестно,Какие бураны ударят в грудь,Одно лишь скажу тебе: этот путьВсегда будет только прямым и честным!Прощай же! Как жаль, что нельзя сейчасДаже коснуться тебя рукою,Но я тебя видел. И в первый разТочно умылся живой водою.Смешное, с восторженностью лица,С фантазией, бурным потоком бьющей,Ты будешь жить во мне до конца,Как первая вешняя песнь скворца,Как лучик зари, к чистоте зовущий.Шагни ко мне тихо и посиди,Как перед дальней разлукой, рядом:Ну вот и довольно… Теперь иди!А я пожелаю тебе в путиВсего счастливого теплым взглядом…1971
Роза друга
За каждый букет и за каждый цветокЯ людям признателен чуть не до гроба.Люблю я цветы! Но средь них особоЯ эту вот розу в душе сберег.Громадная, гордая, густо-красная,Благоухая, как целый сад,Стоит она, кутаясь в свой наряд,Как-то по-царственному прекрасная.Ее вот такою взрастить сумел,Вспоив голубою водой Севана,Солнцем и песнями Еревана,Мой жизнерадостный друг Самвел.Девятого мая, в наш день солдатский,Спиной еще слыша гудящий ИЛ,Примчался он, обнял меня по-братскиИ это вот чудо свое вручил.Сказал: – Мы немало дорог протопали.За мир, что дороже нам всех наград,Прими же цветок как солдат СевастополяВ подарок от брестских друзей-солдат.Прими, дорогой мой, и как поэтЭтот вот маленький символ жизни,И в память о тех, кого с нами нет,Чьей кровью окрашен был тот рассвет —Первый военный рассвет Отчизны.Стою я и словно бы онемел…Сердце вдруг сладкой тоскою сжало.Ну, что мне сказать тебе, друг Самвел?Ты так мою душу сейчас согрел…Любого «спасибо» здесь будет мало!Ты прав: мы немало прошли с тобой,И все же начало дороги славы —У Бреста. Под той крепостной стеной,Где принял с друзьями ты первый бой,И люди об этом забыть не вправе!Чтоб миру вернуть и тепло и смех,Вы первыми встали, голов не пряча,А первым всегда тяжелее всехВо всякой беде, а в войне – тем паче!Мелькают рассветы минувших лет,Словно костры у крутых обочин.Но нам ли с печалью смотреть им вслед?!Ведь жаль только даром прошедших лет,А если с толком – тогда не очень!Вечер спускается над Москвой,Мягко долив позолоты в краски,Весь будто алый и голубой,Праздничный, тихий и очень майский.Но вот в эту вешнюю благодатьСалют громыхнул и цветисто лопнул,Как будто на звездный приказ прихлопнулГигантски-огненную печать.То гром, то минутная тишина,И вновь, рассыпая огни и стрелы,Падает радостная волна,Но ярче всех в синем стекле окна —Пламенно-алый цветок Самвела!Как маленький факел горя в ночи,Он словно растет, обдавая жаром.И вот уже видно, как там, в пожарах,С грохотом падают кирпичи;Как в зареве, вздыбленном, словно конь,Будто играя со смертью в жмурки,Отважные, крохотные фигурки,Перебегая, ведут огонь.И то, как над грудой камней и тел,Поднявшись навстречу свинцу и мраку,Всех, кто еще уцелеть сумел,Бесстрашный и дерзкий комсорг СамвелВедет в отчаянную атаку.Но, смолкнув, погасла цветная вьюгаИ скрылось видение за окном.И только горит на столе моемПунцовая роза – подарок друга.Горит, на взволнованный лад настроив,Все мелкое прочь из души гоня,Как отблеск торжественного огня,Навечно зажженного в честь героев!1972
О славе Родины
Нашим
недругам
Сколько раз над моей страноюБила черным крылом война.Но Россия всегда сильна,Лишь крепчала от боя к бою!Ну, а если ни злом, ни горемНе сломить ее и не взять,То нельзя ли в лукавом спореИзнутри ее «ковырять»?И решили: – Побольше наглости!Для таких, кто на слякоть падки,Подливайте фальшивой жалости,Оглупляйте ее порядки.Ну а главное, ну а главное(Разве подлость не путь к успеху?!),На святое ее и славное —Больше яда и больше смеха!Пусть глупцы надорвут животики,Плюнув в лица себе же сами!И ползут по стране ужамиПошловатые анекдотики.До чего же выходит здорово,Не история, а игра:Анекдотики про Суворова,Про указы царя Петра.Тарахтит суесловье праздноеИ роняет с гнилым смешкомТо о Пушкине штучки разные,То скабрезы о Льве Толстом.И, решив, что былое пройдено,Нынче так уже разошлись,Что дошли до героев Родины,До Чапаева добрались.Будто был боевой начдив,Даже молвить-то странно, жаден.Неразумен-то и нескладен,И, смешнее того, – труслив.Это он-то – храбрец и умница!(Ах ты, подлый вороний грай!)Это гордость-то революции!Это светлый-то наш Чапай!И не странно ль: о славе РодиныНе смолкает визгливый бред,А о Фордах иль, скажем, МорганахАнекдотов как будто нет…Впрочем, сколько вы там ни воетеИ ни ржете исподтишка,Вы ж мизинца его не стоите,Даже просто его плевка!Что от вас на земле останется?Даже пыли и то не будет!А ему будут зори кланяться!А его будут помнить люди!И в грядущее, в мир просторныйБудет вечно, сражая зло,Мчаться вихрем он в бурке чернойС острой шашкою наголо!1974
«То ли с укором, то ли с сожаленьем…»
То ли с укором, то ли с сожаленьемЗвучит твоя задумчивая речь.Неужто впрямь не смог я уберечьСебя когда-то в боевых сраженьях?Мог или нет – да разве в этом дело?!Ведь в час, когда я подымался в бой,Я чувствовал все время за спинойМою страну, что на меня глядела.И где бы мне беда ни угрожала —Не уступал ни смерти, ни огню.Ведь Родина мне верила и знала,Что я ее собою заслоню.И, если сердце честное дано,Ну как, скажи, иначе поступить:Себя упрятать – Родину открыть!Вот то-то, дорогая, и оно…1976
Дым отечества
Как лось охрипший, ветер за окошкомРевет и дверь бодает не щадя,А за стеной холодная окрошкаИз рыжих листьев, града и дождя.А к вечеру – ведь есть же чудеса —На час вдруг словно возвратилось летоИ на проселок, рощи и лесаПлеснуло ковш расплавленного света.Закат мальцом по насыпи бежит,А с двух сторон, в гвоздиках и ромашках,Рубашка-поле – ворот нараспашку,Переливаясь, радужно горит.Промчался скорый, рассыпая гул,Обдав багрянцем каждого окошка,И рельсы, словно «молнию»-застежку,На вороте со звоном застегнул.Рванувшись к туче с дальнего пригорка,Шесть воронят затеяли игру.И тучка, как трефовая шестерка,Сорвавшись вниз, кружится на ветру.И падает туда, где, выгнув талиюИ пробуя поймать ее рукой,Осина пляшет в разноцветной шали,То дымчатой, то красно-золотой.А рядом в полинялой рубашонкеГлядит в восторге на веселый плясДубок-парнишка, радостный и звонкий,Сбив на затылок пегую кепчонку,И хлопая в ладоши, и смеясь.Два барсука, чуть подтянув штаныИ, словно деды, пожевав губами,Накрыли пень под лапою сосныИ, «тяпнув» горьковатой белены,Закусывают с важностью груздями.Вдали холмы, подстрижены косилкой,Топорщатся стернею там и тут,Как новобранцев круглые затылки,Что через месяц в армию уйдут.Но тьма все гуще снизу наползает,И белка, как колдунья, перед сномФонарь луны над лесом зажигаетСвоим багрово-пламенным хвостом.Во мраке птицы, словно растворяются,А им взамен на голубых крылахК нам тихо звезды первые слетаютсяИ, размещаясь, ласково толкаютсяНа проводах, на крышах и ветвях.И у меня такое ощущенье,Как будто бы открылись мне сейчасДуша полей, и леса настроенье,И мысли трав, и ветра дуновенье,И даже тайна омутовых глаз…И лишь одно с предельной остротойМне кажется почти невероятным:Ну как случалось, что с родной землейИные люди, разлучась порой,Вдруг не рвались в отчаянье обратно?!Пусть так бывало в разные века,Да и теперь бывает и случается.Однако я скажу навернякаО том, что настоящая рукаС родной рукой навеки не прощается!Пускай корил ты свет или людей,Пусть не добился денег или власти,Но кто и где действительное счастьеСумел найти без Родины своей?!Все, что угодно, можно испытать:И жить в чести, и в неудачах маяться,Однако на Отчизну, как на мать,И в смертный час сыны не обижаются.Ну вот она – прекраснее прикрас,Та, с кем другим нелепо и равняться,Земля, что с детства научила насГрустить и петь, бороться и смеяться.Уснул шиповник в клевере по пояс,Зарницы сноп зажегся и пропал,В тумане где-то одинокий поезд,Как швейная машинка, простучал…А утром дятла работящий стук,В нарядном первом инее природа,Клин журавлей, нацеленный на юг,А выше, грозно обгоняя звук,Жар-птица лайнер в пламени восхода.Пень на лугу, как круглая печать,Из-под листа – цыганский глаз смородины.Да, можно все понять иль не понять,Все пережить и даже потерятьВсе в мире, кроме совести и Родины!1978
«Нет, не льщусь я словом „ветераны“…»
Нет, не льщусь я словом «ветераны»,Хоть оно почетно, может быть.Только рано, абсолютно раноМне такое звание носить!Есть в том слове что-то от усталости,От поникших плеч и тишины,От морщин, от грустной седины,А короче – от дороги к старости.Ну а мне такое нужно слово,Чтобы в нем – стрижи и поезда,Буйный гром из тучи чернобровой,И рассвет вишнево-васильковый,И любви восторженное «да»!Нет, не с тем, чтоб мне подмолодиться(Глупости я вечно не любил),Мне играть в мальчишку не годится.Только ведь обидно и стыдитьсяВсех своих еще упрямых сил.Ветеран – светлейшее из слов.Но, пока есть гроздья винограда,Есть друзья, сраженья и любовь,Мне подобных почестей не надо!А усталость, хвори да покой —Для поэта это не годится.Я уйду, как улетают птицыДо прихода стужи снеговой.Будет сумрак розоветь слегка,Будут спать еще цветы и дети.И лишь я однажды на рассветеРастворюсь, как тают облака…1979
Рассказ о войне
Солдат
Меж стиснутых пальцев желтела солома,Поодаль валялся пустой автомат,Лежал на задворках отцовского домаОсколком гранаты убитый солдат.Бойцы говорили, не то совпаденье,Не то человеку уж так повезло,Что ранней зарей в полосе наступленьяУвидел гвардеец родное село.Чье сердце не дрогнет при виде знакомойДо боли, до спазмы родной стороны!И тяжесть становится вдруг невесомой,И разом спадает усталость войны!Что значили парню теперь километры?!Ждала его встреча с семьей на войне,В лицо ему дули родимые ветры,И, кажется, сил прибавлялось вдвойне!Но нет, не сбылось… Громыхнула граната…Капризен солдатской судьбы произвол:Две тысячи верст прошагал он до хаты,А двадцать шагов – не сумел… не дошел…Меж стиснутых пальцев солома желтела,Поодаль валялся пустой автомат…Недвижно навеки уснувшее тело,Но все еще грозен убитый солдат!И чудилось: должен в далеком БерлинеСолдат побывать, и, как прежде в бою,Он будет сражаться, бессмертный отныне,Бок о бок с друзьями шагая в строю.За мысли такие бойцов не судите,Пускай он в Берлин и ногой не ступил,Но в списках победных его помяните —Солдат эту почесть в боях заслужил!
Помните!
День Победы. И в огнях салютаБудто гром: – Запомните навек,Что в сраженьях каждую минуту,Да, буквально каждую минутуПогибало десять человек!Как понять и как осмыслить это:Десять крепких, бодрых, молодых,Полных веры, радости и светаИ живых, отчаянно живых!У любого где-то дом иль хата,Где-то сад, река, знакомый смех,Мать, жена… А если неженатый,То девчонка – лучшая из всех.На восьми фронтах моей отчизныУносил войны водоворотКаждую минуту десять жизней,Значит, каждый час уже шестьсот!..И вот так четыре горьких года,День за днем – невероятный счет!Ради нашей чести и свободыВсе сумел и одолел народ.Мир пришел как дождь, как чудеса,Яркой синью душу опаля…В вешний вечер, в птичьи голоса,Облаков вздымая паруса,Как корабль плывет моя Земля.И сейчас мне обратиться хочетсяК каждому, кто молод и горяч,Кто б ты ни был: летчик или врач,Педагог, студент или сверловщица…Да, прекрасно думать о судьбеОчень яркой, честной и красивой.Но всегда ли мы к самим себеПодлинно строги и справедливы?Ведь, кружась меж планов и идей,Мы нередко, честно говоря,Тратим время попросту зазряНа десятки всяких мелочей.На тряпье, на пустенькие книжки,На раздоры, где не прав никто,На танцульки, выпивки, страстишки,Господи, да мало ли на что!И неплохо б каждому из нас,А ведь есть душа, наверно, в каждом,Вспомнить вдруг о чем-то очень важном,Самом нужном, может быть, сейчас.И, сметя все мелкое, пустое,Скинув скуку, черствость или лень,Вспомнить вдруг о том, какой ценоюКуплен был наш каждый мирный день!И, судьбу замешивая круто,Чтоб любить, сражаться и мечтать,Чем была оплачена минута,Каждая-прекаждая минута,Смеем ли мы это забывать?!И, шагая за высокой новью,Помните о том, что всякий часВечно смотрят с верой и любовьюВслед вам те, кто жил во имя вас!