Я — Легион

Генерал только тяжко вздохнул и перевел взгляд на нервно переминающегося полковника. Обижается, похоже…

— Послушай, Дима, не сердись на меня, что все так получилось. Я даже предполагать не мог, что на усадьбу нападут какие-то отморозки! Я от тебя ничего не скрывал, вот тебе крест! Мне нужен был лишь Секирин, и никакого двойного дна у моей просьбы не было. Веришь или нет?!

Генерал давно знал этого человека, еще с тех времен, когда ОМОН был в составе министерства внутренних дел, а не выведен в новое ведомство, так что полицейский мог быть со своим визитером предельно откровенным. В разумных пределах.

Крапивкин смотрел в упор на генерала, и по его взгляду было сложно понять, что происходит у него в голове. Но все же он вздохнул не менее тяжко, чем недавно Сухов, и спрятал глаза.

— Верю, Андрей Ген-надьевич. Но я теперь из-за вашей п-просбы в полной задн-нице…

— Это из-за пострадавших бойцов? — Уточнил Сухов, хотя ответ был и так очевиден.

— Скорее из-за п-позорного разг-грома. — Досадливо покачал головой полковник. — Меня т-теперь на карандаш взяли, и уже полдесятка к-комиссий перетряхивают каждый сантиметр моего ф-филиала. Разве ч-что в жопу еще не з-залезли, но это, похоже, только в-временно.

— Хреново вышло, Дима, хреново… ты уж извини, что я тебя так подставил, но даже если бы мы знали, что на дом будет совершено нападение, даже если бы имели исчерпывающую информацию о количестве нападавших и их вооружении, разве б смогли мы предвидеть подобный исход?

— Нет, т-точно не смогли бы. — Отрицательно покачал головой гвардеец. — Такой результат, это просто н-нонсенс, который не имеет об-бъяснения.

— Вот и я о том же, — охотно покивал генерал, обрадованный тем, что его не пытаются обвинить во всех смертных грехах. — Кстати, уже установили, кем были эти беспредельщики?

— Установили… и именно поэтому я п-пришел, Андрей Г-геннадьевич.

Сухов по старой ментовской привычке сразу же насторожился.

— Ты что-то любопытное мне сказать хочешь, Дима?

— Вроде т-того. Вы уже знаете, кем оказалось большинство застреленных преступников?

— Не знаю, давай говори уже, не томи!

— Это были шт-тырёвские торпеды.

— Что, прости? — Сухову показалось, что либо он ослышался, либо его визави оговорился. Штырёвские? Как это возможно? Сам Штырь уже третий месяц как гниет в земле, а его группировка развалилась на части. Одни сбежали под крылышко к другим авторитетам, а другие залегли на дно. Или они залегли на дно именно для того, чтобы подготовить это нападение? Но зачем?

— Это б-были люди Штыря. — Послушно повторил Крапивкин, отмечая, что слова эти возымели на полицейского весьма сильный эффект.

— Так-так-так… эта гнида даже с того света умудряется вредить! Но мне все еще непонятно, как им это удалось? Как они сумели перебить твоих ребят и завладеть их оружием?!

— Андрей Г-геннадьевич, я уже сказал, это нонсенс. Пока ни у кого нет разумных объяснений этому.

— Хорошо, допустим, — Сухов забарабанил пальцами по столешнице, а другой рукой достал пачку сигарет, — а зачем они вообще напали на особняк?

— Все указывает н-на то, что нападение было совершено ради вы-вызволения стрелка.

— Какого еще стрелка?! Ты о чем, Дмитрий? Я чего-то еще не знаю?

— Кхм… ну, судя по в-всему да, не знаете. — Крапивкин развел руками, как бы пытаясь показать, что не его в этом вина. — Вы разве не слышали, что в усадьбе был застрелен Хан?

— ЧТО?! — Генерал вскочил со своего места, сминая зажатые в руке сигареты в труху. — Почему я об этом узнаю только сейчас?!

— В-возможно потому, что это дело с-сейчас поставлено на особый контроль в с-следственном комитете, а они очень не л-любят делиться информац-цией. Я и сам оказался в курсе только потому, что являюсь од-дной из пострадавших сторон этого п-происшествия. Насколько я понял, пока об этом н-никто не говорит, но Царёв был застрелен в затылок, и охрана особняка утверждает, что слышала переговоры нападающих, из которых с-стало очевидно, что все это нападение было организовано, чтобы вытащить его убийцу.

— Ты мне рассказываешь просто невероятные вещи, Дима… — Сухов угрюмо перебирал обломки сигарет в пачке, ища хотя бы одну выжившую. — Не очень похоже на наш криминалитет, если честно. Чтоб они рисковали ради товарища, суя головы под пули…

— Я знаю, Андрей Ген-надьевич, я тоже об этом подумал. Но факт есть ф-факт. Однако это не все странности. Я слышал еще кое-что.

— Ну, давай, добивай меня.

— Нет, с-сначала я хочу вас п-попросить кое о чем.

— Не вопрос, Дима, все, что в моих силах. Я и так у тебя в неоплатном долгу за всю эту ситуацию. Что ты хочешь?

— Мне нужно помочь уладить в-вопрос с этими п-проверками. Иначе меня не просто с-снимут с должности, а будут су-су-судить.

Последнее слово далось Крапивкину совсем непросто, выговорить его удалось лишь с третьей попытки.

— Считай, все уже улажено. — Генерал самодовольно откинулся в своем кресле, разглаживая усы. Он о своих друзьях никогда не забывает, потому что прекрасно понимает, что такими темпами в самый решающий момент можно остаться одному. — Ты, может, и не поверишь, но я уже немного подсуетился в этом направлении. С этого момента официальная версия такова, что вы не по моей просьбе ехали на штурм особняка, а самым оперативным образом среагировали на сообщение о стрельбе в черте города. И там, столкнувшись с многочисленными противниками, ценой своих жизней закрывали гражданских от пуль. Среди гостей есть погибшие, помимо Хана?

— Н-на сколько я слышал, н-нет.

— Ну вот! Потому такие высокие потери среди бойцов твоего спецподразделения! Такой поворот устроит тебя?

— Д-да, спасиб-бо, Андрей Геннадьевич. Это вп-полне может пом-мочь.

— Ну и хорошо. А теперь давай, рассказывай.

— Зн-наете, товарищ генерал, это может проз-звучать оч-чень странно, н-но все ж-же… — Крапивкин начинал заикаться все чаще, что могло означать только сильное волнение. — Хоть особняк и б-был залит кровью по с-самые стены, но чья-то св-ветлая голова решила взять несколько об-бразцов.

— Это с чего это вдруг? — Полицейский искренне удивился, потому что едва ли мог себе представить того трудоголика, который захочет по доброй воле этим заниматься. Обычно криминалистов приходилось чуть ли не пинками заставлять что-либо сделать, а тут такое…

— Нач-чалось все с того, что следователи начали обвинять м-моих бойцов не б-бог весть в чем, когда об-обнаружили на телах н-нападавших во дворе чуть ли не по д-десятку пулевых ранений. Т-там и про месть говорили, и п-про излишнюю жесток-кость, и про из-издевательства над трупами…

— И?

— Н-не знаю, как с-сказать… но вскоре под-добные обвинения сами собой сошли на н-нет. Оказалось, что крови нап-павших на особняк бандитов в коридорах б-было не м-меньше, чем крови моих р-ребят. И это п-при том, что их трупов внутри дома осталось едва ли с п-полдесятка. Основная же м-масса нап-падавших была расстреляна именно в-во дворе.

— Я что-то не совсем понимаю…

— Я т-тоже, но даже расход патронов б-бойцов из внешнего оцепления несопоставим с колич-чеством дырок в п-покойниках.