Я из ДМ 9

Я огляделся по сторонам. Нет, никто не обращал на нас внимания. Даже продавец, молодой кореец, не слушал болтовню детей, а был занят протиранием столешницы.

— В общем так, если ты всё знаешь, то доверяй мне. Сейчас нам нужно пойти в детский дом и вести себя крайне вызывающе. Чтобы нас заметили якудза Тараути-гуми и взяли в группу.

— В какую группу? Это домашнее задание?

— Слишком много вопросов, Киоси. Поверь мне, так надо. Как только мы попадем на базу якудза, дальше начнем действовать. Я дам тебе волю делать всё, что только пожелаешь. Но по сигналу… Понял? Только по сигналу. И никак иначе.

Киоси расплылся в улыбке:

— Всё будет исполнено, босс!

— Тогда доедай свои корн доги и отправляемся. У нас ещё много дел.

Надо было видеть, как обжаренные в панировке сосиски исчезали внутри тануки. Он закидывал их как кочегар в большую печь. Похоже, что даже не глотал. Я успел перехватить только одну сосиску, когда остальные оказались схрямканы Киоси.

— Мда, тебя легче удавить, чем прокормить, — покачал я головой.

— Всё, я готов. Когда ещё будет кормежка — неизвестно, так что нужно запастись белками, углеводами и прочей фигней, которая внутри еды, — улыбнулся Киоси в ответ.

До детского дома мы добрались без происшествий. Никому не было дела до двух детей, которые с серьезными лицами зашли в поезд и потом также вышли. В Японии вообще мало кто вмешивается в жизнь посторонних, считая это бестактным. Даже телефонные разговоры внутри вагонов осуждаются, так как эти разговоры мешают отдыхать другим людям. Это уже вмешательство в жизнь чужого человека.

Особенно когда вознамеришься подремать, а рядом будут жужжать о чем-то бестолковом. Поэтому и едут все с каменными лицами, либо слушая перестук колес и думая о своём, либо уткнувшись в экраны телефонов.

Когда мы подошли к месту, то я поднял горсть земли, после чего размазал её по щекам Киоси. Дернул за рукав куртки так, что он наполовину оборвался и наружу вылезли нитки. Такая же участь постигла карман с другой стороны. В общем, в результате моих действий через минуту передо мной стоял Гаврош японского пошиба.

— Ты чего, босс? — с недоумением спросил он, когда я закончил и отступил, любуясь своим творением.

— Маскировка, Киоси. Она никогда не помешает.

— А-а-а, тогда и я тебя замаскирую, — хмыкнул Киоси в ответ.

Не успел я воспротивиться, как через пару мгновений уже отплевывался от горсти песка, ударившей в лицо. Моя школьная форма тоже оказалась измазанной грязью, а из юбки вырван изрядный клок.

— Теперь мы квиты, — с улыбкой сказал Киоси.

— Ладно, — вздохнул я в ответ, когда оглядел себя. — Пойдем на спецоперацию…

Детский дом представлял из себя трехэтажное здание с облупившимися стенами, мхом в трещинах и почерневшими ставнями. Кругом ни песочниц, ни даже горок. Только высокие акации, которые старательно закрывали окна от лучей солнца. Да-а-а, безрадостное детство. Почти как моё, только с японским колоритом.

— И тут жил Харуто? — спросил Киоси.

— Тут теперь временно обоснуемся мы, — кивнул я в ответ. — В общем, если что — нарывайся, веди себя так, как будто весь мир тебе должен и… в общем, веди себя как обычно.

— Да ладно, босс, я же не такой, — толкнул меня в плечо тануки.

От его удара я отлетел на пару шагов. Черт, совсем забыл, что с уменьшением массы тела, восприимчивость к ударам становится больше. Надо будет этого не забыть при последующей драке. А что драка будет... В этом не стоит сомневаться. Тануки найдет способ взбесить других детей — у него этого не отнять.

— Аккуратнее, демон здоровый. Я всё-таки нежная девочка, а не накачанный хинин, — фыркнул я в ответ.

— Прости, босс, — тут же скороговоркой выдал Киоси любимую фразу.

— Ладно, пойдем проситься в постояльцы. Ты хлопаешь глазами и делаешь вид, что измотан жизнью.

— Но как, босс? Я же только что слопал больше десятка корн догов. Я доволен жизнью.

— Да? Тогда держи, — я быстро ткнул его пониже солнечного сплетения. Туда, где чуть выпирал под майкой набитый живот.

— У-у-у-у… Зач… Зачем? — еле выдохнул Киоси, согнувшись в подобии очень вежливого поклона. — Я же сейчас блевану…

— Вот это состояние и держи для куража. В общем, идем, на месте разберемся.

Я бодро зашагал по направлению ко входу в детский дом. В полусотне шагов почувствовал внимательный взгляд из правого верхнего окна. Пришлось чуть поумерить пыл и создать впечатление утомленного солнцем ребенка. Киоси так и продолжал держаться за живот.

Когда поднялись по выщербленным ступеням, то дверь неожиданно распахнулась. На пороге появилась приветливая женщина с очень колючими глазами. Да-да, вот как-то ей удавалось радостно улыбаться и в то же время прощупывать нас рентгеном стальных глаз.

— Дети, вы заблудились? Позвонить родителям, чтобы вас нашли? Или сделать звонок в кобан, чтобы вас забрали полицейские?

Голос женщины был мягок и обволакивающ. Он подобно одеялу окутывал и заставлял расслабиться. Вот только расслабляться нельзя — сейчас надо собраться в одно целое.

— Госпожа, у нас нет родителей, — старательно добавляя слезу в голос, ответил я. — Мы сироты. Мама и папа погибли в катастрофе. Все деньги ушли на их достойное погребение. А за долги родителей у нас забрали дом… Мы бездомные-е-е…

— Ну не плачь, не плачь, — женщина успокаивающе положила на мою голову руку. — Я думаю, что мы что-нибудь придумаем. Не оставим вас в стороне.

Рука была холодной, словно вытащенная из морозилки рыба.

— А мне ещё и кушать хочется, — проныл Киоси. — Я уже не ел три дня-а-а…

Я едва не икнул от удивления. Вот же прожора.

— Бедные детки, — участливо покачала женщина головой. — А как вы очутились здесь?

— Нам показали, — всхлипнул я в ответ. — Сказали, что здесь можно найти приют и кров… Мы уже неделю живем под мостом.

— Вас не обманули добрые люди, — женщина посмотрела по сторонам, словно пыталась увидеть этих самых добрых людей. — Меня зовут госпожа Ивамото Мисаки. Я управляющая детским домом «Вокзал мечты». Можно просто госпожа Ивамото. Проходите, у нас скоро будет полдник, так что вы успели вовремя. Как вас зовут?

— Киоси, — выступил вперед торопыга, отчего получил незаметный толчок по ребрам. — Ой!

— Что с тобой, мальчик Киоси? — с участием спросила госпожа Ивамото.

— Это у него иногда от голода колики случаются, — покачал я головой. — Ничего, братик, ничего. Скоро тебя накормят. Меня зовут Хидэко Миямото, а это мой братик Киоси Миямото. Он немного глуповат, поэтому я его опекаю.