Я люблю свою куклу

Способность девушки задушить ребят с силовыми сетами вызывает серьёзные сомнения, такую шею гидравлическим прессом разве что давить, но они послушно кивают. В авторитете мадам.

— И долго они так пролежат? — спросила она у меня.

— Пока не скачают обновления и не перезапустятся. Это не атака, а всего лишь экстренный апдейт. Аварийный протокол, который сохранился со времён первых прошивок, которые были довольно глючными, позволяет оперативно поправить их с сервера в случае каких-то масштабных сбоев. Здесь нет сети, но, как только мы их вытащим, у нас будет минут десять… Точнее, — поправился, я, — было бы минут десять, но, если заглушить сетевые порты…

Я перевернул первого, — как там его Костлявая назвала, Кардан? — и подключил к затылочному разъёму комм-тестер.

Глава 22

Запуск мейнфрейма

На Окраине я впервые, но и сейчас увидел мало, потому что как только мы слетели по нисходящей ветке развязки вниз, то окунулись в темноту, рассекаемую только фарами машин и мота Костлявой. Фонари здесь не горят, не для кого.

Формально это город, но после кризиса жизнь отсюда ушла. От Тумана спасали что могли, спасли только Центр. Даже не потому, что не осилили, ресурсы на тот момент ещё оставались, а потому, что стало незачем. Поколение тех, кто вырос до кризиса, здорово проредилось в борьбе с ним, а следующего уже не было. Туман оказался коварнее, чем все думали, и те, кто взаимодействовал с ним достаточно долго, — то есть на тот момент почти все, — не могли зачать, выносить и родить ребёнка. Сумевшие забеременеть рожали нежизнеспособных уродов. Масштаб этого явления оценили не сразу, а когда поняли, то было поздно. Население за какие-то два десятка лет сократилось так сильно, что всё за пределами Центра стало ненаселённой Окраиной. Глобальные проекты были свёрнуты, их просто некому стало достраивать. Мы получили Средку и некоторое количество высоток, а заодно низы и ренд. План создать дистанционно управляемых кибов, не требующих человеческой нервной системы внутри, официально никогда не отменялся, но, когда строительство супермейнфрейма «вычислительного кольца» было остановлено, стало понятно, что достаточных вычислительных мощностей город не получит. Достроить их могли, у города ещё были и рабочие, и материалы, и даже инженеры, но оказалось, что на чудовищно энергоёмкие железные мегавычислители не хватает энергии. Почему? Никто не знает до сих пор. То ли что-то не учли при планировании, то ли сильно упала генерация. Энергетика — монополия Дома Креона, и он не спешит делиться подробностями. Электричество в городе всегда было бесплатным, а откуда оно берётся… Да какая разница? Никто даже не задумывался, что оно может быть исчерпаемо. Оказалось, может. Тогда Креон пригласил специалистов-внешников, и они предложили идеальное решение — бионейрокластеры, требующие на три порядка меньше энергии, решающие те же задачи быстрее и лучше, не требующие программирования, обходящиеся минимальным обслуживанием, практически дармовые по элементной базе. В результате вычислительные центры «кольца», которые были к тому моменту построены, просто выключили и забыли.

— Как прокатился? — спросила Костлявая, когда мы заехали внутрь тёмной крытой парковки и встали.

— Что? А, спасибо, очень быстро.

— Я что, зря терпела твои потные ладошки на моём девичьем теле? Ты даже не обосрался?

— Потные? — я с удивлением потёр руки.

— Не знаю, но шаловливые точно. Я думала, меня впервые трахнут прямо на ходу. Ты бы хоть в бордель сходил, что ли… Чего ржёшь, придурок?

— Прости, Костлявая, ничего такого не имел в виду. Держался, за что мог.

— Если думаешь, что мне сейчас стало менее обидно, то вообще ничего не понимаешь в женщинах. Ладно, пошутили и хватит. Ребята, вытаскивайте их.

Вынести шестерых клановых мусорного ренда из подземки было вовсе не просто, у них довольно тяжёлые сеты. Хорошо, что Костлявая притащила с собой пострендных, имплы позволили им переть неухватистые тела весом с себя по крутым лестницам. Путь наверх был короче пути вниз, мы воспользовались технической шахтой, но под конец пошатывались даже силовики, а Костлявую мне пришлось последние пять пролётов тащить на руках. Она ещё и ругалась при этом, что ходить пешком для клановых — чистое оскорбление, что ноги у неё, наверное, теперь отвалятся нафиг, и что я мог бы не хватать её за задницу. Хотя я вовсе и не хватал. Что я, на работе задниц не насмотрелся?

Здание не обесточено, инженерные системы работают, так что здесь волочь тела по лестнице не надо, можно поднять на лифте.

— Кладите… да пофиг куда, хоть на пол, — командую я.

Вычислительный центр тёмен и тих, светятся только редкие огоньки дежурного питания. Система готова к старту. Хотя запускалась она всего раз, много лет назад, для настройки и тестирования, но я уверен, что заработает. Это вершина технологий города, с неё всё стремительно покатилось в жопу, но тогда, на пике, она была фантастически хороша. Железо, которое клановые вывозят с окраин, несравнимо мощнее и надёжнее того, которое сейчас производится для Центра. Но Центру теперь и этого хватает.

— Там, в коридоре есть жилые модули, боз, — уважительно говорит один из клановых. — Я помогал тут технам, видел.

— А, ну тогда раскидайте их там по кроватям. В любом порядке, они не обидятся.

— Ого, ты им уже «боз», — смеётся Костлявая. — Впечатлил ребят. Их ты тоже можешь вот так вырубить?

— Не вырубить, — терпеливо объясняю я. — Рендового нельзя вырубить, иначе от полисов и безов не было бы никакого толка. Это просто принудительный апдейт. Старый технический протокол, прошитый в ядре системы, о котором уже никто не помнит.

— Но ты помнишь.

— Меня хорошо учили.

— Тебя хорошо учили, ты делаешь штуки, о которых даже думать лютый крайм, ты не рендовый, но пёр меня на себе вверх по лестнице, как силовик, и даже ухитрялся при этом лапать, ты не верещал от страха, когда я гнала на моте, о тебе никто не знает даже в крайме… Ты чертовски загадочный тип, дро Гарт.

— Не лезла бы ты в это, Костлявая, — посоветовал я.

— И не собираюсь. Я не дура и прекрасно понимаю, что за большими возможностями прячутся большие проблемы. Мне пофиг, откуда ты взялся и куда денешься, мне насрать, на кой чёрт тебе всё это железо, и я знать не хочу, что ты собрался тут делать. Верни мне ребят, и я про тебя забуду, клянусь колесом.

— Прекрасный выбор. Тебе бы с таким умом в премы.

— Хватала свернёт мне шею при первом намёке, — засмеялась она. — Он меня ценит за мозги, которых у него нет, но, не будь я его сестрой, уже грохнул бы из опасений за власть в клане. Меня вполне устраивает быть заместителем. Не нужно ездить на премовском моте, он дико уродливый, мой лучше. Как скоро ты сможешь восстановить ребят? Они выглядят не очень.

— Пара дней. Вы привезли то, что я просил?

— Питательные смеси, памперсы, шланги? Да, вон сумка стоит. Но я не понимаю, зачем всё это, если ты действительно можешь их деренднуть?

— Для начала мне нужна сеть. Здесь её нет, и включить нельзя, потому что вычислительный центр засветится в ней как прожектор. Сначала надо создать закрытую локалку, потом запустить и настроить виртмашину, которая будет имитировать сервер ренд-центра, потом включить сетевые карты у твоих мусорщиков, чтобы они к нему подключились, обновились и вышли из режима ожидания апдейта, потом поставить их на паузу, чтобы не ломанулись обратно в мусор, накатить нерф…

— Нерф обязательно? — перебила меня Костлявая.

— Да. Я выставлю им коэффициенты получше стандартных, но сам по себе он неизбежен. С этим ещё в начале ренда столкнулись — натурная нервная система не вывозит импловую. Первые «герои города» на которых испытывали киб-комплекты, либо калечились, либо сходили с ума, а чаще всё вместе. Природа нас к такому не готовила. Тогда им стали ставить первые нейро-программные компиляторы, посредники между мозгом и сетом, они вводили поправочные коэффициенты, то есть, фактически, тот же нерф. Но имплы работали с ними в треть мощности, и тогда мозг стали отключать, передавая управление прошивке. Как раз и бионейрокластеры запустили, стало возможно делегировать управление серверной части… Так возник ренд.