Я искал тебя, искал

Гарриет не ответила. Она разглядывала дома на противоположной стороне улицы.

– У тебя отсох язык?
– полюбопытствовал Пол.

– И как это выглядело?

– Время от времени я встречаю девушку, которую знал.

– Готова спорить, в НьюЙорке их пруд пруди.

– В НьюЙорке полно девушек, которые когдато с кемто встречались.

Гарриет кивнула.

– Я както об этом не думала, но ты, безусловно, прав.

– Всякий раз я удивляюсь себе. Какая, однако, хорошая девушка? Ну почему я с ней расстался? Первая девушка, с которой я встречался, теперь служит в полиции. Прошлым летом она заломала какогото гангстера на КониАйленд. Мать не разрешает ей выходить из дома в форме. Стесняется соседей.

– Естественно, - хмыкнула Гарриет.

– Другая девушка изменила фамилию и танцует в Русском балете. Ноги у нее потрясающие. Я всегда числил ее в красавицах. Тебя тоже.

– Мы неплохо смотрелись в паре, - сказал Гарриет.
– Правда, у тебя очень уж быстро росла щетина. Электрическая бритва...

– Я от нее отказался.

Они проходили мимо дома, в котором он раньше жил, и Пол посмотрел на дверь подъезда, вспоминая, как он и Гарриет входили в нее и уходили, в дождливые дни и по утрам, припорошенным снежком. Они остановились, посмотрели на старый кирпичный дом с облупившейся краской на рамах, на окно на четвертом этаже, из которого они выглядывали, чтобы посмотреть, какая на улице погода. Пол вспомнил, как они первый раз вошли в эту дверь вместе, одним зимним вечером.

– Я был чертовски вежлив, - пробормотал он.

Гарриет улыбнулась, понимая, о чем он говорит.

– Ты все время ронял ключ и приговаривал себе под нос: "Боже, Боже", когда наклонялся за ним.

– Я нервничал. Я хотел точно знать, что ты все понимаешь... никаких иллюзий. Добрые друзья, ситуация проста, апельсин, через шесть недель из Детройта приезжает другая девушка, я ничем тебе не обязан, ты ничем не обязана...
– Пол вновь посмотрел на окно на четвертом этаже.
– Идиот!

– Какая тихая, спокойная улица, - Гарриет покачала головой, опять взяла Пола под руку.
– Я должна идти в "Уонамейкерс".

Они двинулись дальше.

– А что тебе надо купить в "Уонамейкерсе"?
– спросил Пол.

Гарриет на мгновение замялась.

– Ничего особенного. Пеленки, распашонки. У меня будет ребенок, - они прижались к стене, чтобы разминуться с женщиной, которая вела на поводках четырех дачхаундов.
– Ну не забавно ли - я и ребенок, - Гарриет улыбнулась.
– Я лежу целыми днями в кровати и представляю себе, какой он он будем. А в перерывах сплю и пью пиво, кормлю нас обоих. Никогда раньше я так хорошо не проводила время.

– Что ж, по крайней мере, ты убережешь мужа от армии.

– Возможно. Но он у меня рьяный патриот.

– Хорошо. Когда он будет в ФордДиксе, я буду встречать тебя на Вашингтонсквер, где ты будешь прогуливать ребенка. А чтобы соблюсти приличия, надену полицейскую форму. Я - не такой уж рьяный патриот.

– Но тебе все равно заберут в армию, не так ли?

– Конечно. Я пришлю тебе мою фотографию в лейтенантской форме. Из Болгарии. У меня есть предчувствие, что мне придется защищать стратегическую высоту в Болгарии.

– И как ты к этому относишься?
– впервые Гарриет повернулась к Полу и изучающе посмотрела на него.

Пол пожал плечами.

– Как к неизбежности. Это чертовски глупо, но не так глупо, как десять лет тому назад.

Внезапно Гарриет рассмеялась.

– Что я сказал смешного?
– пожелал знать Пол.

– Я вдруг спросила тебя о твоем отношении к чемуто. Раньше такой необходимости не было. Ты сам мне обо всем докладывал. О своем отношении к Рузвельту, Джеймсу Джойсу, Иисусу Христу, Матиссу, йоге, спиртному, сексу, архитектуре...

– В те дни у меня на все было свое мнение, - в улыбке Пола проскользнула печаль.
– Страсть и разговор. Два краеугольных камня цивилизованных отношений между полами.

Он обернулся на окно четвертого этажа.

– Подходящая была квартирка. И для страсти, и для разговоров.

– Пошли, Пол, "Уонамейкерс" не будет работать всю ночь.

Пол поднял воротник, потому что при подходе к Пятой авеню ветер усилился.

– Ты была единственной из моих знакомых девушек, с кем я мог спать в одной постели.

– Такого я еще ни от кого не слышала, - рассмеялась Гарриет.
– Я должна воспринимать твои слова, как комплимент?

Пол пожал плечами.

– Это факт. Относящийся к делу факт. Или не относящийся. Вежливо ли говорить об этом с замужней дамой?

– Нет.

Пол какоето время шел молча.

– О чем ты подумала, когда увидела меня?
– наконец, спросил он.

– В принципе, ни о чем.

– Ты врешь?

– В общемто, нет.

– Разве ты не подумала: "Господи, да что я нем нашла"?

– Нет, - Гарриет сунул руки в карманы пальто.

– Хочешь знать, что подумал я, когда увидел тебя?

– Нет.

– Я искал тебя два года, - не унимался Пол.

– Мой домашний номер есть в телефонном справочнике, - Гарриет еще ускорила шаг.

– Я не осознавал, что ищу тебя, пока не увидел.

– Пожалуйста, Пол...

– Я мог идти по улице, видел бар, в котором мы сидели рядышком, и заходил, хотя и не хотел выпить, не зная, почему я это делаю. Теперь знаю. Я ждал, что ты тоже придешь. Я оказался рядом с твоим домом не случайно.

– Послушай, Пол, - взмолилась она, - это было давно, у нас остались хорошие воспоминания, но все закончилось...

– Я был не прав. Понимаешь? Я был не прав. Ты знаешь, я так и не женился.

– Знаю. Пожалуйста, заткнись.

Я шагаю по Пятой авеню и всякий раз, проходя мимо собора святого Патрика, оглядываюсь, а не идешь ли ты по улице. Именно там я встретил тебя после того, как тебе вырвали зуб. Погода стояла холодная, ты шла вся в слезах, с покрасневшими глазами, и это был единственный раз, когда я случайно встретил тебя...

Гарриет улыбнулась.

– Воспоминание, достойное литературных мемуаров.

– Два года...
– Пол помолчал.
– За последние два года я расставался со многими женщинами, - он пожал плечами.
– Они наскучивали мне, я - им. Я смотрел на каждую, проходившую мимо, в надежде, что это ты. Ты бы знала, как мне доставалось за это от моих девушек. Иногда я долго шел за женщиной с черными волосами, думая, что это ты, за женщиной в меховом жакете, какой носила ты, за женщиной с такой же прекрасной походкой, как у тебя... я два года рыскал по улицам города в поисках тебя, и только сейчас это понял. Тот маленький испанский ресторан, куда мы пошли в первый раз. Всякий раз, проходя мимо, я вспоминаю все: сколько мы выпили, какая играла музыка, о чем мы говорили, толстого кубинца, который подмигивал тебе, сидя за стойкой, как добирались до моей квартиры...